— Он не верит, что его туда пустят, — хмыкнул Морифинвэ. — И правильно не верит. Будь я врагом Первого Дома, сделал бы всё, чтобы его глава никогда не оказался снова в моём городе.

— Никто ничего не сможет сделать, — мило улыбнулся Финвэ. — Нимбиньяр никогда всерьёз не вредят друг другу. Такие уж они милые зверята.

***

Скалы. Камни. Глыбы…

Серый и чёрный. Немного белого.

Света Древ словно не существует, и нет ничего, что может обрадовать, тронуть за душу, заставить улыбнуться. Только скалы и кажущийся бесконечным обрыв, такой же бесцветный и унылый, с мёртвой, недвижной водой внизу. Подняться сюда было очень тяжело, словно на плечи взвалили обломок горы. Если бы не Хуан, на которого можно облокотиться, путь стал бы непреодолимым.

Теперь Ириссэ далеко. И разделила влюблённые сердца не только вечная вражда Домов Нолдор, но и расстояние, которое можно преодолеть очень быстро, но принцесса не станет этого делать. Вероятно, стоило остаться в Тирионе, только что это изменило бы? В качестве кого сидеть во дворце? Помогать верным отца отстаивать его позиции? А может, ничего не делать и оказаться врагом сразу всем? Второй Дом никогда не примет сына Феанаро, а Первый после такого отречётся.

Путники остановились, и пёс лёг у ног хозяина, ткнулся огромной мордой в колено. Внизу все так же неподвижно серела вода. Скалы, чужие и холодные в своём безмолвии, давили на иссушенную душу, будто желая добить слабое никчемное создание.

Туркафинвэ, встав у обрыва, совершенно ни о чём не думая, посмотрел вниз. Можно было бы спуститься, но… зачем?

Представляя, как вечно спокойный, а точнее молчаливо-напряжённый Майти приветствовал приехавших к нему родичей, как обнимал одних, пожимал руку другим и избегал общения, даже краткого, с отцом, беловолосый Феанарион сделал шаг. Назад.

Вокруг ни души. Ни звука. Только отсутствие цвета. Всё это было очень странно, но удивляться не осталось сил — чтобы уйти в забытье, может быть, необязательно отправляться в Лориэн? Духу эльфа ведь всецело подвластно его тело. Или это ложь Валар?

Уйти. Уснуть. Отречься от всех даров, которых в общем-то не просил.

Цвета нет. Звука тоже. Ничего нет, но и не надо. Нужно просто поддаться разрушающему душу чувству, погасить в себе свет. Хватит ли сил?

В какой-то момент Туркафинвэ почудилось, что он видит себя со стороны, словно паря над пропастью с мёртвой, застывшей водой внизу.

Вот он, вздрогнув, ахнул и схватился рукой за грудную клетку слева, сжал в кулак рубашку…

А потом очень захотелось спать. Осторожно опустившись на серые камни, Туркафинвэ прислонился спиной к тёплому боку Хуана, откинул голову и, видя бесцветное небо, почувствовал, как жёсткая шерсть щекочет шею, забирается под воротник и в уши, касается щек.

С усилием подняв занемевшую руку, Туркафинвэ стал медленными движениями гладить лапу пса. Медленнее. Медленнее…

Ощущение тепла тела собаки подарило чувство, схожее с общением с Вала Оромэ, и Туркафинвэ вдруг испугался засыпать, но усталость была многократно сильнее его, делала веки неподъемными, обездвиживала тело, давила на грудь, мешая дышать. Бороться стало невозможно. Окруживший со всех сторон серый цвет погас.

***

Среди мёртвых скал пёс и эльф стали так же неподвижны, как весь окружающий пейзаж. И лишь иногда пролетавший мимо ветер касался белых легких волос Туркафинвэ, почти не трогая густую жёсткую шерсть Хуана, грустными глазами смотревшего на спящего хозяина и не смевшего шевельнуться, чтобы не потревожить его.

Средиземье. Колдуны Авари

Зелёные глаза эльфийки зорко смотрели сквозь мрак бесконечной ночи, наблюдали за скользящей меж стройных стволов чёрной тенью, провалом в ночи.

— Ждите меня здесь, — скомандовала колдунья ученикам, взрослым и совсем ещё юным, и пошла от берега к лесу, и тут тень приблизилась сама.

Испуганная эльфийка отшатнулась, но чернота вдруг обрела форму, став полупрозрачным прекрасным мужчиной, от которого исходила сокрушительная мощь, но такая притягательная, что в ней хотелось тонуть.

— Не бойся, прекрасная дева, — раздался чарующий голос, — я хозяин земель на Севере, мое имя Мелькор Элентар, что значит Творец Звёзд. Я долго не появлялся в своих владениях, не заботился о живых существах, потому что был на войне с врагами. Но теперь всё в прошлом, враг свободных народов Оромэ и его брат Тулкас изгнаны за море вместе со своими сообщниками. Возможно, однажды он вернётся с армией, но я снова дам достойный отпор.

Юные колдуны и колдуньи Авари собрались вокруг наставницы, слушая Вала Мелькора с открытыми ртами и испуганно-восхищенными глазами.

— Румо Лукас? — переспросил одноглазый юноша, у которого не хватало половины носа.

Мелькор улыбнулся.

— Ваша наставница искусна и умела, и вы все чрезвычайно талантливы. Я предлагаю вам учиться у меня, я смогу дать вам тайные знания, которые помогут в случае опасности защитить себя и своих детишек от злобного Лукаса.

— А чем мы будем расплачиваться? — прищурился молодой Авар с очень длинными чёрными волосами, заплетенными в толстую косу.

— Вы поможете мне найти моих разбежавшихся питомцев. Поймаю я их сам, мне нужно лишь знать, где они. Я буду время от времени приходить к вам и спрашивать, как продвигаются поиски. А пока мне пора. До встречи, мой народ.

Полупрозрачный силуэт растаял.

— Я за ним не пойду! Я не его народ! Я его знать не знаю! У меня есть владыка! — возмутилась девушка с двумя тоненькими косичками.

— Если вы с ним, я ухожу! Кто со мной?

— Я с тобой, — приобнял ее одноглазый.

— Я тоже, — буркнула его сестра. Ещё двое шагнули к ним.

Длинноволосый эльф схватился за нож:

— Предатели! У нас нет владыки! Мы свободная община! Нас объединяет чаровничество! И это наш шанс!

— Это вы предатели! — выступил вперёд одноглазый.

Колдунья-наставница встала между ними.

— У каждого из нас свой путь, — сказала она, — мы не можем указывать друг другу, у кого учиться. Мы слишком многого не знаем, поэтому слишком часто беспомощны! Мелькор — наш шанс обрести силы и знания! На этом и закончим. Наши пути отныне расходятся.

— Да будет так!

Пути разошлись. Пока обе дороги вели во тьме и не казались разными.

Пока.

Спаситель принца Нолофинвэ

Его конь летел сквозь лесные дебри, преодолевал неприступные, казалось бы, скалы, перепрыгивал широкие расщелины и снова мчался вперёд белым сияющим вихрем.

Золотые волосы эльфа развевались в потоках воздуха, лёгкое подобие доспехов с выгравированными цветами и звёздами могло ослепить зеркальным блеском.

Финдекано с огромным трудом поспевал за новым членом семьи, который не жалел ни себя, ни лошадь, словно живёт последний день.

В любом случае, конь-то в чём виноват?

Наверно, в том, что его хозяин ещё слишком юн.

Старшего сына принца Нолофинвэ забавляло, как Глорфиндел пытался показать себя героем, но зато у него появился шанс пообщаться с изгнанниками, не привлекая к своей персоне слишком много внимания.

Когда всадники оказались в поле, Глорфиндел встал на седло и воздел меч к небу. Клинок сверкнул отражённым светом Телпериона.

Про себя назвав нового родственника до крайности беспечным и лишенным разума, словно простейший организм, только выразив это одним словом, Финдекано отвернулся от сияющего Глорфиндела и стал смотреть, как приближается цель их безумной поездки. Он не мог остаться дома, ведь супруга, пусть и не подаёт вида, очень волнуется за отца. Финдекано видел, как она плакала. Принц не вошёл тогда в покои, позволив любимой супруге побыть наедине со своим горем, ведь он, Финдекано, тоже в какой-то степени причастен к случившейся беде. Поэтому теперь обязан был встретиться с Майтимо, лично поговорить с ним и потом передать жене всё, что понадобится. Это вопрос чести.

Прыжком сев в седло за мгновение до обрыва, Глорфиндел с победным кличем оказался на противоположной стороне и, не дожидаясь Финдекано, рванул вперёд, к крутым скалам, откосам и непроходимым буреломам, которые, разумеется, собирался преодолеть верхом на коне, не сбавляя темпа.