Посланник лорда Новэ сидел, опустив глаза, интересуясь, будто бы, исключительно вином в кубке и закуской в тарелке.

— Гонцов из Эглареста и Бритомбара, — вежливо, однако с нажимом, сказал Нолофинвэ, — я встречаю едва ли не чаще, нежели собственных подданных.

Посланник Кирдана согласно кивнул, мол именно так и должно быть, как же иначе?

— При этом, — взгляд нолдорана стал угрожающим, — вестей из Невраста я не получаю, хотя это, насколько мне известно с ваших же слов, владения вассала вашего лорда.

— Вести от вассалов господина Новэ, — вежливо улыбнулся посланник, — передаются лично господину Новэ, и разглашению не подлежат. Однако, король Финголфин, я могу передать моему господину твоё требование ответа от лорда Невраста на письмо, которое готов взять с собой и доставить до адресата.

Финдекано вздохнул, со злостью хлопнув ладонью по столу, Варнондо, сверля глазами принца, криво усмехнулся.

— Обездоленные пока не передали карты, — с плохо скрываемой неприязнью в голосе нарушил повисшую тишину Ранион. — Они ушли на восток и северо-восток, но точное местоположение неизвестно. Ангарато и Айканаро обещали прислать гонцов, утверждают, будто им есть, что предложить дорогим соседям. Все вести пока туманны.

— Как и наши владения, — то ли пошутил, то ли сказал с горечью Финдекано.

— Доподлинно известно лишь одно, — невозмутимо продолжил говорить бывший верноподданный Первого Дома Нолдор, — на границе с Оссириандом произошла стычка воинов лорда Каленовэ и…

— Доподлинно об этом ничего неизвестно, — перебил Раниона посланник Корабела. — Не нужно множить слухи и домыслы. Если господину Новэ потребуется помощь, ты, король, узнаешь об этом первым. Я всем сердцем желаю быть твоим гостем, король Финголфин, бесконечно долго, однако не могу позволить себе подобной роскоши, ибо мой господин ожидает моего возвращения. Прошу подготовить ответное письмо и не забыть о последнем пункте, где задавался вопрос о возможности заключения брачного союза прекрасной внучки господина Новэ, чьей красе могут позавидовать Валар, с одним из достойнейших твоих подданных.

Нолофинвэ кивнул, мысленно вопрошая небо: «Когда же у Новэ закончится холостая родня?!»

— Аралкарион, — перевёл взгляд на заскучавшего Нолдо король, — необходимо выбрать лучших строителей и отослать на озеро Митрим. Это памятное место должно стать мемориалом для потомков, посещая который, каждый сможет погрузиться в славную историю народа Нолдор. Приказ должен быть исполнен в кратчайшие сроки.

Примечание к части "Двери нолдорана", то есть, Тамерлана, и даже не нолдорана Тамерлана - песня гр. "Мнльница"

Для того, кто умел ждать

— Ай, то не пыль по лесной дороге стелется,

Ай, не ходи, да беды не трогай, девица,

Колдовства не буди,

Отвернись, не гляди!

Змей со змеицей женятся.

Слова слетали с губ шелестом опавших под снег жёстких ломких листьев и мягких тонких иголок. Митриэль не хотела, чтобы её пение кто-либо слышал, да и вовсе не хотела петь, но музыка рвалась из груди ранящим душу воспоминанием о… любви?

— Лиха не ведала, глаз от беды не прятала…

Митриэль, сидя в повозке с другими знахарями, отправившимися к Туманному озеру, чтобы изучить местные растения и, разумеется, оказывать помощь строителям, вспоминала изумление, сменившееся пониманием, в глазах нолдорана, когда сообщила ему, что хочет ехать на Митрим.

«Ты была рядом с моей семьёй долгие годы, — напомнил Нолофинвэ, произнося нарочито официальную речь из-за слишком многих свидетелей разговора, — ты помогала появиться на свет моим детям и внукам, обещала быть верной лично мне. Я достаточно проницателен, чтобы не задать тебе неприятных вопросов. Скажу лишь, что обязую тебя вернуться, как только увидишь на Митриме то, что ищешь».

Травница не была уверена, что поступает правильно, но знала — иначе не сможет. Необходимо поставить точку в этой отвратительной истории, и сделать подобное можно лишь одним способом.

— Зелье змеиное отыскать не сумею я,

Золото глаз на тебя поднять не посмею я…

«Хватит!» — одёрнула себя Митриэль, переводя взгляд с дороги на расчищаемый от леса высокий холм.

— Здесь будет дворец принца Финдекано! — ахнула юная знахарка, сидевшая от Митриэль через три мешка с тёплой одеждой. — Но… Астальдо такой светлый, прекрасный, смелый! Он лучший из всех, кого я знаю! Зачем он выбрал такое уединённое и мрачное место?

— Оно сейчас кажется уединённым и мрачным, потому что не обжито, — хмыкнул управляющий лошадью Нолдо, — скоро всё изменится, и здесь тоже станет светло и радостно.

Митриэль опустила глаза на бегущую под колёсами дорогу. Полный смятения и надежд путь заставлял уноситься мечтами то в прошлое, то в будущее, напрочь игнорируя настоящее, не оставляя ему места ни в мыслях, ни в сердце.

Поездка казалась мучительно долгой, но пролетела мгновенно, растаяв льдинкой в кипящем котле, обесценив проведённые в пути дни и подготовку к ним одной лишь брошенной фразой, когда помощник архитектора, встретив на подъезде к Туманному озеру обоз и увидев Митриэль, сразу же сказал о Первом Доме Нолдор:

«Их здесь больше нет».

***

— Это озеро нужно именовать Несбывшейся Надеждой, — мрачно сказала племянница Аклариквета, сценический образ которой — маска-Улыбка, — Феанаро Куруфинвэ пришёл сюда полный надежд на победу, но погиб, а его народ, надеясь обосноваться здесь, в итоге был вынужден бежать. Теперь это наша земля. Мы тоже пришли с надеждой.

Слеза и Мистель с недовольством взглянули на певицу.

— Думаете, наши надежды сбудутся? — отмахнулась Улыбка, достав из сумки крепкое вино. — Мечтайте!

— Что собираетесь здесь строить? — спросил эльф с волосами цвета воробьиных перьев. — Лорд Новэ готов помочь с работой на воде. Вам ведь нужен будет речной порт на южном берегу?

Эльф явно засматривался на серебристую изящную Мистель, и жена Варнондо смутилась.

— Дядя специально нас сюда отослал, чтобы мы не мешали его любви с колдуньей! Думает, я ничего не вижу? — вдруг выкрикнула дева-менестрель, выпив почти треть бутылки.

— Ревнуешь, Улыбка? — хитро улыбнулась Слеза.

— Да провались ты в топь и нахлебайся болотной жижи! — набросилась та на сестру.

— Мы хотели свой театр, нам его предоставили! Чем ты недовольна?!

Мистель развела эльфиек.

— Я не знаю о порте, — ответила жена военачальника подданному Кирдана. — Мы приехали на Митрим, чтобы выстроить город, центром которого будет мемориал в честь победы в Битве-под-Звёздами.

Колючий, немного насмешливый взгляд посланника вдруг изменился, став удивлённо-восхищённым, глаза влажно заблестели. Часто заморгав, эльф достал небольшой листок, завёрнутый в ткань тонкий уголёк и начал писать.

— Лорд Новэ поможет вам, — спешно заверил Синда, — мы все благодарны вашему народу, ваш подвиг не в силах воспеть в полной мере никакие оды! Слова бессильны перед величием вашей победы! С кем мне поговорить, чтобы узнать, чем можно помочь?

— Я провожу тебя к моему мужу, — улыбнулась Мистель. — Только боюсь оставить подруг одних — подерутся…

— Иди уже, — огрызнулась Улыбка. — Мне есть, что обсудить с сестрой.

Слеза забрала бутылку, отпила и удивлённо подняла брови:

— Шутишь? Обсудить? Без применения кулаков?

— Провались в топь, — лениво отмахнулась Улыбка и, осмотревшись и удостоверившись, что народ вокруг есть, хоть и занятый своими делами, засияла театральной радостью. — Лорды и леди! — крикнула она. — Обожаемая публика! Во славу нолдорана Нолофинвэ мы со Слезой готовим пьесу. Хотите взглянуть на репетицию? Порадуйте нас подарками, и мы не станем утаивать свой талант!

В одно мгновение заплетя себе несколько кос на манер старшего сына короля, Улыбка, наблюдая за собирающейся толпой, принесла из палатки арфу, алые ленты и серебряную чашу для вознаграждения.

Усадив сестру на шкуры и дав знак изображать страдание, дева-менестрель заиграла воздушную печальную мелодию.