«Врёт, — подумала Линдиэль, вставая. — Это опасный бродяга. Не хочу быть рядом с ним».

— Я бы взглянула на украшения, — мило улыбнулась леди, и сразу трое торговцев засуетились, бросились к своим телегам. — Мне нужно что-то из белого металла, подходящее к сиреневому платью.

— Аметисты! — обрадовался увешанный серебром гном. — Альмандин, шпинель, топаз! Пурпурит и халцедон! Тончайшая работа!

Радуясь, что нашлось много подходящих изделий, Линдиэль поспешила прочь от костра, с недовольством заметив, как Арастур проявил явное сочувствие к бродяге. Эльфийка могла поклясться, что этот страшный незнакомец теперь составит им компанию в пути, ведь охотника не убедить в том, что далеко не каждый путник нуждается в опеке. У лесных жителей свои законы.

Примечание к части Иллюстрация Алины Саидовой https://vk.com/photo-42078757_457241048

Настало время для зелёного

— Не знаю, почему, но мне жаль, что всё меньше тех, кто помнит равнину Ард-Гален сиреневой, а не зелёной, — говорил словно сам с собой светловолосый эльф в оленьей шкуре на плечах, что-то чертя на огромном листе, занимавшем два сдвинутых стола, — прошлое безвозвратно уходит, и ощущение необратимости со временем становится тяжелее. Не знаю, почему.

— С прошлым связаны воспоминания, которые лучше, чем действительность? — спросил Сулион, зайдя в помещение, чтобы взять инструменты.

— Я бы не сказал, — отозвался воин, — просто мне кажется, что зелёную растительность я никогда не полюблю так, как любил красную, фиолетовую и чёрную.

— Я помню, как было, — обернулся к окну Авар, — люблю память об этом, но все мы должны принять, что время сиреневого прошло. Настала эпоха зелёного.

***

Одинокий всадник далеко обогнал всех, кто ехал в сторону осадного лагеря, алый химрингский плащ развевался на усиленном скоростью ветру. Вести были срочными, и промедление могло дорого обойтись.

Солнце не успело ещё покатиться к горизонту, когда Нолдо с явной примесью синдарской крови влетел в башню, где жил Маэдрос во время пребывания на Ард-Гален.

Хеправион тепло поздоровался с посланником, Макалаурэ, собиравшийся утром уезжать в Долину, удивлённо взглянул на неожиданного гостя, поклонившегося в дверях и назвавшего своё имя.

— Как, говоришь, тебя зовут? — переспросил менестрель, косясь на брата.

— Майдрос, — повторил Нолдо, деловито выкладывая из сумки свитки.

— Нет, Кано, — рассмеялся старший Феаноринг, — я ему не отец. Однако, если бы однажды матушка Майдроса не встретила меня у входа в химрингскую крепость и не сообщила, что назвала сына в мою честь, Туивьель бы не настаивала на рождении Аратэльмо. Так что, я вечно благодарен Сириан за пополнение в своей семье. В хорошем смысле. Хеправион, налей Майдросу вина, накорми с дороги.

— Благодарю, лорд, — снова поклонился гонец, садясь за стол, — новости срочные. Здесь план будущей западной крепости, это отчёты о торговле, здесь список привезённых ресурсов из Дортониона, а это — то, что ещё предстоит привезти, нужна твоя подпись, лорд. Это письма, — свитков на столе стало слишком много, Кано переложил несколько на тумбочку.

— Я разберусь, — перебил Маэдрос, — отдыхай.

— Не знаю, почему, — отозвал брата в сторону Макалаурэ и заговорил очень тихо, — но мне кажется, я завтра не уеду.

— Уедешь, — твёрдо заявил старший Феаноринг, — даже если на лагерь нападёт армия драконов, которых можно убить только пением.

— Ладно, — покорно согласился менестрель. — Тогда я, пожалуй, начну собираться.

Проводив взглядом брата, химрингский лорд посмотрел на занимавшегося столом Хеправиона и монотонно заговорил:

— Финдекано вернулся, значит, мы едем в крепость. Я лично встречу особо ценных гостей. Насчёт ресурсов всё решу сам, а не через гонцов. Отправимся после того, как прибудут воины из Оссирианда.

— Я обогнал их совсем немного, полдня, не более, — сказал Майдрос, быстро закончив с едой, — к вечеру-ночи должны подойти.

— Хорошо, — отрешённо ответил старший Феаноринг, снова сфокусировавшись на северном окне, — значит, быстрее выйдем в путь.

Неподвижно постояв некоторое время, Маэдрос сгрёб со стола свитки и письма и ушёл в кабинет этажом выше.

***

В закатных розовых лучах перед идущим на север войском раскинулась изрытая застроенная равнина, на пути начали попадаться склады, кухни, знахарские шатры, всюду ходили эльфы и гномы, встречались укрепления и огромные выгребные ямы, которые спешно поливали едко пахнущими жидкостями, засыпали землёй или поджигали. Дорога разветвлялась, петляла между рвов и стен и в конце концов рассеялась среди строительных и тренировочных площадок.

 — Спасибо вам за всё, — сказал Арастуру бродяга, спрыгнув с телеги и подойдя к ехавшему верхом охотнику, когда войско остановилось. — Дальше я знаю, куда идти, здесь недалеко. Клянусь отплатить добром за добро.

— Вовсе не обязательно! — отмахнулся оссириандский вождь. — Главное, не поминай лихом и не клевещи за спиной. Это уже очень много!

— Да, немало, — согласился эльф. — Мы не прощаемся, я ведь тоже остаюсь воевать, значит, до скорой встречи.

— До скорой встречи.

Бродяга быстро пошёл в направлении дозорных башен, и оссириандские эльфы удивлённо переглянулись: как отреагируют лорды на этого странного оборванца, который упорно отказывался практически от любой помощи и не взял ни еды, ни одежды, почти весь путь голодая, лишь изредка что-то собирая в лесу?

— Где я могу найти принца Астальдо? — послышался голос Линдиэль, и Арастур сразу же отвлёкся от размышлений о бродяге. — Да, мы прибыли к нему. Да, я не планирую ждать до утра.

«Дивная леди! — восхитился про себя охотник. — Настоящая королева! Владычица земель Семиречья и моего сердца».

***

Маэдрос обернулся на вошедшего эльфа, и его застывший взгляд мгновенно ожил, выразив искреннее изумление.

— Хеправион, — прокашлялся лорд, — а этот бродяга не врал, он действительно мой племянник Алмарил. Оставь нас.

Оруженосец подчинился.

— Что, дядя? — зло усмехнулся сын таргелионского нолдорана. — Удивлён?

— Более чем, — широко улыбнулся Маэдрос, встал из-за стола и вдруг крепко обнял племянника. — Что произошло? Почему я ничего об этом не знаю?

— Да вот так, — пожал плечами Алмарил, осматриваясь. — Я, пожалуй, не стану садиться — здесь слишком чисто.

— Приведи себя в порядок и приходи, — спокойно сказал химрингский лорд, и тут же уточнил: — Тебе не во что одеться?

— Да, это проблема, — принц развёл руками, демонстрируя тряпки, в которые был завёрнут. — Я рассчитываю, что мне выделят что-то, положенное твоим воинам. Я же пришёл вступить в ряды войска.

— Да, Хеправион всё сделает, — заверил Маэдрос, — а потом возвращайся и расскажешь, что с тобой случилось.

— Я проклят, — снова пожал плечами принц, — что удивительного в моём нынешнем положении?

Лицо лорда снова выразило недоумение, однако говорить что-либо племяннику он не стал: пусть сначала приведёт себя в то состояние, в котором не зазорно садиться на чистый стул. Сейчас это более срочное дело.

***

— Значит, Крепость Исток.

Воин в синем плаще посмотрел на своего командира, недавно вернувшегося из Хитлума.

— Да, Исток, — выдохнул Финдекано, пробегаясь взглядом по собравшимся верным, словно ища среди них предателя. — Барад Эйтель будет воздвигнута на месте нашего лагеря в Эред Ветрин. Как только крепость будет достроена, мы уйдём с Ард-Гален и обоснуемся там. Равнина будет в первую очередь служить своеобразным волнорезом для войск Моргота, но живая сила здесь останется по-минимуму.

— Ловушки остановят даже монстров, — кивнул лучник рядом с принцем.

Полог шатра отодвинулся, ночная тьма озарилась зеленоватым светом фонарей, и вошла Линдиэль, сопровождаемая тремя воинами.

Нолдор не смогли сдержать восхищения: на изящной леди была меховая белая накидка, почти не закрывавшая лёгкое не по погоде сиреневое платье из тонкого шёлка, на длинных рукавах и корсаже которого сверкала причудливая имитация серебряного доспеха. Эльфийка демонстративно почтительно поздоровалась с принцем, и Финдекано замер.