Маэдрос усмехнулся, смотря на карту. Его избранница, ловя каждое малейшее движение и изменение позы своей обожаемой Легенды, придвинулась вплотную, положила голову на плечо, одна рука погрузилась в волосы, осторожно касаясь затылка, вторая заскользила по груди. Феаноринг прижал к себе ладонь эльфийки, потом поднёс к губам и поцеловал.

— Времена изменились, — констатировал лорд Химринга, — теперь охота на Ноэгит Нибин не считается нормой, однако, похоже, не все с этим согласны. Король наугрим Азагхал хочет посетить нас лично и скоро будет здесь. Он готов выделить мне войско и помочь со строительством, однако в письме говорится о некоторых нерешаемых без моего вмешательства проблемах. Чувствую, разговор состоится интересный.

Взгляды стальных серых и тёплых карих глаз встретились. Слова о любви не прозвучали, но объятия и поцелуи были красноречивее любых фраз, когда дыхание, сердцебиение и сама жизнь стали едиными для двоих.

А снаружи у шатра, слишком долго не получая позволения войти, стоял гонец из Химринга с очень неожиданным письмом.

***

Дюжина всадников скакала сквозь морозный туман, не сбавляя скорости стреляя по расставленным мишеням. Им навстречу летели другие наездники, отрабатывая манёвры на случай внезапного нападения Огненных Майяр.

— Левее! — командовал Финдекано, выпуская стрелу за стрелой. — Разойтись! Темп! Заходим по дуге! Залп!

Третья дюжина Нолдор прискакала против ветра, бьющего в лица, слепящего глаза. Рассеялась.

— Дистанцию шире! Вправо по дуге! Не стрелять!

Отряды встретились, едва не сталкиваясь, разошлись, развернулись и, маневрируя на переменчивом ветру, растянулись, замыкая в кольцо предполагаемого противника.

— Главное, не попасть друг в друга! — крикнул Финдекано, закашлявшись от ударившего ледяного ветра. — Поставьте здесь мишени! Повторим манёвр! Не попадите друг в друга, слышите?! Цельтесь точнее!

Всадники разошлись, ураганный порыв сменил направление, закружил начинающуюся метель. Отъехав в сторону, чтобы взглянуть на тренировочное поле с расстояния выпущенной стрелы и представить варианты атаки, сын нолдорана вдруг увидел одного из вернувшихся из Эглареста верных. По загадочному лицу Нолдо было ясно: его привело не обычное дело.

— Тебе крайне важное и деликатное послание, — сказал эльф, почти не улыбаясь. — Не смею интересоваться подробностями, я лишь передаю этот свёрток.

Думая исключительно о вероятных перемещениях Валараукар по Ард-Гален, если их окружить и начать расстреливать, сколько времени в запасе у воинов до момента исчезновения врагов, Финдекано взял из рук Нолдо посылку и очень удивился, развернув ткань. Однако ещё большее изумление ждало героя Астальдо, когда из казавшихся потерянными навсегда ножен выпала крошечная записка с одним лишь словом и подписью.

— Леди Линдиэль хотела передать ещё и письмо, однако передумала, — пояснил с хитрой улыбкой посланник. — Но обещала, что напишет его позже. Непременно.

Взглянув ещё раз на записку и убрав её обратно в ножны, герой Астальдо отдал их собрату, чтобы тот отнёс к его шатру, а сам подумал, что неплохо подготовился к нападению морготовых тварей, составив не менее дюжины стратегий и манёвров в зависимости от времени года, погоды, освещения и численности своей армии и вражеской, зато к признанию в любви готов не был совершенно.

***

«Это тюрьма. Очередная тюрьма для меня, откуда нельзя выбраться живой. Ещё одна тюрьма, в которой ко всему прочему холодно».

Всю дорогу из своего дворца сопровождаемая, нет, не конвоем, охраной, Оэруиль мечтала скорее доехать в прославленную крепость на скале, представляя её великой и прекрасной, выстроенной с возвышенным изяществом и ажурной лёгкостью искуснейшей работы по камню.

Однако увидев бесконечный лабиринт серых высоких стен с узкими мрачными бойницами, проехав по дорогам, где легко угодить в смертельную ловушку, и, наконец, добравшись до самой твердыни, подойти к которой мешал сбивающий с ног ветер, дочь лорда Каленовэ чуть не расплакалась.

«Тюрьма. Снова тюрьма».

Очень быстро пропали все желания, кроме одного — спрятаться от урагана.

— Кто так непродуманно строит?! — не выдержала в конце концов эльфийка. — Что это за мастера?!

И услышала сказанное вполголоса на Квэнья «глупая женщина». Конечно, это говорилось не королеве, Оэруиль могла бы выразить протест, но супруг не отправил с ней вместе никого из личной охраны и приближённых дочери Каленовэ, поэтому эльфийка чувствовала себя совершенно беспомощной и бесправной пленницей.

— Ветер разгоняется специально, госпожа, — снизошёл до объяснений один из воинов короля Карантира, — если Моргот снова попытается погрузить Белерианд во тьму, Нолдор смогут противостоять мраку более эффективно, нежели узурпатор-светлячок из Хитлума.

— Благодарю, — с трудом сохраняя спокойствие, выдавила из себя Оэруиль.

— Химринг прекрасен, — восхищённо произнёс воин, — это истинное воплощение суровой мощи! Это рукотворная скала, доработанная мастерами-строителями и стратегами-оружейниками. Это великое строение, госпожа. Твердыня поистине достойна наивысших похвал! Посмотри на знамя на вершине горы! Почувствуй гордость за великий народ, стать частью которого тебе выпало счастье.

Таргелионская королева, напряжённо улыбаясь, покорно позволила проводить себя через единственный попавшийся на пути безветренный двор, на подходе к которому её едва не сбило с ног крутящим вихри ураганом, провести сквозь путаные коридоры и лестницы через зал, мост, снова коридор и мост, всё из серого камня, и гобелены, гобелены, гобелены… Красный, багровый, кровавый, бордовый, алый… и золотые звёзды с восемью лучами.

«Да, — подумала Оэруиль, — живя здесь, любой захочет убивать».

И впервые за всё время замужества дочь лорда Каленовэ поняла, что мечтает попасть домой. К супругу. Скорее бы доехал гонец до лагеря на равнине Ард-Гален и передал лорду Маэдросу, что его ждёт королева!

Примечание к части Песня - кавер группы Радио Тапок на песню МANOWAR "Warriors of the world"

Упустишь миг сейчас, потом уж не горюй

— Странные обстоятельства свели нас, эльда! — доброжелательно хохотнул Азагхал, смотря снизу вверх на Маэдроса, стряхивая иней с бороды и густых бровей. — Впрочем, с вашим народом всегда так: если суждено встретиться, это произойдёт весьма необычно. На этот раз я, король славного народа, вместо того, чтобы пересидеть зиму в уютной пещере, пользуясь расположением милых дев и попивая мёд, еду к самому Морготу под стены, в лютый мороз и пургу, потому что у меня по соседству творится невесть что! И я не стал ждать до весны, потому что наслышан, будто вашему племени зима не помеха.

— Нам ничто не помеха, тханэ Азагхал, это правда, — согласился лорд Химринга, учтиво склонив голову и чуть подавшись вперёд.

— Оставь, эльда, — отмахнулся гномий король, — весь Белерианд тебе обязан свободой. Тебе и твоему отцу, вечная ему слава! Ваш подвиг неизмеримо ценен тем, что вы, бессмертные Дети Творца, готовы погибнуть ради общего блага! Нам-то что? Всё одно в землю ляжем и к Отцу отправимся. Чуть раньше, чуть позже, какая разница? И встретить конец надо достойно, а не допившись хмеля до звериного рыка в драке за нецеломудренную девку.

Стоявшие рядом с Маэдросом воины поклонились королю в знак благодарности. Хеправион гордо улыбался, смотря то на отца, то на лорда, Финдекано оставался серьёзным и задумчивым, ожидая окончания затянувшегося приветствия на морозе среди шатров, знамён и стройки, чтобы продолжить тренировки своих воинов меж каменных завалов и зарослей кустарника.

Гномы с интересом рассматривали эльфов, заостряя внимание на знаках отличия, всё с большим любопытством наблюдая за скромно стоявшим в тени своих ало-звездных подданных сыном верховного нолдорана.

— Я привёз вино, — заговорщически подмигнул Азагхал, словно знал Феаноринга уже не одно столетие, — давай, приглашай уже в укрытие. Знаешь же, разговор есть.