Бывшая королева пошла ещё быстрее.

Со склона горы открывался прекрасный вид на благодатный Аман, и, пройдя совсем немного в запретном направлении, вдова нолдорана Финвэ сначала услышала, а потом и увидела то, от чего её пытался оградить брат.

Обида на Валар заставила заулыбаться. Да, глупец Лауранаро здесь добьётся только проблем на свою голову, но как же приятно осознавать, что не все в Валиноре глухи, слепы и боятся бросить вызов существующему удручающему порядку!

Жажда мщения взыграла в душе, заглушив голос разума, твердившего, что этот безумец у подножья Таникветиль — родственник Индис, надо бы вступиться за него, и бывшая королева, рассмеявшись, крикнула испуганным служанкам:

— Поддержите бедного бродягу! Принесите ему еды, вина и скажите эльфам Валимара, что сестра короля наградит каждого, кто составит компанию этому менестрелю. Выполняйте!

Убедившись, что приказ услышан, Индис выпила вина и пошла ближе к незваному гостю священной горы. Заметит? Не страшно — всегда можно уйти.

А можно и остаться. И пусть брат знает — он не Вала, чтобы кого-то лишать воли и диктовать каждый шаг. Он всего лишь эльф, опустившийся ради короны на колени.

***

Когда гора приблизилась, Лауранаро был уверен: кто-нибудь выйдет навстречу, например, родители или брат, однако этого не произошло, и лишь после того, как сын менестреля Элеммиро сел около склона на землю и начал петь, появились эльфы из верных короля Ингвэ. Услышав, что потомок изгнанников хочет говорить лично с Валар, разодетые, будто на праздник, золотоволосые аманэльдар с отрешёнными улыбками на лицах удивились, молча переглянулись и ушли. С тех пор Лауранаро оказался предоставлен сам себе и своей музыке.

Сначала в голову не приходило ничего складного и интересного, поэтому полунолдо играл на маленькой арфе, которую отец подарил в далёком детстве, и напевал первое, что приходило в голову:

— Гуляла за городом божья коровка,

По веткам травинок карабкалась ловко,

Глядела, как в небе плывут облака…

Но вдруг опустилась большая рука

И мирно гулявшую божью коровку

Засунула в крошечную коробку.

Коровка ужасно сердилась сначала:

Металась и в стены коробки стучала.

Но тщетно! Забыли о ней в коробке,

Закрыли коровку в большом сундуке.

Ах, как тосковала в неволе бедняжка!

Ей снилась лужайка, и клевер, и кашка.

Неужто в коробке остаться навек?

Коровка решила готовить побег!

Три дня и три ночи рвалась она к цели.

И вот, наконец, вылезает из щели.

Но где же деревья, цветы, облака?

Коровка попала во тьму сундука.

Тоскливо и страшно божьей коровке:

Опять она в тёмной пустынной коробке.

Вдруг видит — вверху, где вставляется ключ, —

В темницу сквозь щель пробивается луч!

Скорее на волю! Коровка отважно,

Зажмурясь, штурмует замочную скважину…

И вновь очутилась в глухом коробке

С огромною люстрой на потолке.

— О Эру! — взмолилась несчастная крошка

И вдруг увидала за шторкой окошко.

А там, за окном, всё от солнца светло!

Но к свету её не пускает стекло.

Однако коровка на редкость упряма!

Нашла, где неплотно захлопнуты ставни.

И вот вылезает она из окна —

Ура! Наконец на свободе она!

И вновь на знакомой лужайке букашка.

Под нею, как прежде, колышется кашка,

Над нею плывут в вышине облака…

Но смотрит на мир осторожно коровка:

А вдруг это тоже большая коробка,

Где травка и клевер, и рядом река?

Где солнце и небо внутри коробка?

Видя, что ни присутствие у подножья Таникветиль, ни пение не производят должного эффекта, Лауранаро решил всё же не отчаиваться и стоять на своём: эльф знал — его видят и слышат, просто делают вид, будто не замечают. Что ж, торопиться в любом случае некуда.

Продолжая напевать то весёлые, то грустные песенки, прерываясь лишь на еду и сон, стараясь не тратить набранные в пути запасы, потомок изгнанников вскоре снова заметил повышенное внимание к своей персоне со стороны Ваньяр: на этот раз они не подходили, а смотрели со склона горы, но не прошло и недели, как к всё ещё не сдавшемуся эльфу спустились две золотоволосые девы с едой и вином. Потом откуда-то взялись четверо мужчин, явно настроенных присоединиться к сидению около Таникветиль, а позже пришли ещё двое.

В компании стало гораздо веселее, музыка зазвучала громче, и Лауранаро, почувствовав поддержку, вдруг понял, что надо петь. Наскоро соорудив из подручных материалов возвышение, больше похожее на муравейник, полунолдо под дружные аплодисменты и смех поднялся на вроде бы надёжную конструкцию и принялся петь:

— Кто я такой,

Чтобы нарушив покой,

Прийти сюда и просить,

О чём другие и мечтать не смеют?

Наглость моя

Ко мне вернётся кнутом,

Ничтожный, знаю ли я,

Кто испокон веков всего сильнее?

Власть — не простое слово,

Выше она законов,

Все перед нею ниц готовы пасть,

Сила свергать основы

И создавать их снова —

Вмиг сокрушит любого

Только власть!

Да, вы могли б

Вмешаться в ход бытия

И без труда для себя

Любую душу воскресить мгновенно.

Но почему

Должны вы слушать меня?

Судьбы решенья менять,

Ради чего вам спорить с бездной Эа?

Власть — не простое слово,

Выше она законов,

Что перед нею ниц готовы пасть.

Сила свергать основы

И создавать их снова —

Вмиг сокрушит любого

Только власть!

Песне подпели с горы, смех зазвенел в искрящемся воздухе, и к веселившимся у подножья Таникветиль аманэльдар спустился Майя Эонвэ. Его образ, обычно сияющий и светлый, сейчас казался мрачным и тусклым.

— Я провожу тебя, Лауранаро, — сухо произнёс посланник Манвэ. — А с остальными разговор будет позже.

***

Всё происходившее дальше служило одной лишь цели: заставить эльфа пожалеть о дерзости.

— Куруфинвэ был не прав! — прозвучали слова, будто говорили сами стены.

«Куруфинвэ не прав!»

«Не прав!»

Сияющие образы Валар, такие прекрасные и завораживающие, на миг смазались, потеряли чёткость, перед эльфом поднялся прямо из пола чёрно-белый силуэт, и вдруг сверху будто окатило ледяной водой.

А потом Лауранаро подумал, что может идти домой. И пошёл.

Примечание к части Стихотворение про божью коровку Андрея Александрова

Песни: из рок-оперы "Повелитель снов" "Под зеркальным небом",

Из рок-оперы "Орфей" "Власть" (найдите два отличия от оригинала)))

Что означает слово "Дом"?

Странное ощущение навалилось холодом, идущим изнутри: разум знал, что надо идти, тело было уверенно, будто повинуется приказам головы, однако огромная зала, светлая и живая, рассказывающая историю Сотворения Арды, не кончалась, а словно расширялась с каждым сделанным шагом. Появилось ощущение усталости, мысли тут же подсказали, что путь длится уже не один день, поэтому надо отдохнуть. Где-то внутри вспыхнул протест: нельзя останавливаться, пока не покинул жилище Валар, и эльф, превозмогая какую-то неестественную слабость, уверенный, что идёт вперёд, продолжил двигаться, однако нечто неуловимое во всём происходившем было не так. Что же именно? Всё ведь хорошо… Красиво, прекрасно!

Не удавалось собраться с мыслями — постоянно что-то отвлекало: то резко изменившиеся своды, которые не получалось рассмотреть, то пугающе ускорившаяся ходьба, словно гора Таникветиль стремительно перемещалась назад, выбрасывая нежеланного визитёра на равнину. Потеряв равновесие и перестав понимать, где небо, а где земля, с какой стороны право, а с какой лево, аманэльда, вдруг забывший своё имя и кто он, беспомощно всплеснул руками, а может это только показалось, схватился за опору — что это, кстати? — но пальцы проскользнули сквозь призрачную… палку? Перила? Парапет? Или это борт телеги?

Разум почему-то снова начал утверждать, будто путь домой продолжается, причём ногами, ведь ещё надо дойти до того места, где оставил лошадь. Вот уже и день настал, скоро будет жарко, надо в тень уйти… Или это вечер? Ночь?