И хотя Финвэ не был уверен, для кого именно оставляет своё послание, но точно знал одно — письмо найдет адресата.

Добавляя в рисунок естественности, сглаживая переходы, усиливая контраст между живым теплом и мертвым холодом, Финвэ вдруг подумал, что ещё никогда настолько тщательно не вырисовывал каждую деталь.

Плоть и металл… Почему их тянет объединиться? Не лучше ли каждой вещи быть с себе подобными?

Критически посмотрев на почти завершенный рисунок размером в три эльфийских роста, король подумал, что тронный зал его… бывшего дворца должен быть украшен изображением Древ Валар, и начал создавать их образы с двух сторон от основной композиции.

Изобретённый Феанаро краситель впитывал сияние Телпериона и Лаурелин и делал любую поверхность источником света. То что надо!

Главное — запретить слугам заходить. Пусть первым войдёт и увидит послание тот, кто более других этого заслуживает. Финвэ снова вздохнул. Он не увидит реакции счастливчика. Или счастливчиков. Что ж, такова воля Эру.

Прогнав всех слуг от дверей в коридоре, король-изгнанник в последний раз, перед тем как запереть главный зал дворца, обернулся и посмотрел на возвышающийся над роскошным троном нарисованный на стене, сияющий в волшебном свете Древ, огромный, готовый к совокуплению член в короне из золота.

— Это мое лучшее творение, несомненно, — восхитился своей работе Финвэ и запер двери.

Примечание к части Иллюстрация прелестнейшего артера

https://vk.com/wall-159936735_710

Вариант 2

http://vk.com/photo-159936735_456239600

Обрыв

— Ты никогда не ездил со мной просто так, отец, — после долгого молчания Феанаро всё-таки заговорил.

Финвэ, сидя на лошади, словно на стуле, хмыкнул. Поначалу оставивший Тирион нолдоран хотел идти на север пешком, ведь тому, кто пусть и на время отверг валароизбранность и подаренный трон с венцом правителя, не положены в Валиноре никакие блага, однако сын всё же уговорил отца ехать верхом, а если это обидит Айнур — догонят, перегородят путь и отберут всё, что изгнанникам не полагается.

— Я и сейчас не просто так поехал, — отозвался нолдоран, рассматривая вороного жеребца старшего сына. — Согласись: своим отъездом я сделал хорошо всем — Индис от меня отдохнёт, ты убедишься, что главнее всех и всего для меня, Нолофинвэ узнает, что такое трон, да ещё и без благословения Валар, поэтому перестанет хотеть быть королём, Арьо сможет почувствовать самостоятельность, а твои дети послушают все любимые сказки снова.

С отцом и дедом поравнялся Куруфинвэ-младший.

— Мы едем в крепость, где никому не будем мешать, — напряжённо произнёс он, то и дело оборачиваясь на отставшего сына, — значит, сможем попробовать на практике тактику боя, о которой нам с Тьелко однажды рассказывал Вала Оромэ.

— Где сейчас Туркафинвэ? — Феанаро осмотрелся.

— Поехал вперёд, — пожал плечами Атаринкэ. — Вала Оромэ говорил интересные вещи, но тогда мы не поняли смысла, просто играли, рисуя, мастеря и переставляя фигурки.

— Нимбиньяр никогда не копают глубоко, — отмахнулся Финвэ. — Даже прячась от рогатого врага.

— Он рассказывал о битве, в которой Мелькора победили и заточили в Чертогах Намо, — Атаринкэ словно не заметил сказанного родичем.

***

Владыка-Охотник, сидя на бревне, ловко начертил палкой между эльфами и костром большой квадрат, разделил сначала пополам, а потом — на клеточки, по полдюжины с каждой стороны.

— Айнур изначально были едины, — заговорил Оромэ, рисуя внутри условного поля боя причудливые фигурки, — поэтому воинству Валар открылись планы брата по защите его искажённого дворца. Мы знали — Мелькор попытается бесконечно создавать и отправлять биться существ, которые не представляют для него никакой ценности и легко восполнимы.

Туркафинвэ, сев рядом с Ириссэ, несмотря на недовольство её слуг, хмыкнул:

— Но какой в этом смысл? Любой, самый слабый Майя сможет раскидать их одной левой.

— Зависит от количества, — не согласился Вала, — пешее войско, даже если это дрожащие от страха хромые карлики, способно задавить массой или хотя бы задержать наступающих, дав своему владыке время для побега. Пешки — расходный материал, как щебень или галька, однако если его целая гора, мощь опасно возрастает.

— Но их нельзя делать бесконечно, — пожала плечами Ириссэ, как бы случайно трогая руку перводомовского принца.

— Неубедительная тактика, — гордо заявил Туркафинвэ вроде бы в адрес действий Мелькора.

— Поэтому он проиграл. Бунтарь создал подобие муравейника, где есть только творец, рабы и воины, взяв на себя всю работу, кроме захвата новых территорий. Это неразумно и слишком тяжёлая ноша даже для Айну.

— А какой была армия Валинора? — беловолосый Феанарион искренне заинтересовался, что не понравилось Ириссэ, однако принцесса промолчала.

— Мы шли побеждать, зная, что намного сильнее, — Владыка-Охотник равнодушно кивнул, словно говорил о походе в гости к соседу, чтобы обменяться фруктами из сада. — Наши пешки были разумными и обученными, они не являлись расходным материалом.

— Муравейник, — облизнулась Ириссэ, однако мысль не продолжила.

***

— На основе рассказов о битве создались пять разных игр, — улыбнулся Куруфинвэ-младший, — в которые можно играть бесконечно.

— Вместо того, чтобы развивать науки, — зло сверкнул глазами Феанаро и перевёл взгляд с собеседников на обозы с вещами. — Нолдор Первого Дома! — заговорил он громче. — Это не бегство! И не показушный жест обиженной женщины! Уходят только те, кто не согласен с решением Валар, и готов это продемонстрировать не только словом, но и делом! Нас больше, чем они могут подумать! Я этого так не оставлю, я разберусь! Должен быть выход! В Тирионе остались наши верные друзья, а не одни лишь противники, готовые защищать всеми правдами и неправдами свою лень! Увы, жизнь показала: только Первому Дому Нолдор важно развитие, остальным достаточно построенного Валар дворца. Кто-то уверен, будто изгнание для меня равносильно наказанию для неразумного дитя! Так пусть увидят, сколь чудовищно ошиблись!

— Слишком гордые пушистики такие надоедливые! — фыркнул Финвэ.

Если бы подобное сказал кто-то другой, разразилась бы буря, но на слова отца сын Мириэль лишь рассмеялся.

— Помнишь, как мы путешествовали вместе? — спросил Макалаурэ у мрачного Чёрного Финвэ, чтобы вид младшего брата не вгонял в тоску ещё больше. Начнёт ругаться — тем лучше.

— Вместе? — потухший взгляд Морифинвэ наполнился ненавистью. — Сколько раз мы уезжали из Тириона вместе? То кто-то ещё не родился, то слишком маленький, то отлучился по поручению отца… И заметь: ни разу не было сказано «Не хочу», «У меня другие планы!»

— Не кипятись, Морьо, — вмешались Амбаруссар, подъехав с разных сторон, окружив хотевшего поспешить вперёд брата. — Когда мы вместе отправились на северо-запад, в горы, и атар дал каждому задание составить карты и найти…

— Новых врагов, потому что старые наскучили? — спросил неожиданно оказавшийся рядом Финвэ, и Феаноринги, разом покосившись на отца, расхохотались.

— Горные козлы — нам не враги, — серьёзно сказал Макалаурэ. — Тьелко и Курво охотились на них вместо поиска месторождения кварца.

— Было весело потом надевать на голову скальпы с рогами! — в один голос хохотнули близнецы. — Дед, ты не представляешь, какая случилась катастрофа! Мы не нашли двух одинаковых «шапок»! У всех козлов рога разные!

— Кошмар какой, — покачал головой нолдоран.

Феанаро, поначалу скакавший впереди, развернул коня и подъехал к первой гружёной телеге, тихо заговорил с верными, которым поручил контролировать перевозку самого ценного из Тириона в Форменоссэ. В серых горящих глазах старшего принца до сих пор отражался пустеющий, погружающийся во тьму и тишину королевский дворец-обсерватория. Страшно и невыносимо тоскливо.

— Мне кажется, или отец не собирается возвращаться в Тирион? — неожиданно серьёзно спросил Макалаурэ.