Полезная туша

Летучая мышь размером с рысёнка и такого же окраса села на выступ скалы, напоминавшей слоистый кусок угля. Позиция была удобна абсолютно всем: достаточно высоко, чтобы не добросили булыжником и не залезли без специальных крюков и канатов, но при этом даже подслеповатые алкарим видели фигуру посланницы своего господина.

— Я передам владыке Алкару всё, что хотите, — насмешливо пропищала монстрица, — но почему вы так уверены, что заслужили его помощь?

Орки, люди и полуорки, размахивая остатками пожиток, загалдели, послышался вой и плач.

— Наши мужики на восток ушли! — иногда различались среди какофонии внятные слова. — Нас защитить некому! А эти с флагами идут, орут, славят какое-то стадо, требуют боя, но убивают нас, мирных! Зверьё!

— Дом мой сожгли! — взвыла старуха, похожая на пропитую бродягу.

— А у меня — два дома! Во-от таких! — присоединилась молодуха на сносях.

— А у меня — четыре! Четыре! — завопила крупная орчиха, и толпа взорвалась ором и плачем о несметных утраченных богатствах.

Мышь захихикала, взмыла в небо, под самый туман. Волокнистый колдовской мрак, скаля морды и размахивая призрачными щупальцами, расступился перед посланницей Мелькора, позволяя беспрепятственно летать на любой высоте и видеть, что происходит внизу.

Позади собравшейся около заброшенной шахты толпы виднелись руины. Нектар подумала, что нападение людей из-за гор не слишком отличается от набегов прошлых лет, когда орки вторгались на эльфийскую территорию. Разве что истерзанных трупов развешано и разбросано меньше. Похоже, за горами воинов учат убирать за собой. Устремившись дальше по следу чужаков, мышь довольно скоро нагнала тех, кто вселил ужас в алкарим на десятки лиг вокруг.

Это было войско с незнакомыми знамёнами, зато говорили бойцы на понятном языке. Нектар быстро поняла, что армия пришла с запада Белерианда по приказу эльфов. Командиры рассчитывали дать бой почти сразу после переброски войска, однако доблестные бойцы никого не встретили и тогда начали углубляться в земли врага, круша всё на своём пути и славя при этом род Мараха и героя Астальдо.

Вряд ли сын эльфийского короля мечтал о том, чтобы с его именем на устах устраивали резню, потроша младенцев и насилуя женщин. Может, рассказать ему, порадовать?

Время от времени звучали и другие имена, но почитания им доставалось явно меньше. Понятно, в какой крепости собирали армию. Интересно, как насчёт остальных? Если предположить, что войско хоть немного рассчитало путь и разведало окрестности, значит, должно повернуть в сторону каменоломни и попытаться нанести хоть сколько-то ощутимый ущерб врагу.

Что ж, этих сведений достаточно для донесения Владыке. Только, скорее всего, ему будет безразлично.

***

Пол, потолок, стены, колонны, никуда не ведущие лестницы — всё бессистемно вертелось с разной скоростью, осколки зеркал, из которых состоял зал, отражали сияние Сильмарилей, и создавали ощущение бесконечного падения и ускоряющегося вращения. И только трон-провал в ткани мироздания оставался неподвижен. Сидевший на нём Мелькор — чёрная бездна в чёрной бездне — снова находился в полудрёме и словно не слышал речи посланницы.

— Командиры! — не открывая глаз, тихо позвал Айну, однако его голос, отражаясь от вращающихся стен, усиливался, и каждый раз, повторяясь рассыпающимся эхом, звучал громче.

Командиры! Командиры!

Трое Балрогов прошли сквозь вращение, словно по обычному полу, сидевшая на вершине крутящейся колонны, но остававшаяся неподвижной мышь с интересом посмотрела на мощные фигуры в шипастых доспехах и рогатых шлемах.

— Прикажите кому-нибудь, пусть соберёт, — речь Мелькора замедлилась, задрожала, — кого не жалко, сброд какой-нибудь, пусть идут навстречу вторженцам. И пообещайте награду за головы тех, кого там славят. Можете что угодно обещать, хоть валинорский трон — всё равно никто из этого мусора до прославляемых командиров не доберётся.

Нектар захихикала, вспорхнула, и под ней рассыпалась на длинные тонкие осколки колонна. Сев на плечо одного из Огненных Майяр, мышь куснула край шлема.

— А за живых пленных из войска вторженцев, — Мелькор едва-едва приоткрыл глаза, — новые дома обещайте, звания. Пусть радуются, что сбродом командовать разрешили.

— Что делать с живыми пленными? — поинтересовался Балрог.

— Заставьте сдать своих, — хмыкнул бывший Вала, — пусть будут уверены, что их сведения кому-то очень нужны, терпят пытки, а потом, сломавшись, терзаются муками совести.

— Прекрасно, Владыка! — Нектар восхитилась настолько, что перестала кусать металл.

— Ощущая свою исключительную значимость, — продолжил упиваться своими словами Мелькор, — враги будут переоценивать себя и недооценивать нас. Они будут бросаться в бессмысленный бой и ослаблять свою оборону. Смешные.

Зал завибрировал, посыпался звенящими осколками, которые исчезали, не долетая до пола. Сильмарили сияли ровно, словно обыкновенные фонари, их свет перемешался, побелел. В мерцании осколков чёрное неподвижное пятно-трон разрасталось, ненасытно захватывая новые и новые светлые участки иллюзорной крепости. И чистый глубокий цвет бледнел, тускнел, становился грязным, и внушал уже не страх, но отвращение.

***

Смоченные в заживляющей мази бинты осторожно размотали, покрытую рубцующимися ожогами кожу заново обработали целебным настоем.

Хадор, сжав зубы и часто дыша, молчал. Напившись всего, способного снять боль, он плохо понимал, что происходит, однако то, что было до начала очередной смены повязок помнил прекрасно.

— Проклятый ящер! — заплетающимся языком произнёс сын Хатола, с трудом открыв глаза и держа голову. Сидеть становилось всё сложнее, тянуло спать. — Из-за тебя, гад ползучий, я тут валяюсь! А должен врагов кромсать и жечь с моим войском! Ненавижу!

Не поехав в Барад Эйтель вместе с больными и пленными, Хадор остался в Дор-Даэделот, заявив, что доверяет товарищам вылечить такую простую заразу, как ожоги. Подумаешь, дракон дыхнул? Не укусил же.

— Не думал, что выживу, — через силу улыбнулся сын вождя, зашипел от очередного прикосновения, — но тварь так хило плюнула! Потратила огонь, похоже, и на меня не хватило. Ха!

Страшнее всего пострадала кисть и пальцы, однако, вроде бы, фаланги не отвалились, и Хадор мысленно усмехался, что отвратительная погода вражеской земли спасла ему не только жизнь, но и руку, поскольку многослойная плотная одежда и толстая защитная перчатка намокли и замёрзли под ледяным дождём, поэтому ткань не вспыхнула факелом. Хотя, скорее всего, учиться сражаться левой всё же придётся. Ладно, главное, жив!

Уже планируя, как похвастается перед отцом своим подвигом, сын Хатола потребовал доклада о боях, что теперь велись без него, однако ничего не запомнил и заснул.

А на улице поднялась обычная для земель Моргота летняя пурга.

***

Существо замерло, посмотрело на человека с подозрением.

— Не стреляйте, — сквозь зубы приказал затаившимся собратьям Марахорн, застыв напротив животного с куском мяса в руке. — Если прикормим, он стадо приведёт. Тогда и спустим тетивы.

Немного похожий на кабана зверь, только гораздо большего размера, наклонил голову в бок. Воин очень медленно опустил приманку на мёрзлую землю и осторожно попятился. Щетинистая морда, крутя пятачком, приблизилась к еде, вдруг животное зафыркало, зачихало, однако схватило мясо и бросилось наутёк.

Удача! Теперь главное — ждать.

Когда в убежище Воинов Света соратники Хадора притащили едва живого командира и тушу ящера, Марахорн не удержался от шуток, мол, и вот это перепугало всех эльфов Белерианда? Вот это длинное недоразумение, которое можно держать в небольшом сарае? Вот эта тварюжка, с которой справился один человек? Вы серьёзно? Похоже, рассказы о разрушенном осадном лагере сильно преувеличены! Может, герой Астальдо не такой и доблестный, как о себе говорит, а, братья?

Поспорить было трудно, да и не хотелось. Однако всё же трудности возникли.