— Слышишь, ночь,

Ты почему такая грустная, ночь.

Я вышел из дому, и нет никого,

А я хотел поговорить с кем-нибудь в темноте.

Знаешь, ночь,

Я много думал о твоей судьбе,

Я ничего не знаю о тебе,

Свою постель не променяю, дурак, ни на что.

А может, ночь,

Не так уж плохо всё, скажи мне, ночь.

И есть у каждого дорога в ночь…

Заметив, что брат заснул, Макалаурэ встал и пошел из шатра знахарей. Обернувшись у выхода, он прошептал:

— На небе ровно столько звёзд, сколько наших глаз.

А потом увидел, как со стен с криками и стонами падают пронзённые стрелами эльфы.

***

— Наши знамёна развеваются ближе к небу! Они выше ваших, твари, слышите?! — Туркафинвэ, отшвырнул лук и опустевший колчан, выхватил флаг и поскакал по стене, воздев меч. — Тупые твари! На ваших знамёнах наши сокровища! Вы похитили их! Вы не имеете права, поклоняясь Сильмарилям, нападать на их законных владельцев! Слышите, тупые твари?! Я плюю в ваши мерзкие морды!

Проносясь стрелой среди мраморных зубцов и видя, как на орков, подошедших к стенам, опрокидывают кипящую смолу и поджигают, Феаноринг ликовал. Он сейчас не чувствовал боли в ноге, совершенно не боялся, что может прилететь стрела. Туркафинвэ был счастлив. Да! Орки лезут на стену, но им не взять лагерь! Ещё немного, и недоармия Моргота дрогнет и побежит! Но до этого десятки тварей напорятся на колья во рву! Сотни обгорят! Полтысячи уже пали под градом стрел! Бьётесь в ворота? Ха! Заходите, милости просим! Наши мечи выкованы мастерами Нолдор! Что им ваши хлипкие доспехи?

Лошадь заржала, встала на дыбы. Всадник расхохотался, размахивая алым флагом со звездой.

Идите, твари, подходите! Встречайте свою смерть!

Ворота затрещали и рухнули. Войско с «Сильмарилями» на доспехах бросилось в безнадёжный бой. Два других — с Орлами и Вардой начали отступать.

— Они бегут! — снова расхохотался Туркафинвэ. — Нельо! Кано! Отец велел гнать этих тварей на восток!

— По коням! — прозвучал голос Морифинвэ. — Нолдор! Авари! За короля! Добьём тру́сов!

Эльфы, с радостными возгласами рубя врагов, бросились выполнять приказ командира.

— За короля! — в поредевшее войско Моргота врезался клином отряд всадников. Впереди скакал Нельяфинвэ со знаменем рода Куруфинвэ и тяжёлым широким мечом, за ним его братья, кровные и названные. — За нолдорана Финвэ! За короля Феанаро!

Сталь зазвенела громче, а на северо-западе затрубили рога: подходило войско Питьяфинвэ. Теперь воплотить в жизнь план Феанаро стало просто.

Слишком просто. До абсурда.

***

Открыв глаза, Куруфинвэ-младший понял, что стало слишком тихо: шум сражения отдалился, и это, наверно, хорошо, но… Не оставаться же здесь, среди калек и умирающих?

Вскочив с постели, Нолдо поднял с пола меч и плащ.

— Кто может сражаться — вставайте, берите оружие! Я, Куруфинвэ Феанарион, зову вас в бой! За короля! За свободу! Отвоюем наши светочи и рассеем мрак! В бой, эльфы Амана и Средиземья! В бо-о-ой!

Легко раненые воины взялись за оружие. В лагере ещё остались лошади, а, значит, догнать войско не составит труда.

И, наконец, Моргот будет повержен.

Примечание к части В качестве валерьянки использовалась песня Сергея Галанина "Здравствуй, ночь"

Дагор-нуин-Гилиат. Битва-под-Звёздами. Топи Серех

В захвативших власть на огромной территории болотах, сделавших землю непригодной для жизни, царил леденящий душу покой. Вечность в унынии, дезориентации и тяжком безразличии, когда умерло всё, что было дорого, и ничто уже не способно порадовать. Любые чувства — фальшь, блуждающий огонёк, который не освещает и не согревает, это лишь видимость, тень улыбки, скрывающая увязшие в грязи осколки чего-то прекрасного, что ранее было сердцем…

Макалаурэ одернул себя. Что это за морок? Если прорыть канал, любое болото можно осушить и вырастить на его месте урожай. И на подобные рассуждения сейчас нет времени: сын короля не для того ушёл в разведку, чтобы строить столь далёкие планы на никому не нужную землю. Надо просто проверить, всё ли идёт по плану.

Осторожно проходя по кромке воды, прячась среди чахлой поросли, Макалаурэ не видел ничего подозрительного, и его воины тоже не подавали сигналов тревоги.

Только земля под ногами начала подрагивать. Но это почему-то действует усыпляюще… Или всё из-за того, что короткий отдых после трёх… или четырёх?.. дней непрерывных боёв, начавшихся в лагере на Митриме, и продолжавшихся весь путь до топей, уже не способен вернуть силы…

Орки ведут себя странно… То отступают, то опять напирают… Словно боятся и своего хозяина, и наступающих эльфов, и всё никак не определятся, кого больше.

Интересно, какое наказание грозит оркам за трусость? А за поражение? Что сделает Моргот с главнокомандующими проигравшей армии?

Земля задрожала сильнее, со дна топи с мерзким бульканьем поднялись пузырьки. Макалаурэ встряхнулся, потёр неприятно ноющую от постоянного размахивания мечом руку. Шея и спина тоже просили отдыха.

Все устали. Во время сражения всё реже слышались подбадривающие крики, а стоны стали приглушённее и короче. Когда часть войска уходит на отдых, сменяясь свежими силами, эльфы валятся спать уже всё равно куда. Особенно те, для кого бой начался ещё на южном берегу. И сколько ещё продлится битва, не знает никто.

Подав сигнал собратьям, Макалаурэ прислушался. Трясина завывает. Глухо, угрожающе, но словно от боли. Хлюпает, булькает, выпуская пузыри…

А собратья сообщают, что всё в порядке. Значит, пора уходить из этого гиблого места, чтобы вскоре явиться сюда снова, с окровавленным мечом в руке.

***

Когда преследующее отступающих орков войско под командованием Нельяфинвэ подошло к лесополосе, с севера на врага набросился Феанаро. А потом подоспели его бойцы.

Отец и старший сын увидели друг друга издалека и, казалось, впервые в жизни были искренне рады встрече, без отравляющего сердце страха ребёнка перед строгим родителем, зависти ученика к недостижимым для него умениям мастера, соперничества двух лидеров, по-разному видящих благо для семьи. Искусный Финвэ и Финвэ Третий были просто счастливы встрече, ведь оба живы и не ранены, ведут эльфов к победе, и ничто не предвещает беды.

Особенно радовал Феанаро тот факт, что между ним и сыновьями целое полчище орков, перепуганных и пока недобитых, всё ещё многочисленное, поэтому кинуться мешать отцу расправляться с врагами Феаноринги не смогут.

Каждый взмах меча приближал победу, а каждый шаг — топи. Горы здесь низкие, перевалы широкие.

Ещё немного, и войску Моргота не останется ничего, кроме смерти.

***

Перед глазами всё мелькало и обезличивалось, теряло имена и названия, оставались лишь ассоциации: от этого — увернуться, это — отбить, это — отрубить, это — не уронить… И самое главное — не упасть!

Лес, стал гуще, темнее.

Поредел. Кусты ломаются под ногами и копытами.

Опять деревья на пути. Много! Уклониться! От этого и этого…

От чего-то увернуться не удалось. Темнота, но лишь на миг. И снова погоня, препятствия на пути, и цель… Важная! Где-то там впереди… За этим перевалом… Подъём, дорога сузилась, песок полетел в лицо… Теснота. Но никто не снижает скорость.

Спуск. Запах гнили ударил в нос. Реальность обрушилась ледяным водопадом, отрезвила.

Впереди — топи, вдали — редколесье, позади — горы, а на небе — звёзды… Такие красивые!

— Тэл!

Кто-то толкнул в плечо. Что? Что случилось?

— Ты не ранен, приятель?

В шлеме и доспехах не узнать спросившего. Вроде Тэлеро какой-то… Собрат…

— Нет, всё хорошо.

— Тогда обнажай сталь. Впереди орки. Мы попали в засаду.

***

Орки подошли с юга. Два войска: одно венчало себя знамёнами с Сильмарилями, второе — с оскаленной волчьей пастью и в шлемах в виде звериных морд.

— Как можно было не заметить целую армию?! — прогремел над топями голос Феанаро Куруфинвэ, и Макалаурэ почувствовал, что ему не хватает воздуха.