Подъехавший со стороны леса Тьелпе обернулся на Дуилино.
— Финдарато говорит правильные вещи, — кивнул Куруфинвион, — но я всё же предпочту жить в Химладе, приезжая гостем в Ногрод и Нарготронд, живя там столько, сколько захочу, а потом возвращаясь в земли отца. Всё-таки не место народу звёзд под землёй, что бы ни говорили про безопасность.
Дуилино покачал головой, но согласен он с принцем или нет, было непонятно.
— Насколько мне известно, — Тьелпе пробежал глазами по белоснежным лодкам-лебедям, — обустроен только самый центр Нарготронда, где соорудили дворец и дома ремесленников. Всё остальное ещё только предстоит возвести, однако Финдарато слишком торопился покинуть кажущийся опасным остров.
— Дворец тоже не достроен, — кивнул Дуилино, — жить в нём можно, но о роскоши пока речи не идёт.
Сын Куруфинвэ-младшего понимающе кивнул.
Король Инголдо продолжал речь, всё больше увлекаясь чарами, поэтому факел в его руке горел уже неестественно ярко:
— Отныне и навек Кхазад — наши братья! Отныне и навек Нарготронд, созданный Детьми Великого Махала, станет нашим кровом! Берите факелы, зажигайте от моего пламени и следуйте за мной, мой звёздный народ!
— Что-то мне это напоминает, хоть и звучат совсем иные слова, — улыбнулся Тьелпе.
— Это Бегство Нолдор, мой друг, — повторил его интонацию Дуилино.
Эльфы взглянули на загорающиеся у входа в пещеру алые огни. Пламя вспыхивало в руках и устремлялось к небу, а потом исчезало под сводом подземелья. Толпа, устремившаяся за своим королём, всё ярче озарялась алым, музыка арф манила за собой, её звучание приглушалось, удалялось, таяло в спасающейся от огня темноте.
— Знаешь, друг, — вздохнул химладский принц, — я смотрю на всё происходящее и хочу только одного…
Тьелпе замолчал, словно ожидая вопроса, однако собрат его не задал. Факелы по-прежнему загорались и исчезали в пещере.
— Я хочу, — после долгой паузы продолжил сын Куруфинвэ-младшего, — чтобы всё сказанное Финдарато сбылось именно так, как он обещает. Это ведь хорошее желание, правда?
— Очень хорошее, принц Тьелперинквар. Самое лучшее.
Примечание к части Иллюстрации от Алины Стрениной:
https://vk.com/wall-178818294_573
https://vk.com/wall-178818294_410
Город, стоящий у солнца
Из высокого окна открывался вид на холодное потемневшее осеннее море. Одинокий корабль возвращался в порт, и по флагам двух цветов на мачтах было ясно, что скоро можно ждать новых интересных записей от Воронвэ.
— Мне будет его не хватать, — печально произнёс Кирдан, провожая судно глазами. — Всех вас.
Турукано поджал губы. Да, можно было не приезжать в Эгларест, а лишь отправить письмо, поставив своего лорда перед фактом, но сын верховного нолдорана чувствовал — так нельзя, нужно всё обговорить лично.
— Многое изменилось, — встретился взглядом с подданным Кирдан. — Я слышал, над Тол-Сирионом развеваются синие знамёна с поверженным золотым драконом. Не рано ли хвалиться подобным?
— Это не похвальба, думаю, — пожал плечами виньямарский лорд, смотря на корабельные флаги: звёздное ночное небо и солнечное дневное с парящей чайкой. — Это мечта. Почему бы не сделать своим знаменем мечту?
— Куда вы уходите? — неожиданно задал долгожданный вопрос Корабел, и Турукано напряжённо замер, отведя взгляд от моря.
***
— Вам тоже кажется, что это лучшее место для города? — спросил молодой следопыт со стальными глазами Нолдо и волосами цвета выгоревшего пепла, часто встречающимися у Синдар. — Что скажете, владыка Тургон, лорд Пенголод?
Сын верховного нолдорана улыбнулся: летописец Кельсамо, которого Синдар называли на свой лад Пенголод, почти всегда говорил только на Квэнья, хотя знал все наречия, с которыми сталкивался, а средиземские Тэлери называли вещи исключительно по-своему, не стремясь переучиться на язык собственного лорда. Виньямар говорил на двух разных, хоть и похожих наречиях, и это согревало сердце напоминанием о навеки покинутом доме.
— Город в кольце гор? — уточнил Умник, наклоняясь к карте. — Ты говоришь, Ровал, никто не найдёт это место, однако сам его нашёл. Как?
— О, это долгая история! — воспрянул молодой полунолдо. — Мы с друзьями двигались на восток в поисках Белой Рощи, не отклоняясь от курса, и вскоре ушли от остальных на расстояние, на котором уже не слышали переклички. Некоторое время лес был достаточно густым, а потом вдруг началась вырубка, причём очень грубая: на месте пней не сажали новые деревья, всюду валялся мусор. Мы решили обойти это место стороной, и наткнулись на гниющий орочий труп с пробитой головой, сорванной одеждой, связанными за спиной руками.
***
— Что будем делать? — схватила Ровала сзади за плечи невеста.
Ситуация накалилась: исследователи, уходя в леса, понимали, что могут встретить опасность, поэтому взяли с собой оружие и научились им пользоваться, однако никто из молодых эльфов ещё не воевал, зная лишь по сдержанным рассказам старших, кто такие орки, и почему они зло. Однако убитый не вызывал ненависти, скорее, жалость, ведь было понятно — умер он в муках.
Пятеро молодых мужчин и две девушки сбились вместе, осторожно пошли назад, чтобы с безопасного расстояния от возможного местонахождения орков подать сигнал своим с просьбой помощи.
***
— Мы увидели отряд вооружённых орков, — с жаром выпалил Ровал, посматривая на своего владыку. — Мы бились доблестно, подражая тебе, лорд Турукано! Мы все знаем историю великой битвы на северном перешейке, когда с первым восходом Итиль синие звёздные знамёна взвились над Сумеречным Краем. Орки напали на шествующих во главе с королём Нолдор, и пал в неравном бою принц Аргон, Благородный Вождь, но братья отомстили за его смерть. Принцы Фингон и Тургон бились с врагами с доблестью армии Валар!
Всё шире улыбаясь, Турукано многозначительно посмотрел на своего летописца, и Умник хитро подмигнул.
— Мы перебили орков! — закончил рассказ Ровал и вернулся к карте. — А после пошли вверх по течению реки.
***
— Не бойтесь, — заверил молодых исследователей командир подоспевших на зов воинов, — орков поблизости нет, иначе мы бы их слышали. Мы проверим окрестности, а вы можете продолжать поиски рощи.
Желая казаться героем в глазах невесты, Ровал, разумеется, не показывал, что нервничает, однако на сердце было очень неспокойно. Одной рукой сжимая ладонь возлюбленной, а другой придерживая рукоять кинжала, эльф повёл друзей вверх по течению узкой речушки, на заросший кустарником холм.
Деревья расступились, открыли искателям неожиданную картину: орк, похоже, раненый и сильно пьяный, пытался забросать камнями подросшего орлёнка с перебитым крылом. Птенец отчаянно кричал, спасаясь от летевших булыжников, прыгал по траве, вжимал голову, а преследователь, качаясь и падая, ругался на пернатого и обещал поиметь его труп в глаз и клюв.
Ровал сам не понял, зачем схватил с земли камень и, пока другие подавали сигналы тревоги, швырнул в голову врагу. Пьяный ловец рухнул, как подкошенный, и сразу же заснул.
— Птенчик! Я тебе помогу! — ринулся к орлёнку эльф, и в этот момент прилетевшая откуда-то сверху стрела вонзилась в лопатку морготовой твари, тело, вздрогнув, замерло.
***
— Я взял птенца, — сказал Ровал, — пообещал вылечить его, и весь дальнейший путь слушал шутки о судьбе, подбросившей эльфу по имени Крыло птаху с перебитым крылышком. А в тот момент, когда я поднял орлёнка с земли…
***
— Смотрите! — восхищённо воскликнула дева, прижимаясь к жениху и указывая на небо. — Это же Торондор!
Эльфы подняли головы. Среди рваных полупрозрачных облаков на фоне сияющей лазури парила исполинская золотая птица, сиянием перьев едва не затмевая Анар. Орёл Манвэ летел в сторону гор, и почему-то виньямарские путешественники решили следовать за ним.
***
— Вы пошли за Орлом и вышли в долину? — уточнил Умник, скептически смотря на Ровала.
— Да! Это было настоящее чудо! — воскликнул молодой эльф. — Поверьте, город невозможно будет найти, не зная дороги! А к чужим эти сведения не попадут.
