Брегор знал — убийство бывает необходимым, ведь, к сожалению, на стороне Моргота воюют не только орки, однако сейчас в Дортонионе не ведётся война против предателя-Айну! Понимание, что придётся и выносить и исполнять приговор, лишало и воли, и злости, и амбиций. Если власть предполагает кровопролитие, как к ней вообще можно стремиться?!

— У эльфов даже тюрьмы красивые, словно дворцы! — видимо, решив разрядить обстановку, хохотнул один из сопровождавших Брегора собратьев. — Хоть напоследок поживут красиво. Недолго!

Юноша с натянутой улыбкой кивнул.

Завтра будет вынесен приговор, завтра наступит день справедливости и силы, а сегодня…

Сегодня — время для милосердия. Несмотря на то, что затея казалась Брегору сомнительной, внутренний голос уверял: вождь должен поступать именно так. Необходимо иметь смелость прийти к своим убийцам, к тем, кто желал смерти твоей семье. Прийти и посмотреть в глаза. Возможно, выслушать. И сделать это не на площади перед толпой за мгновение до казни, нет. Именно сейчас, когда приговор уже понятен, но ещё есть время изменить всё.

В сердце снова вспыхнул протест против несправедливости судьбы. Брегор вспомнил, как ему, совсем юному беорингу, пришлось решать, что делать с целой бандой, грабившей торговцев. Отец и дед готовы были согласиться на откуп, но народ требовал изгнать лихих собратьев из Дортониона. И внук вождя поддержал решение сородичей, мысленно задавая только один вопрос:

«Почему это должен делать я?»

В списке злодеяний и обоснований вины Моргота в бедах Арды было чётко сказано, что любая несправедливость вызвана изначальным искажением Песни Творения, поэтому, если что-то случилось — известно, кто здесь корень зла. Эльфы утверждали, будто необходимо всегда бороться с причиной беды, а устранение последствий вторично, однако с Морготом ситуация осложнялась.

«Он трус, — поясняли учителя, — поэтому прячется за спинами армии рабов. Их приходится убивать, потому что иначе убьют вас, однако нести смерть этим существам нужно не с жестокостью, а по необходимости, относясь к ним, как к пригнанной на убой скотине».

Бунт в Фиримаре тоже можно было считать просто следствием искажения Арды и видеть мятежников козлами, боровами и быками, а себя — мясником, однако Брегор ощущал ситуацию совсем не так — в памяти всплывал герой древней баллады, о котором юноша читал в детстве, гостя у дяди Белемира.

Книги, привезённые из Барад Эйтель, содержали очень разные тексты. Большинство были авторства или пересказа Пойтара и в основном посвящались прекрасной эльфийской деве с золотыми волосами. Однако попадались и легенды Мориквэнди, эльфов тьмы, они-то и нравились юному Брегору больше всего, и сейчас юноша чувствовал себя персонажем баллады народа Авари. Речь в ней шла про морготова раба — полуэльфа-полуорка, который с детства считал, будто не Моргот — враг жителям Арды, а народы Арды притесняют истинного владыку, захватывают его земли, убивают его подданных из жадности и жажды крови. Баллада звучала очень трагично из-за того, что герой осознал свою неправоту, однако не мог пойти против хозяина и приказов орка-отца.

«Я был для всех чужак,

Всегда один.

Семья решила так:

«Будь гордым, сын!

Ты одинокий волк

Среди овец,

Тебе не слышен бой

Чужих сердец!»

У всех вокруг друзья

Плечом к плечу,

Лишь я один, и я

Вам по счетам плачу!

Плачу своей судьбой

И точно в срок,

Мне жить одной войной

Назначил Рок!

Месть — моё право,

Месть — моя правда!

Маска мести —

Мне не сорвать её с лица —

Знак палача и подлеца!

Дело чести!

Вы всё решили за меня —

Мою судьбу, моя родня.

Маска мести —

Я только меч в руках семьи,

Дело чести —

Так приказали мне они.

О, будь ты проклята, судьба,

Мести раба!

Маска мести —

Знать, что твой взгляд вселяет страх,

Дело чести —

И жизнь, и смерть в твоих руках!

Знак силы — всё решать мечом!

Быть судьёй и палачом!

Я не люблю толпу — какой в ней толк?

Толпа — союз тупых, я — одинокий волк!

Придумать так легко

Святую ложь,

Но только в горле ком,

А в сердце нож».

Ситуация у Брегора была иной, однако он тоже ощущал себя заложником долга и ошибок семьи.

Выпив перед красивыми, только непривычно массивными воротами тюрьмы ещё снадобья от боли, юноша пересилил переполнявшие эмоции и пошёл в лишённое украшений, но всё равно по-эльфийски изящное здание.

***

— Жаль, я не добил тебя, щенок, — хрипло сказал из-за решётки крупный мужчина средних лет, семье которого принадлежал один из причалов для рыбацких лодок. — Надо было нож ядом смазать.

— Зачем, Денегор? — Брегор посмотрел на сокамерников убийцы, но те в основном делали вид, будто ничего не слышат.

— Не нравишься ты мне, — оскалился бунтарь, — и вся твоя семейка. И ваши дружки-эльфы тоже! Считают, коль мы на их земле живём, так в пояс кланяться должны? А чем ты лучше моего сына? Умнее что ли?

Хотелось начать спорить и что-то доказывать, однако юноша напомнил себе, зачем пришёл. Встретившись взглядом с убийцей, где-то в глубине души гордясь собственной силой воли, Брегор увидел совсем не то, на что надеялся.

В эльфийских книгах у злодеев, если это был не Моргот, конечно, всегда отыскивались веские причины для плохих поступков: борьба за любовь, уверенность в способности править народом лучше, внушённое врагом ошибочное мнение о ком-либо, попытки стать великим…

Но сейчас юноша смотрел в глаза убийцы и видел только зависть. От осознания такой жалкой мелочности стало невыносимо обидно за свой народ, и Брегор, больше ничего не говоря, ушёл в полумрак тюремного коридора, слыша доносившиеся вслед насмешки и проклятья.

Захотелось расплакаться, однако слёз не пролилось. В груди начала ощущаться разрастающаяся пустота, в которой сгинула жалость, и юноша осознал: да, перед ним искажённые до скота, до расходного материала Дети Эру. Моргот сделал их опасными и бессмысленно злобными, поэтому убить такое существо — не преступление, но благо и… Удовольствие? Скорее бы привести в исполнение приговор!

Наверное, это чувство и называется ненависть.

***

Андрет покидала дом последней.

Твёрдо решив для себя вернуться при первой же возможности, девушка не думала ни о разволновавшемся деде, ни о матери с отцом, переставших друг друга замечать, ни о сопровождавших бывшего вождя с семьёй эльфах.

Всё это не имело первостепенного значения. Андрет хотела воплотить свою мечту и рассказать Пушку и его кузену-защитнику о том, как счастлива.

— Они сломали мою жизнь! — прошептала девушка, спускаясь с крыльца с сумкой в руках. — Но никому не удастся сломать меня саму!

Примечание к части Песня "Маска мести" из мюзикла "Ромео и Джульетта"

Пусть она видит

— Я победил белегостского деспота

И гелионский торговый союз —

Несколько взяток, улыбок — и нет его!

Подпись, печать — и заказывай груз.

Низкорослый бородач, обнимая лютню, словно девушку, сидел верхом на многочисленных мешках, загруженных в длинную телегу, и весело распевал песенку, которую знали все его попутчики.

— Золото, золото, золото, золото! — громче и громче голосили торговцы, переезжая красивый изящный мост через полноводный Гелион. — Золото, золото, золото!

Взявший плату за возможность проезда коротким путём эльф в красно-чёрном со звёздами тоже подпел незамысловатому мотиву.

— Всё продаётся, и всё покупается,

Всё, что держалось вот в этих руках.

Всё, что мечталось, и всё, что мечтается,

Нынче хранится в моих сундуках!

— Золото, золото, золото, золото! — хлопая в ладоши, заголосили на встречном обозе. Бородатые девушки с украшенными алмазными сеточками и крупными бусинами волосами помахали весёлому торговцу.

— Золото, золото, золото!

— Нет, я не грежу эльфийскими цацками!