Верные подданные владыки Нолофинвэ настаивали на слове «раб», никак не аргументируя свою позицию, лишь насмехаясь и утверждая, что мучения в лапах Моргота были заслуженной платой за сожжённые корабли и вынужденный переход через Хэлкараксэ.

«Король Нельяфинвэ был против решения отца уничтожить флот!» — вспылил однажды воин Макалаурэ, но ему быстро заткнули рот, напомнив, что суда всё равно были сожжены, а значит, его спасённый из рабства владыка не проявил достаточно воли. Чего ещё ожидать от того, кто в итоге стал рабом своего врага?

«Феанаро не заставлял брата идти за ним! — говорили оппоненты. — Он открыто заявил, что взял всех, кого считал нужным! В Хэлкараксэ нас повёл Нолофинвэ!»

Это были слишком опасные речи, которые сразу же пресекались, но думать так не переставали.

«Нельяфинвэ не подчинился Морготу, несмотря на пытки! — звучало всё чаще. — Он достоин не порицания, но восхищения!»

«Я не пойду мстить народу, чей лидер — настоящий герой!» — говорили даже такое.

***

Гонец скрылся из вида.

— Да провались всё это в бездну! — выругался Эктелион. — Лаурэфиндэ уехал недавно, я успею его догнать.

***

Ночи были холодные. Тёмные, страшные. Одинокие.

Лёжа на куче засохших веток, набросанных на полу походного шатра, кутаясь в одеяла, но всё равно замерзая, Дис прислушивалась к каждому далёкому звуку, едва слышному, обычному ночному. Почему до сих пор нет вестей от Финдекано? Первое и единственное, что приходило в голову, разумеется, было самое плохое в нескольких вариациях: либо все погибли, либо убиты только пытавшиеся спасти собрата Нолдор, а Майтимо продолжает висеть на скале, либо теперь он висит не один.

Не в силах прогнать все эти размышления из головы, знахарка искренне радовалась, что не является женой наместника, и поэтому ничего не обязана решать. Какой спрос с обычной целительницы? А была бы супругой Канафинвэ, пришлось бы посылать верных к Тангородриму узнать, что там происходит. И они бы тоже не вернулись.

Ночь тянулась невыносимо долго, эльфийка, решив больше не пытаться заснуть, оделась теплее и пошла искать неизвестные пока растения, чтобы проверить их свойства. Первые, не боящиеся холода, цветы уже раскрылись. Бело-голубые колокольчики оказались совершенно бесполезными для лекарей, зато понравятся девам в качестве неожиданного милого подарка. Жёлтые звёздочки на толстых жёстких ножках интересны на вкус, их сок напоминает отвар, который используют для заживления ран. При случае необходимо будет проверить. Мясистые корни сиреневых колосков, скорее всего, можно применить в качестве противоядия при укусе змеи. Не хотелось бы убеждаться в этом на практике…

— Тирьо! — послышались возгласы, и Дис едва не выронила собранные растения. — Тирьо! Наконец-то! Почему тебя так долго не было?!

Ответом стало долгое молчание. Подойдя ближе, Дис посмотрела на усталого настороженного эльфа, который затравленно озирался и тяжело дышал, и услышала очень неожиданную весть:

— Нельяфинвэ Феанарион спасён. Его лечат в лагере Нолофинвэ. Все живы. Но больше я ничего не скажу, буду беседовать только с наместником Канафинвэ. Где его найти?

Нолдор переглянулись. Никто не знал точного ответа, поэтому оставалось только ждать возвращения Макалаурэ.

Король и братья

Супруг вернулся слишком быстро, видимо, передумал идти, куда собирался. Он откинул полог шатра, и Галенлиндэ вздрогнула, судорожно пряча начатое письмо.

— Ты писала отцу? — словно обвиняя в измене, спросил Питьяфинвэ, встав у входа, скрестив руки на груди. — Что ты ему писала?

Эльфийка опустила глаза. Чуть подрагивающей рукой протянув мужу листок, Галенлиндэ всхлипнула и заплакала.

— Забери меня домой, папочка! — передразнивая капризную интонацию избалованного ребёнка, начал читать Феаноринг. — Даже в детстве, под гнётом орочьего племени мне жилось спокойнее! Защити меня, папа! Только ты… — Питьяфинвэ снисходительно рассмеялся. — Видимо, дальше должны быть слова о том, что папа — единственный настоящий мужчина в твоей жизни. Я прав?

Галенлиндэ закрыла ладонями глаза, плечи задрожали.

— Ну перестань, — Феаноринг смял письмо и швырнул его в огонь, — я же твой муж. Ты должна сначала жаловаться мне, а потом мы уже вместе решим, что писать твоему папе. Прежде чем ты поступишь, как подобает хорошей жене, и честно расскажешь мужу о том, что тебя тревожит, выслушай. И не реви! Не ребёнок уже. Сама давно могла бы стать матерью, если бы была хорошей женой.

— Я буду хорошей женой! — сквозь рыдания выкрикнула Галенлиндэ.

— Молчи и слушай! Я не папа тебе! Слёзы вытирать не стану! Но и давить на тебя не хочу. Я лишь объясню одну простую вещь. Тебе кажется, что жить в осаждённом орками городе было проще, чем со мной. Но если ты скажешь это отцу, он прикажет запереть тебя в какой-нибудь башне, где никто не услышит твоего бреда. Ты была избалованной дочкой лорда, сидевшей в безопасной крепости, в окружении слуг и сестёр. Но ты ничего не знала о том, какой ценой оплачивалась твоя счастливая беззаботная жизнь! А я тебе расскажу. В лесу, окружавшем твой город, был кордон Моргота, перегородивший все дороги. Вы могли бы уплыть на юг по морю, но вам негде было бы высадиться, потому что везде кишели эти твари! Твой отец платил им дань, отдавая лес, рабочих, улов и дичь. И дев! Вот она — цена твоей счастливой жизни! Ты считаешь, я чудовище, потому что сжёг город, который сам построил, и теперь тебе придётся жить в лесу без удобств. Да! Но я имел право уничтожить творение своих рук! Это было сделано, чтобы спасти тебя, глупое дитя! Ты хочешь знать правду?! Я тебе её скажу! Те, от кого мы бежали, моя родня. Да только они не друзья нам и не союзники!

Питьяфинвэ вдруг резко оборвал речь. Галенлиндэ смотрела на мужа широко раскрытыми испуганными глазами, но уже не плакала.

— Прости, я наговорил лишнего, — со вздохом закрыл глаза Феаноринг. — Я не хотел пугать тебя.

— Ты не напугал.

Эльфийка встала и подошла к супругу вплотную.

— Ты был искренен со мной. Впервые за нашу совместную жизнь. И, знаешь… Теперь я больше не жалею о своём замужестве.

Губы соединились в поцелуе, руки сомкнули объятия.

***

Тэлуфинвэ молча отошёл от шатра брата. Какая теперь разница, о чём он собирался поговорить? Никому нет до этого дела.

***

Берег реки был высоким и местами отвесным, внизу не оказалось песчаного пляжа, глубокая вода лишала возможности спуститься и просто спрятаться от посторонних глаз, смотря на быстрое течение. Ни пещеры, ни ступеней. Только отвес с торчащими корнями.

Река широкая, течение быстрое, ближайший брод далеко — внезапно не подойти ни одному врагу, а летать Нолофинвэ и его собратья, к счастью, не умеют.

Волны, волны, волны…

И бесконечное трусливое щебетание. Бесконечное!

— Да заткнитесь вы! — крикнул Туркафинвэ, сжав кулаки. — Мне бы ваши проблемы!

На миг воцарилась тишина, но потом голоса зазвучали много громче.

— Хуан, — ласково произнёс эльф, — поймай мне самого трусливого пернатого, только не загрызи случайно. Я это сделаю сам. Как понять, кто самый трусливый? Тот, у кого не хватает силы воли замолчать.

Пёс не двигался, смотря в глаза хозяина.

— Да какой толк мне от их бессмысленных пересвистов?! — вспылил Туркафинвэ. — Помогли узнать о том, что Кано нас ищет? Сообщили, где он? Благодарность моя не знает границ! Говорят, поблизости много зверья? Как будто я не понимаю, что здесь не лучшее место для нового города! Но куда нам идти? Я не собираюсь становиться вассалом какого-нибудь местного недолорда, который должен сам признать меня своим королём за то, что я избавил его лес от орков и волколаков!

Взгляд Хуана стал ещё пронзительнее.

— Я не пытаюсь оспорить твои героические заслуги, Пёс, — погрозил пальцем эльф собаке, ростом сравнимой с пони. — Но ты же понимаешь, что править должен я, а ты будешь моим… Ладно, у тебя будет трон рядом с моим. Да, мы будем равноправными правителями. Нет, Хуан, ни за что! Если ты Майя, это не значит, что я могу претендовать только на роль твоего переводчика! На роль кого?.. Ах ты… То есть, лучше согласиться на переводчика, пока ты не придумал ничего похуже? Все Айнур одинаковые! Я всегда это знал.