А потом Финьо женился, стал реже приходить…
Финдарато вздохнул. Несмотря на то что свадьба его друга была по договоренности, все видели, как счастлив в браке старший сын Нолофинвэ. Финдекано, всегда задумчивый и немного грустный, расцвел на глазах. В нём появилась уверенность и твёрдость. Многие думали, что его молодой супруге будет тяжело в новом доме из-за происхождения и вечной бессмысленной вражды между сыновьями Финвэ, но Финдекано жёстко пресекал любое неуважение в адрес жены, и вскоре к ней стали относиться даже более почтительно, чем к Ириссэ.
Финдарато перевёл взгляд на невесту. Амариэ совершенно не вдохновляла его. О ней не тянуло писать песен, даже шутливых, для неё не хотелось играть на арфе… Хотя…
Финдарато заметил, что вдалеке идут сестра, отец и отвечающие за строительство Тэлери. Разумеется, Артанис смотрит в сторону брата.
Взяв арфу, Финдарато заиграл спокойную, однообразную мелодию. Амариэ не могла знать, чему учил её жениха Канафинвэ, и что этот скучный набор звуков — не просто музыка.
Разбрызгиваемые стеклянными птицами капли в фонтане стали собираться в струи, закручиваться спиралью.
Финдарато резко ударил по струнам, и вода прицельно полилась в Амариэ, окатив деву полностью с ног до головы.
Шокированная и обиженная эльфийка вскочила, бросилась прочь от жениха, а Финдарато, довольный, посмотрел вдаль, чувствуя, что сестра всё видела и теперь счастлива.
— Ты могла облить меня в ответ! — с досадой крикнул вслед Амариэ принц, а потом тихо вздохнул: — Почему же ты такая скучная?
Ещё немного...
Потратив бессчетные дни на борьбу с пожаром и задымлением, чтобы сделать подземную кузницу снова пригодной для работы, Феанаро жил только мечтой завершить начатое. Пустота в душе разрасталась, все силы ушли на творение Камней, и теперь Куруфинвэ казалось, от него осталась одна бесполезная оболочка, не способная ни на что, кроме удовлетворения примитивных потребностей. Требовалось последнее усилие, и Феанаро чувствовал, что, сделав его сейчас, он иссушит себя и, скорее всего, ещё очень долго не сможет ничего создать. Или вообще никогда. Но мастер не желал ждать, он был готов на любые жертвы ради самого главного творения своей жизни.
Всё подземелье засыпало золой и крошечными кристаллами, смешавшимися с пеплом и землёй, ставшими отвратительными на вид, но все ещё державшими внутри себя угнетенный изначальный свет. Феанаро подумал, что нельзя это так оставлять, волшебное сияние не должно томиться в плену уродства и неудавшиеся камни надо разбить, но, что бы он ни делал, кристаллы выдерживали всё.
Понимая — снова придется прибегать к магии творения, Куруфинвэ собрал последние силы. Входя в транс, он твёрдо решил сначала расщепить испорченные кристаллы и только потом, используя оставшиеся капли энергии слияния Песни Сотворения и пламени духа, огранить и отшлифовать Сильмарили.
Взрослые игры
То, что идея ехать в Гавань тайно была неудачной, Туркафинвэ понял быстро: ему пришлось безвылазно сидеть в лесу около города, чтобы его не заметили Вала Мелькор и Майя Оссэ, находящиеся здесь. От их взора эльфа не скрыла бы никакая магия, не стоило даже пытаться. Ириссэ же открыто отправилась на разведку, говоря всем, что её послал отец.
Не зная, чем себя занять, Туркафинвэ строгал из дерева разные безделушки. А когда наконец заметил подкрадывающуюся Ириссэ, сделал вид, что не слышит возлюбленную.
Тёплые ладони подошедшей сзади девы закрыли глаза эльфа, влажные губы коснулись шеи, втягивая тонкую кожу, зубы прикусили до крови.
— Что ты делаешь? — слабо возмутился Туркафинвэ.
— Занимаюсь с тобой любовью, — губы перебрались ниже, оставляя за собой синеющие с кровью следы.
— Лучше снова свяжи меня, — простонал Феаноринг, — я не выдержу и стисну тебя в объятиях.
— Как скажешь.
Верёвка змеёй оплела за спиной запястья, прижала тело к жёсткой коре дерева.
— Нет, Ольвэ не отдавал такой приказ, — растерянно говорил увешанный жемчужными украшениями Тэлеро, разводя руками, — я вообще не понимаю, что происходит! Кого мы должны слушать? Короля Ольвэ, его сынка, Мелькора, Оссэ или этого неуча из Тириона? Я не понимаю, почему нам указывают, как должен выглядеть наш город?
— А кто будет понимать? — его товарищ, ниже ростом и с пышными кудрявыми волосами пнул попавшийся под ногами гриб.
Тэлери шли через лес, чтобы быстрее вернуться в Гавань, срезав таким образом дорогу.
— Но король Ольвэ… — начал было возражать первый эльф, как вдруг оба путника замерли на месте, потеряв дар речи: из-за деревьев им открылся потрясающий вид на привязанного к дереву сына Феанаро и стоящую у него между ног на коленях принцессу Ириссэ.
Не говоря ни слова, Тэлери ринулись назад, спотыкаясь о корни и путаясь в кустах.
Туркафинвэ рассмеялся.
— Плевать на Тэлери! — выдохнула Ириссэ и продолжила.
Вдруг веревка, державшая Туркафинвэ связанным, упала, и беловолосый эльф, схватив возлюбленную левой рукой сразу за оба запястья, повалил её на спину, прижав тонкие руки к земле над головой. Правой он расшнуровал платье, время от времени слыша треск рвущейся ткани. Ириссэ с азартом посмотрела на Феаноринга, тяжело дыша.
— Ты прикоснулся ко мне. Порвал моё платье. И сейчас… А-ах!.. Взял меня силой!
— Мне конец, — обречённо кивнул Туркафинвэ, сжимая ладонью оголенное бедро эльфийки. — Но… И мне тоже. Ничуть не жаль!
***
— Не уходи больше, — прошептал сын Феанаро, крепче обнимая задремавшую у него на груди Ириссэ. — В пропасть все эти интриги, тайны, стройки… Давай просто будем вместе.
— Ты так говоришь, потому что не знаешь, что лежит в моей сумке, — сквозь сон пробормотала принцесса, — если отпустишь, покажу.
— А если не отпущу?
— Задушу тебя во сне.
— Как жестоко…
Ириссэ освободилась из объятий Туркафинвэ и осмотрела последствия борьбы эльфа со шнуровкой. Всё это выглядело более чем печально, и дева заливисто рассмеялась. Отбросив в сторону то, что раньше было платьем, Ириссэ достала из сумки несколько свитков.
— Видишь, — развернула она первый, — это проект подземных коммуникаций. Здесь — отвод воды, а это самое интересное — туннели, соединяющие дворец с ещё несколькими строениями, в том числе портом. А вот это… — эльфийка положила на землю второй свиток, придавив его камушками, — лаз, по которому отсюда и отсюда можно подняться на башню, маяк и внешнюю стену дворца. Как объяснил Мелькор, это необходимо для обороны города, в случае если с моря нагрянут чудовища. Вот здесь, — Ириссэ указала пальцем на чертёж, — должен располагаться склад луков и стрел для такого случая.
— Получается, почти из любого здания в порту можно спуститься на этот склад, вооружиться, подняться на высокую площадку и оттуда стрелять? Умно…
— Да! И безумно интересно! А Тэлери, похоже, испугались…
— Пугливый народец, — хмыкнул Туркафинвэ. — Вон как от нас удрали, сверкая пятками.
Ириссэ захихикала.
— Давай ещё разок напугаем здесь кого-нибудь, — подмигнула она и, не дожидаясь ответа, принялась за дело.
Принцесса не стала рассказывать, как именно она получила эти свитки.
***
Артанис сразу показалось подозрительным, что Ириссэ приехала одна, тем более Нолофинвэ собирался вместе с дочерью и средним сыном совсем в другое место. Однако эльфийка врала столь убедительно, что Артанис стало любопытно. Позвав сестру прогуляться, дочь Арафинвэ попросила отца договориться с одним из капитанов покататься на корабле.
Когда берег остался позади, сияние Древ сменилось на золотое и белоснежный корабль засверкал волшебными искрами, эльфийки наконец начали беседу.
— Мне не нравится, что отец снова действует за спиной Феанаро, — нервничала Ириссэ. — Этот эльф взрывоопасен, его боится даже король! Зачем играть с огнём?
— Нас это всё равно не коснется, мы — женщины, — задумчиво произнесла Артанис. — Мы — предмет вожделения, воск для печати и лоно, рождающее сыновей.
