— Или найдём живых орков, — кровожадно ухмыльнулся кареглазый Эльда, и такая улыбка напугала бы тех, кто встречал его отца, когда тот был не в настроении.

— Рискованно, — друг повеселел. — Мне нравится.

Эльфийка напряжённо молчала. Троица осторожно двинулась вперёд и вскоре набрела на пепелище.

— Помогите… — простонал обожжённый человек, привязанный к обугленному дереву.

Похоже, его пытались спалить заживо, но помешал дождь. Рядом валялись обгорелые трупы, вещи, остов чего-то с колёсами.

Кареглазый эльф стремительным движением вынул из ножен кинжал и воткнул в сердце умирающего. Друзья столь бескомпромиссную помощь не оценили, однако это его ничуть не смутило.

— Не убивайте, пожалуйста! — раздался вдруг очень жалобный голос, и из кустов показался молодой адан, формой глаз похожий на таргелионского подданного. — Умоляю! Я всё скажу! Только помогите выйти из леса! И… Есть еда? Как к вам обращаться, спасители?

— Хэру Нолпа, — кареглазый Эльда испытующе уставился на человека, который, не дождавшись ответа о пище, начал шарить по мешку эльфийки. Несказанно удивившись, та сама помогла найти жареный хлеб и мёд, убрала вещи за спину.

— Я, — принявшись судорожно жевать, раскосый адан ткнул себя в грудь, — Гобор. Я… Это… Честный торговец! А эти! — он чуть не подавился, с трудом проглотил большой кусок, указал на трупы. — Эти! Связались с одним типом. Я всё расскажу, только замолвите за меня слово перед стражей!

— Хорошо, — легко согласился хэру Нолпа, однако его друзья, похоже, не разделяли столь поспешного решения. — Только сначала скажи, что ты тут делал и почему того бедолагу у дерева не отвязал, коль это твои приятели.

— Да я хотел! — узкие чёрные глаза забегали и округлились. — Я просто вас услышал! И испугался! Думал, опять этот… Йар вернулся! Да дайте я расскажу! Мы зерно возили! Не своё! Нам платили, чтобы мы отвезли и продали! Потом наш хозяин договорился с одним типом, что часть зерна будут возить в таргелионскую тюрьму. В общем, тёмное это дело, я не разбирался. Знаю только, что там у них своего не растёт, а у нашего хозяина зерно хорошее.

— Ты ж сам таргелионский, разве нет? — вмешался сероглазый эльф, и человек содрогнулся всем телом, словно его ударили.

— Ну и что? Я к кому нанялся, того хозяином и зову! И стали мы возить зерно уже туда. И тут случился какой-то… А! Не важно, в общем, один тип крупно влип на мирианы. И его должны были повесить вместе с подельниками. Но у него оказались кое-какие связи, в общем, он откупиться смог. Но! Откупиться впрок! Отработать типа. Понимаете? Он, значит, смеси курительные продаёт. Но не простые! А-а! Там такие смеси, что наши двое ребят мозги последние прокурили, дочь одного из них ноги перед всеми стала раздвигать, лишь бы на эти смеси заработать! А Йартуив, так того типа зовут, нас не предупредил! Дал попробовать пару раз, а потом так плохо стало без этой гадости! Но я смог бросить, а те мои нет. Девка и вовсе… Всё. Ну и папаша её решил, что не надо ему мирианов, которые этот Йар ему платил за перевозки, потому как дочь сгубил. И решил Йартуива сдать. Мол, объявить, что беглый он висельник. А он узнал!

— Кто ж его предупредил, интересно? — хэру Нолпа многозначительно улыбнулся, и узкоглазый затрясся.

— Да не я! Не я! Мне зачем? Ну гад он, но мне золото надо! В общем, едем мы, и тут Йартуив. Избитый весь, злой. И с ним его дружки-могильщики. Говорят, мол, мы их хозяину, ну, который его от виселицы за выкуп спас, проблемы создали. А он проблемы не любит. Ну и вот.

— Мутно это, как царство Хирвен, — покачала головой эльфийка. — Но не наше это дело. Мы тебя к стражам отвезём, им и расскажешь.

— Да! Пусть они этого Йара повесят! Но сначала поимеют по очереди! Копьями!

— Пожалуй, я с тобой согласен, — кивнул хэру Нолпа. — Если бы моя семья от такого типа пострадала, я бы сам его на копьё насадил.

— Так вы мне поможете? Спрячете? Пока Йара не схватили? Он меня на лоскуты порежет!

— Почему мне кажется, что Йартуив тебя знать не знает? — подбоченилась эльфийка. — Ты, сдаётся мне, сюда пришёл чужим добром поживиться, и никакие это тебе не друзья. А мы тебя тут нашли, застали не вовремя, вот ты и врёшь.

— Да не вру я! — завизжал раскосый и вдруг бросился бежать.

— Пусть, — отмахнулся хэру Нолпа. — Не нашего ума это дело. Кстати, здесь действительно может быть что-нибудь ценное.

Друзья осуждающе посмотрели на него, кареглазый эльф пожал плечами, указал рукой на мертвецов:

— Давайте хоть их закопаем, больше ведь некому.

И в этот момент жена его друга побледнела, согнулась в приступе рвоты.

— Простите, — выдохнула она, кашляя. — Мне с самого начала было плохо, я просто не говорила. Но прикасаться к обгорелым трупам — это для меня уже слишком.

Примечание к части Цитируется песня гр. «Кипелов» «Косово поле».

Старуха Хала, приди!

Четыре юные девушки усердно раскладывали на песке у реки камешки, тщательно выбирая гальку по цвету и форме. Ни одна из аданет не была замужем или рожавшей, поэтому грудь они не закрывали, а грубо выделанную кожу, шерсть и лён носили в основном на спине, бёдрах и стопах. Несколько дней назад туго заплетённые чёрные волосы, щедро смазанные жиром, ещё не растрепались; сильные, привыкшие к тяжёлой работе руки, смотрелись пусть и неопрятно, но застарелой грязи на них не налипло.

— Всё готово. Давайте начнём, — выглядевшая чуть младше подруг аданет с милыми круглыми щеками посмотрела горящими азартом глазами.

Девушки встали вокруг камешков, сжали ладони друг друга, переплетя пальцы и принялись повторять:

— Старуха Хала, приди! Старуха Хала, приди!

Для скорейшего результата требовалось ходить «вслед за солнцем» и приседать на каждый шаг.

— Старуха Хала, приди!

С реки дунул ветер, девушки испуганно и радостно захихикали:

— Пришла! Она здесь!

Яркий дневной свет скрыли облака, и это тоже означало явление таинственной старухи. В племени халадинов говорили, будто давным-давно жила среди них женщина, убившая своего полюбовника, с которым изменяла жениху. Чтобы доказать будущему мужу верность, Хала вышла к сородичам, размахивая окровавленной тряпкой. Позже именно Хала защитила халадинов от нашествия орков, а годы спустя отреклась от позорного кровосмешения с эльфами, грозившего гибелью всему великому роду людей. Незамужняя бездетная Хала считалась покровительницей семьи и брака, поскольку даже после смерти оберегала юных дев от плохого супружества. Аданет часто призывали её неупокоенный дух, чтобы узнать, чьей женой предстоит стать.

Обычно было страшно, и оттого очень весело. Как правило, предсказания в итоге забывались, и приходилось обращаться к легендарной соплеменнице снова. Какая жалость!

— Кто мимо пройдёт, будет похож на моего мужа лицом! — крикнула, опередив подруг, коренастая и неуклюжая, но милая лицом девушка.

— Ты же в прошлый раз это спрашивала! И до этого тоже! — возмутилась зачинщица игры.

— И что, Хириль? — подбоченилась аданет. — Попадались одни уроды! Пусть встретится красавец, тогда поверю. Раньше бабка Хала надо мной смеялась! Сегодня не будет, я знаю.

— Вы чего у воды возитесь? — вдруг откуда-то взялась на берегу старуха, едва не напугав подружек до визга. — Как лягушки какие!

— А, это ты, — выдохнула самая высокая из девушек. — Ба, ну чего ты? Нам не холодно.

— Хватит глупостями заниматься! Давай домой! Работать надо! — резко произнесла старушка, которая, если бы жила в подвластных эльфам землях, выглядела бы куда моложе. — А вы, — её голос смягчился, когда женщина обратилась к Хириль и коренастой аданет, — должны себя беречь. Вы ведь внучки вождя, вам племя украшать! Ваши сыновья должны весь мир заселить! И на колени бросить! Что ж вы тут ноги холодите?

— Да пойдём-пойдём, только… — внучка старушки занервничала: Халу ведь надо обратно отправить, а то останется среди живых и мстить начнёт!

— Домой!

— Ба-а!