Абсолютно все посмотрели на эльфа с пониманием: увидел, в какую семью попал, решил сбежать, вот и молодец.

— Всё не так! — рассмеялся он. — Я правда принесу рыбы!

— Я с тобой! — Андрет бросила лопату.

Лирьо поднял её и вместе со своей отнёс в сарай. Зайдя в дом, переобувшись у порога, эльф взял свою сумку, два тёплых одеяла и позвал девушку к реке, где в одно мгновение сложил и разжёг костёр. Следуя за ним по пятам, внучка опального вождя вдруг провалилась в глубокий сугроб, выбралась, но тут же завязла ещё сильнее. С трудом найдя твёрдую опору и вытряхнув снег из обуви, девушка покраснела.

— Прости, что приходится наблюдать семейные ссоры, — совсем поникла Андрет, чувствуя себя бесполезной.

— Сколько помню себя, — отозвался Лирьо, занимаясь прорубью, — всегда кто-то с кем-то не ладил, потому что все разные. Помню, как отец сказал мне, ещё там, на западе, за морем, что мы, Нолдор, украшаем драгоценностями себя, а Тэлери — дно. Это заставляет задуматься, правда? Есть ещё третий народ, но они ничего не делают, поэтому ни с кем не ссорятся. Понимаешь, о чём я?

Девушке очень хотелось думать, что ей действительно ясна суть разговора.

— Когда мы переходили Хэлкараксэ, — Лирьо посмотрел в тёмную воду, — не всегда была известна судьба идущих далеко впереди, и каждый раз, подходя к воде и смотря, есть ли рыба, я боялся увидеть на дне звёзды — одежду, украшения, флаги. Уже давно подобное невозможно, а страх всё ещё остаётся.

Андрет опустила глаза.

— Но я так и не решил для себя, что хуже, — закрепив сеть, вздохнул эльф, — когда звёзды на дне в прямом значении или когда в переносном. Звёзды легли на дно, — заулыбался он вдруг, — но одной из них захотелось… Снова…

Небесных страстей.

Снова

Ты не закрыл окно,

И растаял след

В чёрной пустоте.

Снова

Тени приходят к ней

Из дальнего мира,

Из царства тоски.

Хочешь,

Можешь ей дать приют,

Но не верь словам

И запри замки.

Звезда летала —

Она играла

Чужие роли в театре боли,

Покорно следуя судьбе.

Она летала,

Но вдруг устала.

Открыла клетку,

Стёрла метку.

И вот пришла к тебе

Начать сначала.

— В книге, которую мне подарил король Финдарато, — Андрет совершенно забыла хоть как-то отреагировать на песню, — когда… когда моя семья была ещё в почёте… В той книге было что-то про кровь и клятвы.

— Возможно, — бросая на снег первую пойманную рыбу, Лирьо пожал плечами, — искажение оборачивает любое начинание против того, кто за него взялся.

Теперь девушка уже не сомневалась, что суть разговора осталась далеко за гранью её понимания.

***

Эльф простился столь же тепло, как лучи весеннего солнца согревали снег, делая его грязным. Андрет вспоминала разговоры с ним и думала, что надо написать письмо сестрёнке. Когда-нибудь, возможно, удастся вернуться в родной дом, но пока свежа память о позоре, пока живы помнящие, на такое решиться слишком сложно.

Почти невозможно.

Примечание к части Песни:

«Брат» гр. «Княzz»,

«Рождённые жить» гр. «Маврин»,

«Звёзды легли на дно» гр. «Артерия»

Тоже счастье

Книги, бумага и чернила неизменно оставались тем, на чём Белемир не экономил даже теперь, когда приходилось тратить слишком много на здоровье матери.

Бериль села за стол и приготовилась сочинять письмо для старшей сестры в ответ на недавно прилетевшее послание. Хотелось рассказать о том, что влюбилась в племянника Аданель, но девочка догадывалась — Андрет начнёт советовать, воспитывать, а может и родителям расскажет…

— Нет! — буркнула Бериль. — На свадьбу приглашу, а до этого — ни слова!

«Дорогая сестрёнка! — аккуратно вывело новое пёрышко. — Первым делом хочу сказать тебе, чтобы ты больше не пускала на порог этого менестреля! Я расспросила взрослых, и они говорят, что такие музыканты заманивают людей на северный фронт, откуда возвращаются единицы и только калеки! Брегор говорит, что будет поступать с такими чужаками, как с орками. Может быть, ты нас осудишь, но это потому, что ты не видела бабушку Бельдир!»

Аданель-младшая, в последнее время заметно выросшая и ставшая очень крупной, тихо подошла, вопросительно кивнула на личную книжную полку Бериль. Девочка согласно угукнула и сразу же снова углубилась в сочинение письма.

«У меня всё хорошо, но у Брегора горе в семье. Представляешь, Мельдир родила раньше срока мёртвого мальчика! А случилось это из-за гибели её отца на охоте! Так сказали знахари».

***

Грибница подняла глаза на вошедшего к ней Брегора и покачала головой — юный вождь снова был мрачен и не по погоде тепло одет, однако на этот раз на него стало по-настоящему страшно смотреть.

— Соболезную твоей утрате, — произнесла травница.

— Мне не нужно твоё лживое или равнодушное сочувствие. За награду ты и ребёнка, и мать, и отца отравить можешь.

— Тебя не устроил список подданных, обращавшихся ко мне за опасными настоями? — осторожно спросила Грибница, проигнорировав злые слова.

— Ты знаешь, что меня не это интересовало!

Брегор сел около окна, уставился на банки со странным содержимым.

— Но иное мне неизвестно. Ни одна женщина не спрашивала меня, как правильнее избавиться от уже родившегося младенца. Однако есть травы, способные убить дитя во чреве. Я рассказала обо всех, кому подобное было нужно. Как видишь, среди них есть и мужчины разных возрастов.

— Тебе не обмануть меня, Грибница, — лицо вождя стало ещё более мертвенного цвета. — Я прекрасно знаю, что у каждой лечебной травы есть разные применения. И если мужчина купил у тебя опасный для беременных настой, это не значит, что он собирается опоить любовницу. Гораздо вероятнее, что у него прострелило спину.

— Женщина тоже может взять снадобье, опасное беременным, для обработки ран или мытья волос.

— Именно. Ты мне не помогла.

— Повторю: меня не спрашивают, как спрятать труп или выдать убийство за случайную смерть. Мне кажется, с этим вопросом лучше обращаться к вождю.

— Казнь убийством не считается, — напрягся Брегор.

— А я не про казнь. Не надейся, будто никто не догадался.

— Те, кто думают обо мне подобное, — юный вождь скривился, — будут меня бояться. А оправданы подозрения или нет, я доказывать не собираюсь. Но знай, Грибница, если моя жена после неудачных родов от меня, решив, что моё семя порченое, загуляет с эльфом, я убью и её, и тебя, и того, кто посмел покуситься на мою семью!

— А ребёнка с эльфийскими ушами куда денешь?

— Родне Мельдир.

— Хорошо ты всё продумал. Настоящий правитель.

— Надеюсь, это похвала, — Брегор встал. — И не думай, что однажды отыграешься на мне. Я догадываюсь, как ты представляешь, будто спасаешь меня от болезни, и я извиняюсь за грубость и угрозы. Этого не будет, Грибница. Умирать буду в корчах, но к тебе не обращусь.

Травница покачала головой.

— Не верь, твоё право, — хмыкнул беоринг.

— Я всё понимаю: жизнь такова — либо ты, либо тебя, — Грибница пожала плечами.

Резко встав, Брегор вытер взмокший лоб и направился к двери. Многослойная одежда, создававшая трудности жарким летом, выглядела странно, однако знахарка знала, что кутаясь, Брегор верит — предательский нож может не пробить слои ткани, либо ранит неглубоко.

За вождём закрылась дверь, с улицы послышался приказ охране сопровождать господина домой.

Кто-то, возможно, мог подумать, будто Брегор зазнался, однако Грибница знала, как сильно юный вождь боится за свою жизнь.

И правильно боится.

***

Аданель-младшая снова оказалась рядом, Бериль поняла, что девочке интересно содержание письма, поэтому лучше самой показать часть текста, которая не о личном, чем давать повод подглядывать тайком.

— Представляешь, — начала наигранно возмущаться младшая сестра Брегора, — опять эти певцы хитлумские появились в наших землях! Хотят нас на войну тащить, как бабушку!