— Финдарато Инголдо!

Мальчик радостно обернулся, услышав голос кузена.

— Идём гулять за холмы!

Весело рассмеявшись, золотоволосый эльфёнок подпрыгнул, махая рукой, и в этот момент его сбил с ног и уронил в озеро охотничий пёс, ещё щенок, но уже вымахавший ростом с самого Финдарато. Маленький принц боялся собаку двоюродного брата до дрожи, но слишком любил помешанного на охоте Туркафинвэ Тьелкормо, поэтому терпел присутствие пса Хуана. К тому же гончая была подарком самого Владыки Оромэ, обучившего эльфов хитростям ловли дичи! Значит, это благой, великий дар! Однако золотоволосый Инголдо предпочитал мирно и незаметно присутствующих рядом с эльфами Майяр, принимавших облик прекрасных цветов, птиц или рыб, сторонившихся непосредственного взаимодействия с жителями Благословенного Края, именованного Аман.

— Милый Хуан! Хороший! Самый красивый пёсик! — вымученно улыбался Финдарато, выбираясь на резной мрамор с турмалиновыми узорами, украшавший берега озера. Хуан тоже вылез из воды, бодро отряхнулся и начал вылизывать лицо нолдорского принца. Сопротивляться было бессмысленно. — Туркафинвэ, я так рад тебя видеть! Я, — мальчик стал отряхиваться, — сейчас переоденусь в сухое…

— Не трать время! Пошли! Обсохнешь по дороге! — звонкий и властный голос Феаноринга резал воздух, как его охотничий нож рассекал плоть. — Твоя семья слишком долго гостила в Лебяжьей Гавани, некоторые соседи уже начали надеяться, что Третий Дом Нолдор окончательно переедет из Тириона к морю. Я хочу знать, что заставило вас вернуться!

— Но матушка будет… — попытался протестовать Финдарато.

— Не хочешь идти? Оставайся с мамой! — юный беловолосый эльф резко развернулся на каблуках изящных кожаных сапог. — Идём, Хуан.

Пёс перестал облизывать щёку золотоволосого принца и бросился вдогонку за хозяином.

— Эй, подожди! — Финдарато, на бегу выжимая волосы и платье, побежал к двоюродному брату, надеясь, что за время прогулки по холмам одежда высохнет, и мама не узнает о незапланированном купании.

— Возьмём Курво, Морьо и, может, Финьо, если он уже отстал от моего брата-менестреля, — фыркнул Туркафинвэ, с интересом смотря на двух прогуливавшихся дев, одетых по считавшейся устаревшей моде: в прозрачных платьях с вышивкой и драгоценным бисером, не скрывавших ничего пикантного от восхищённых взглядов. Эльфийки весело улыбнулись, поприветствовали важного гостя и скрылись среди цветущих кустов. — Не понимаю, как может быть интересным бесконечно слушать самовлюблённого певца, не признающего чужое право на музыку. Была бы его воля, он и Валар бы петь запретил, и остались бы мы без мира, Финдэ.

— Ты совсем не любишь Кано! — возмутился тоненьким голоском Финдарато, отряхивая золотые кудри. — За что? Финьо с ним теперь постоянно занимается музыкой, и Кано стало не до тебя?

— Не люблю? — наигранно удивился беловолосый Феаноринг. — Как можно не любить родного брата? У меня нет никого ближе братьев! И вас, двоюродных, люблю, и ваших отцов, и матерей, и бабушку с дедушкой! Я готов полюбить каждого нового члена нашего рода! Великого рода! И даже не стану обращать внимание на его произношение.

Видя восторженный, полный обожания взгляд синих глаз ребёнка, Туркафинвэ вдруг подумал, что перестарался с иронией — малыш может не оценить и расстроиться.

— Однако при мне, кроха Инголдо, не смей произносить 's', понятно? — попытался отшутиться сын главы Первого Дома Нолдор. — Я люблю семью, — продолжил говорить Феаноринг, присев, чтобы стать одного роста с братом. — Люблю. Такими, какие они есть: слишком вспыльчивого и строгого отца, постоянно спорящую с ним маму, заносчивого и уверенного в своей исключительности Майтимо, Куруфинвэ-младшего, который только и выделяется тем, что вышел копией отца внешне, вечно недовольного Карнистира! Да, мне нравится его доводить, но это же от переизбытка братских чувств! И себя люблю, потому что я самый красивый. Девы подтвердят!

Хитро улыбнувшись, Феаноринг подмигнул юному третьедомовскому принцу.

— А как же Канафинвэ? — не унимался Финдарато.

Туркафинвэ поджал изящно очерченные губы:

— Мой брат — менестрель. И этим всё сказано. Ладно, пойдём! А то опять в озере окажешься.

Золотоволосый мальчик весело закивал и поспешил прочь из родительских садов.

***

Заросшие деревьями с голубой, бирюзовой и золотисто-зелёной листвой холмы поднялись над дорогой, белки сначала спустились ближе к эльфам, но потом, увидев Хуана, метнулись обратно в дупла. Птицы защебетали громче и заливистей, и вдруг разом стихли.

— А ещё, — неожиданно продолжил разговор Туркафинвэ, — я полностью согласен с мамой, что даже если родители ссорятся, дети могут и должны продолжать дружить. Ты согласен, маленький Финдэ?

— Нет, — подбоченился Финдарато. — Я не маленький!

Феаноринг рассмеялся.

Издали донеслось пение — юная дева восхищалась красотой полёта стремительных ласточек, благодаря Валар за их чудесные творения.

Неожиданно из цветущего куста выпрыгнул чёрный силуэт и театрально зарычал на маленького золотоволосого мальчика.

— Морьо! — возмутился Туркафинвэ, который, конечно, давно заметил следы засады: всего пару примятых травинок, неровно лежавшие камешки на дороге, указывавшие, что некто свернул в укрытие, неестественно раздвинутые веточки… — Что ты делаешь?

— Страшно?! — захохотал четвёртый сын Феанаро Куруфинвэ, размахивая чёрным плащом.

Сейчас юный Нолдо полностью оправдывал своё имя Чёрный Финвэ и прозвище Краснолицый, данное за чрезмерную вспыльчивость, заставлявшую принца часто багроветь, — лоб, щёки и подбородок эльфа были измазаны алым.

— Это кровь, — радостно сообщил Морифинвэ, демонстрируя порезы на запястье. — Страшно?

— Нет, — скривился от отвращения Туркафинвэ.

— Ни капельки, — испуганно посмотрев на кузена, запищал Финдарато. — Но я пойду домой.

Не дав себя уговорить и остановить, ребёнок бросился бежать в сторону садов и пруда с лебедями.

— И что это было? — сощурился беловолосый Феаноринг, подозвав пса.

— Это я должен спросить, — злобно сверкнул бесцветно-стальными глазами Морифинвэ. — Хочешь идти против отца? Хочешь дружить с этими сюсюкающими?! Мамкин любимчик, да?! Это она ради своих подружек из Второго Дома старается?!

— Я с тобой драться не буду, — уже придумав месть, гордо поднял голову Туркафинвэ. — Иди умойся. Пошли, Хуан, нам не о чем с этим чудищем разговаривать.

— Ненавижу тебя! — заорал «Краснолицый» Карнистир и рванул в сторону дворца Феанаро.

Умыться поспешил, наверное.

— Я тебя тоже, — равнодушно пожал плечами Тьелкормо, погладив пса: — А вот ты — молодец, мой Хуан.

Взгляд голубых глаз, обрамлённых белоснежными ресницами, устремился к лесу. Может быть, Вала-охотник Оромэ и его прекрасная супруга Валиэ Вана сейчас не заняты чем-то неотложным и смогут уделить внимание внуку нолдорского короля? Не всё же время посвящать делам Айнур, отдыхать и веселиться тоже необходимо.

Самый лучший дар

Переливаясь мириадами оттенков в едином свете Древ, лес пел голосами птиц и шорохом листвы. Меж сверкающих каплями смолы стволов замелькал белый силуэт скакуна.

На лошадях, которых порой присылал эльфам Вала Оромэ, чтобы быстро привезти на место охоты, можно было ездить без седла даже ребёнку, и безусловное доверие к помощникам Владык считалось нормальным и необходимым. Удобное снаряжение аманэльдар использовали на собственных конях, а скакуны Оромэ были чаще всего не просто животными, но младшими Айнур, поэтому надевать на них уздечку оказалось бы столь же неприемлемым, как на эльфа — ошейник с поводком.

— Поехали! — скомандовал Тьелко, когда белоснежный посланник друга-Вала остановился рядом с юными принцами-Нолдор, сыновья Феанаро Куруфинвэ запрыгнули ему на спину.

Пёс Хуан поспешил следом. Сомкнувшись позади Туркафинвэ Тьелкормо и Куруфинвэ-младшего Атаринкэ, густой лес понёсся мимо с сумасшедшей скоростью.

— Владыка Оромэ обещал, что отвезёт нас туда, где ещё не бывали аманэльдар! — восторженно произнёс беловолосый Феанарион, выжидающе смотря на брата, мол, давай, восхищайся! — Валиэ Несса сейчас сгоняет стада на новые пастбища, чтобы Валиэ Йаванна вырастила свежую кормовую траву. Мы поедем смотреть животных, которых не бывает в окрестностях Тириона, увидим охоту хитрых хищников на безмозглых травоядных.