— И пусть порой мороз ярится, — долетела песня и новый вихрь из лепестков, — ещё стоит на реках лёд,

Но птицы знают, знают птицы —

Весна идёт!

Весна идёт!

Линдиэль, пряча дрожащие руки, справилась с собой, подняла глаза.

«Он всё понял! Астальдо понял, кто я!»

— Могу я поговорить с юной леди наедине? — вежливо спросил Финдекано, делая шаг в сторону цветочной арки, стряхивая лепестки с плеча.

Не дождавшись ответа брата, эльфийка рванула вперёд, любуясь прекрасным мужественным лицом возлюбленного, таким близким и красивым на фоне летних цветов, распустившихся весной, несмотря на морозы.

— Ликуют, радуясь, сердца, стремясь в простор лугов, — запели на сцене каноном. — Идёт весна, идёт в гирлянде из цветов.

Весна идёт, весна поёт, звенит ручей.

Идёт весна в короне из лучей.

Лепестки снова посыпались, и сердце Линдиэль едва не вырвалось из груди.

— Эти цветы неуместны здесь, — посмотрел на арку Финдекано, сверкая серебром парадного доспеха на фоне синего одеяния и розовых вьюнов. — Их время — лето, они замёрзнут.

— Можно согреть лепестки и стебли заботой, — дрожащим голосом пролепетала дочь Кирдана.

— Линдиэль, — посмотрел, наконец, на деву принц, — я пришёл в Эндорэ с войной и ради войны. Пришёл проливать кровь врагов. В моей жизни нет места для любви и семьи, и ни ты, ни кто-либо другой не изменит этого. Надеюсь на понимание или хотя бы уважение к выбранному мной пути.

Дочь Кирдана, чуть не плача, посмотрела в сияющие глаза любимого Астальдо. Взглянула внимательно, как никогда…

И увидела, почувствовала, поняла: стоявший перед ней Нолдо смотрел на неё, как на одну из Тэлери, народа предателей, вставших на пути справедливой войны с врагом, проливших кровь тех, кто хотел избавить Арду от зла. Всего лишь одна из них. Такая же, как они.

Линдиэль вдруг поняла, что Астальдо действительно братоубийца, как и остальные Голодрим, только… только…

Он не такой! Он… другой! Единственный!..

Любимый…

— Мне жаль, Линдиэль, — холодно и невыносимо равнодушно произнёс Финдекано, — твоя любовь останется без ответа.

Лепестки взлетели вверх, начали опадать мерцающей пеленой. Стоя на фоне летних цветов среди весеннего мороза, герой Астальдо сдержанно откланялся и растаял в порыве ледяного ветра.

Слёзы покатились по щекам эльфийки, обжигая нежную кожу, от боли в груди захотелось кричать, только не было сил. В одно мгновение жизнь стала невыносима и безрадостна, надежды умерли, холод пробрал до дрожи. Линдиэль, забыв гордость, бросилась в объятия к брату и разрыдалась.

— И пусть порой мороз ярится, — долетела песня, — ещё стоит на реках лёд.

Но птицы знают, знают птицы —

Весна идёт!

Весна идёт!

Примечание к части Песня из мюзикла "Сердце Снегурочки" "Весна"

О планах Химлада

Уйдя вперёд на полсотни шагов от своего отряда, Глорфиндел, Эктелион и Галдор — Синда из Эглареста, строивший плотину, а потом обосновавшийся в Неврасте, женившись на подданной лорда Турукано, поднялись на высокий холм и осмотрелись. 

— Ну что, куда пойдём? — рассмеялся золотоволосый Нолдо, оборачиваясь из стороны в сторону. 

— Не представляю, — развёл руками Эктелион и снова взялся за флейту, переговариваясь с птицами с помощью незамысловатой мелодии.

— Давайте рассуждать здраво, — убрав в поясную сумку маленькую карту, предложил Галдор, — я понимаю, вы не воспринимаете наш поход всерьёз, но я не могу относиться легкомысленно к тому, что связано с именем Вала Улмо. Слава великому владыке!

Нолдор с усмешкой переглянулись, однако промолчали.

— В окрестностях Химлада искать бессмысленно, — продолжил рассуждать Синда, — лорд-охотник, понимающий языки животных и птиц, у которого на службе весьма необычная собака, нашёл бы чудесную рощу, будь она поблизости от его границ. Митрим и Хитлум в целом тоже отпадают — проклятое озеро не может быть на одной территории с благословенными деревьями. Я полагаю, Белая Роща, вероятно, находится в Оссирианде, в лесных дебрях. Известно, что чащи неисследованы, территория изучена на сотую долю или меньше!

— А как насчёт тех земель, что граничат с Дориатом, которые принято считать нехорошим местом? — спросил Эктелион, прервав музыку. — Или сама мысль о том, что нечто священное может находиться на территории с дурной славой претит тебе? Но подумай, валандиль, почему белую древесину считают священной? Лишь потому, что Айнур её выбрали для строительства кораблей, но ведь это объясняется надёжностью, не более.

Галдор посмотрел на Нолдо, как на умалишённого.

— Только не начинай эту вашу песню, Голодх, — всё-таки взял себя в руки Синда, — про то, что кузницы Вала Ауле отличаются от наших только температурой пламени, ткань выглядит иначе лишь благодаря определённому порядку узелков, валинорские арфы звучат иначе исключительно из-за формы грифа и так далее. Мы оба знаем, что без благословения Владык ничего хорошего никогда не выходит. — Посмотрев по сторонам, потом снова в карту, уже другую, эльф покачал головой. — Ладно, я понимаю, вы пошли в это путешествие просто так, от скуки, чтобы лорду не отказывать. А я действительно хочу найти эту рощу. На том и порешим: делайте, что хотите, только не мешайте. Вы оба и так прославленные герои, а для меня это, может быть, единственный шанс в жизни сделать хоть что-то действительно важное, достойное песен.

— Я и так могу написать о тебе музыку, — пожал плечами менестрель, — для этого необязательно становиться великим. 

Галдор не ответил, убрал карту. 

— Я думаю, — подал голос Глорфиндел, — нам всё-таки нужно ехать в Химлад. Туркафинвэ Феанарион, если согласится помочь, значительно упростит нам задачу. Я слышал, птицы не различают цвета, но белый намного светлее любого другого оттенка листвы. Уверен, Феанарион сможет объяснить пернатым, что именно хочет узнать.

— Мне казалось, род Феанора не дружен с соседями, — с сомнением предположил Синда.

— Однако попробовать стоит, — с напором сказал золотоволосый Нолдо, давая знак, что пора уходить с холма и продолжать путь. — Дебри оссириандских лесов — это, безусловно, интересно, особенно учёным, а восточные земли и того занятнее, однако блуждать вслепую — плохая идея. Ты прав, я пошёл бесцельно, без веры в успех поисков, рассчитывая исключительно на пользу от изучения новых земель, путей, ресурсов, знакомства с какими-нибудь племенами, да и просто чтобы не сидеть на одном месте. Но если ты действительно хочешь найти рощу, если веришь, что это возможно, хорошо. Давай искать. И начнём с Химлада. Или боишься страшных злобных сынов Феанаро Куруфинвэ? 

Галдор посмотрел с вызовом — эльфа задели слова о трусости. 

— Разумное решение, — сказал он так, словно сам именно это и предлагал. — Едем в Химлад.

***

Пробежав по мосту через реку, соединяющему берега и дворцы, Хуан с весёлым лаем подпрыгнул, ради потехи клацнув клыками, пугая бабочек. В Средиземье не водились золотые и серебристые летуньи, синекрылые выглядели блёкло по сравнению с аманскими, о розовых или зелёных можно было лишь с грустью вспоминать, но подобная мелочь, разумеется, ни капли не волновала четвероногого охотника. 

Из молодой травы вспорхнули мотыльки, еле успев спастись от лап огромного пса, из норы в нору прошмыгнула полёвка. Ткнувшись мордой в кротовый бугорок, Хуан чихнул и помчался в поле, веселясь, словно щенок.

Трое огненноволосых эльфов на белых скакунах пронеслись ураганом через едва успевший просохнуть заливной луг, задорно крича, соревнуясь друг с другом в скорости.

— Хорошо Амбаруссар своих коней натренировали, — с уважением покачал головой Куруфинвэ, — пожалуй, правильно близняшки выбрали себе занятие для получения прибыли. Таких лошадей любой приобрести захочет. 

— Я надеюсь, Амбаруссар не станут продавать своё достоинство ради наживы, — отрезал Туркафинвэ, свистом отдавая приказ Хуану обогнать лошадей.