— Успокойся, — процедил Эол, стараясь дышать глубже и ровнее, — успокойся. Феанариону придётся вернуть тебе жену! Ты его заставишь!

Спотыкаясь и качаясь, словно пьяный, брошенный муж поплёлся к ручью. Вода остудила лицо, смочила горло. Стало немного легче.

— Ты вернёшь мне жену, Феанарион! — хрипло произнёс кузнец, приходя в себя. — Или весь будущий год я буду делать ножны только из твоей шкуры!

Выдохнув и осмотревшись, Эол поспешил к химладской границе.

***

Просто одетый эльф, ничем не выделявшийся среди поселенцев, внимательно присмотрелся к перешедшим границу леса путникам.

Кто они? Откуда? Связаны ли с убитой женщиной?

Мысли завертелись вокруг странного совпадения событий: в этом уголке Белерианда крайне редко встречались незнакомые никому чужаки. Как правило, здесь гостили чьи-то родственники, друзья, бывшие соседи, регулярно приезжающие торговцы. А эти двое держатся неуверенно, одновременно просят ночлега и сторонятся жителей.

Притворившийся бездомным сизарём гондолинский орёл присмотрелся. Странная гостья, сопровождаемая слугой-Аваром отдалённо напоминала сестру короля Турукано.

— Подожди-ка, — сам себя одёрнул разведчик. — Это же… Это ведь и есть принцесса Ириссэ! О, Эру, что с ней случилось?!

Сын Голодрим

Появившаяся из леса тёмная фигура заставила прятавшихся среди деревьев стражей держать наготове луки. Путник шёл, не скрываясь, не озираясь, ступал уверенно, однако чутьё подсказало пограничникам — нужно быть начеку.

— Приветствую, незнакомец, — вышел из укрытия химладский воин, демонстрируя лук и полный колчан. — Дальше — территория короля Куруфинвэ Феанариона, и чужакам здесь не рады. У тебя есть приглашение или разрешение на пересечение рубежа?

Грязные исцарапанные руки незнакомца сняли с растрёпанных белых волос капюшон, открыв изуродованное старыми шрамами и свежими порезами лицо.

— Я — Эол-кузнец, — спокойно ответил путник, однако безумные глаза выдавали истинное состояние нежданного гостя. — У меня неотложное дело к твоему королю.

— Эол Тёмный Эльф? — с дерева спрыгнул Синда, оставшийся в химладской армии после падения Поющей Долины в Дагор Аглареб. — Да, узнаю тебя. Помнится, ты не желал иметь дело с Голодрим. Что же изменилось?

— Я должен отвечать дважды предателю? — хмыкнул изгой. — Ты сменил уже двух королей. Когда сменишь третьего?

— Не твоя забота, брат Серого Плаща, — пограничник хмыкнул. — Говори, зачем тебе к владыке Куруфину!

— Твой король должен вернуть мне… — начал говорить Эол, но воин-Нолдо вдруг расхохотался:

— Всё ясно! Те наугрим продавали разработки Тёмного Эльфа под видом телхаровских. Вот пройдохи!

— Твой король украл мою жену! — глаза цвета трясины почернели и вспыхнули. — Пусть возвращает!

— Что? — пограничники переглянулись. — Ты в своём уме?

— Более чем, — процедил Эол.

— Слушай, Тёмный Эльф, — Синда почесал подбородок, — я слышал от гномов, что у тебя есть сын, про жену не говорили, но мой тебе совет: если супруга сбежала, значит, не любит. Найди другую.

— Не тебе решать, что мне делать с женой! — едва не потерял с трудом обретённый самоконтроль брошенный муж.

— Послушай, собрат, — бывший подданный Тингола и Новэ Корабела заговорил спокойно и даже с сочувствием, — несмотря на мирные времена, мы иногда слышим о пропаже в лесах эльфов или наугрим. Увы, случается разное, и мы готовы помочь.

— Тогда пропустите меня к королю!

— У нашего короля нет жены, ни своей, ни чужой! — воин-Нолдо напрягся.

— Он её прячет! — голос Эола сорвался.

— Спокойно, собрат, — примирительно развёл руками Синда. — Скажи нам, кто твоя жена, как зовут, как выглядит.

Изгой ответил не сразу, но когда прозвучало имя, оба стража ошарашенно открыли рты и бросились докладывать королю о странном визитёре и его не менее удивительной проблеме.

***

— Мы должны продолжить путь, но не можем! — Маэглин был не в состоянии спокойно сидеть за столом, постоянно вскакивал и метался по кухне.

Небольшой дом, где остановился он с матерью по совету гондолинского разведчика, принадлежал семье кружевницы, которая всегда с радостью принимала способных платить за ночлег гостей. А Орлы могли и не скупились.

— Здесь вам опасаться нечего, — сказал верный короля Турукано, указывая племяннику владыки на бокал вина, — вы рассказали мне мало, я не могу знать всего, но уверен: в вашей семье ещё воцарится мир. Вам ведь не принесло счастья скитание, судя по тому, как истощена принцесса.

— Нам просто нужно в Ондолиндэ, причём скорее, — Ломион упал на колени перед воином, и тот опешил. — Сестре короля необходима помощь и защита! И меньше вопросов.

— Хорошо… — ещё больше удивился Нолдо. — Я дам вам лошадей. Но позволь матери отдохнуть и набраться сил. Здесь её и покормят как следует, и выспаться дадут. Да и чего вам бояться? Неужели ты всерьёз полагаешь, что кто-то станет преследовать сбежавшую жену с армией? И пожалуйста, встань.

Поднявшись на ноги, Маэглин сделал ещё один круг по кухне, сел за стол, схватившись за голову.

— Я только одного не могу понять, — разведчик вопросительно посмотрел на племянника короля, — мы искали леди Ириссэ много лет. Спрашивали о ней, узнавали. Как же получилось, что её след сгинул?

— Чары и осторожность, — выдохнул полунолдо. — Очень сильные чары.

Речь Ломиона замедлилась, он вспомнил отвратительно-унизительный побег из Ногрода и, не сдержав эмоции, вздрогнул. Гондолинский Орёл посмотрел очень внимательно, молча, испытующе.

— Мы хотели остаться здесь, — тихо сказала вдруг появившаяся на пороге Ириссэ.

Она уже не выглядела бледной тенью, твёрдо стояла на ногах и даже не тянулась к вину, но в глазах искрила бессильная злоба.

— Майрил, надеюсь, ты не болтал лишнего.

Внутренне содрогнувшись от понимания, что мать не доверяет ему и обвиняет в том же, в чём и отец, Ломион сжал кулаки, выдохнул:

— Поехали в Ондолиндэ, мама, пожалуйста.

Ириссэ бросила взгляд на воина брата, представила, что он мог написать в донесении, болезненно зарумянилась и всё-таки взяла бокал с хмельным напитком.

— Во всём есть светлая сторона и польза, — через силу произнесла Белая Леди, — я стану прекрасным примером наказания за нарушение законов Ондолиндэ.

— Мама, не надо.

— Как скажешь, — недобро хмыкнула Ириссэ, допивая вино. — Жаль, что моё мнение не учитываешь даже ты.

— Он нас здесь найдёт, — попытался не говорить резко Майрил, — и про нас уже узнали, либо скоро узнают в Ондолиндэ. Поедем, пожалуйста.

С громким стуком поставив бокал на стол, принцесса свысока посмотрела на своих помощников. Конечно, они хотят как лучше! Но ни один из них не может представить, что чувствует женщина, которую годами насиловал жестокий безумец. Ни один не понимает, что значит для гордой охотницы признать — она столько времени была бессильной жертвой, и сама не смогла спасти себя. Ни один эльф здесь не знает о валинорской молве про злобного Феаноринга, использовавшего наивную деву. Ни один из них не видел брошенного связанным во тьме Элеммиро и… и остальных.

Ни один не станет осуждать сестру короля вслух, но каждый подумает. Непременно!

Как жить со всеми этими знаниями и воспоминаниями среди счастливых подданных брата, которые если и страдали раньше, в том не было их вины, они оказались бессильны перед войной и Морготом, а гордая охотница не справилась с одним-единственным эльфом! Нет, гордой охотнице никогда не найти сочувствия среди счастливых и любимых. И если придётся жить в Ондолиндэ ради сына, лучше стать немой.

***

Прочитав и выслушав донесение, король Атаринкэ не поверил своим глазам и ушам. Хотелось задать стражу очень много вопросов, однако Куруфинвэ-младший понимал — этому эльфу нечего сказать сверх уже перечисленного.

Ириссэ… Оказывается, она и вправду пропадала! Не зря её искали верные Турьо! Не просто так изводился Тьелко! Что же произошло?