Как назло, местность стала абсолютно открытой — ни единого холма или оврага, ни камней, ни ям. На совершенно ровной земле, припорошенной зернистым снегом, распластался ещё один труп в проржавевшей броне и остатках шкур. Рядом с мертвецом, обнимая нагрудник, лежала хрупкая, легко одетая девушка. Заметив врага, она поднялась и села на колени, выставив вперёд кривой нож.

— Нас предали, — сказала странная незнакомка, чёрные волосы которой были длиннее тела и прилипали, словно мокрые, глаза выглядели непропорционально большими, ротик-ниточка почти не шевелился. Кожа девушки казалась едва ли не белее, чем её платье. — Жениха убили. Я отомщу! Не подходи!

— Подожди, — Арахон остановился, поднял руки, пытаясь прислушиваться, насколько это позволял ветер и тёплая одежда. — Я тебя не трону. И жениха твоего убил не я. Клянусь.

— Знаю, — сказала девушка, вставая. Снег летел словно мимо неё — на чёрных волосах не появлялось ни крупинки. — Но ты тоже хочешь крови. А я — совсем иного.

— Месть не бывает без крови, — осторожно произнёс воин. В голове появился неприятный шум.

— Бывает, — не согласилась незнакомка. — Уходи.

— Послушай, — медленно, обдумывая каждое слово, проговорил Арахон, решив, что его всё равно не отпустят, — я могу помочь отомстить. Меня послали сюда за орочьими головами. Чем больше принесу, тем больше заплатят. Давай так: я убью того, кто причинил тебе зло, и заберу…

— Нет, — девушка бросила нож, перешагнула босыми ногами труп, остановилась на расстоянии двух вытянутых рук от разведчика. — Я знаю, что одной смерти тебе будет мало. Я покажу тебе дорогу, но ты заменишь мне жениха.

В любой другой ситуации Арахон воспринял бы такое предложение со смехом и, скорее всего, согласием, сопровождающимся попыткой обмануть женщину, которая рано или поздно потеряет бдительность, но сейчас перед ним была не аданет или Эльдиэ, а морготова тварь, поэтому мужчина опешил. В голове промелькнули сразу все возможные развития событий, на какие хватило фантазии: любовные игры с чудовищем смертельны для человека, от такого союза родится что-то пострашнее Моргота, а если соратники узнают… К тому же монстрица была исключительно непривлекательна: низкорослая, бледная, с непропорционально большой головой и тощими руками.

— Я тебе не нравлюсь? — спросила тварь, поняв корень проблемы.

И начала меняться. Вытянувшись в росте почти вровень с Арахоном, девушка обрела эльфийскую внешность, отличаясь лишь неестественной белизной кожи и полностью чёрными глазами.

— Заменишь мне жениха — узнаешь секретную тропу, — сказал преобразившийся голос. Теперь он звучал маняще-женственно. — Здесь, — красавица огляделась, — нужно держаться вместе с теми, кто готов помочь. Протяни мне ладонь.

Воин медлил. Проницательная тварь устранила главный барьер между собой и человеком, выбрав самую привлекательную для Арахона внешность, но верить этому существу разведчик не мог. Чувствуя себя в ловушке, не в состоянии полноценно думать, адан пытался понять, как лучше поступить, но монстрице надоело ждать, и усилившиеся чары лишили человека способности дышать полной грудью.

— Тряпичный город спит в объятиях зимы, — затрепетала песня внутри головы, давя на глаза и уши, смазывая и так с трудом различимый во тьме пейзаж, — в снегу увязли очертания и звуки.

Сказать и сделать ничего не можем мы,

В холодном коконе немеют рты и руки.

В тряпичном городе нельзя разжечь огонь.

Одной искры довольно, чтобы вспыхнуть стенам.

Огнеопасно быть собой!

Арахон ощутил обессилевающее принятие судьбы: зачем бороться, когда противник превосходит в мощи тысячекратно? Слова монстрицы заставили вспомнить вынужденную женитьбу и необходимость бесконечно притворяться, чтобы не разгневать свирепого безумца Брегора.

— Огнеопасно быть собой в тряпичном городе.

Но протяни мне ладонь, протяни мне ладонь!

Нам нужно стать немного ближе, чтоб согреться.

В краю кромешной мерзлоты остался нам один огонь,

Что пламенеет в сердце.

Здесь всё фальшивое снаружи и внутри,

И солнца свет не согревает, а лишь слепит.

За красотой далёких радужных картин

Лишь одиночество зверей в тряпичной клетке.

Но если можешь, то покинь тряпичный дом,

Шагни на встречу мне сквозь холод, снег и вьюгу.

По одиночке мы умрём, по одиночке мы умрём,

Но вместе выживем!

Лишь протяни мне ладонь, протяни мне ладонь!

Нам нужно стать немного ближе, чтобы выжить.

В краю кромешной мерзлоты остался нам один огонь,

Что пламенеет в сердце тех, кто ещё дышит.

Уже не тощие женские руки нежно обняли воина за шею, и сопротивляться адан не смог. Казалось, будто тварь проникла внутрь его тела, дышит его легкими, сдавливает внутренности, отодвигает с места сердце. Тупая боль под кожей и неприятно натянувшиеся жилы почему-то не помешали возбуждению, пальцы морготовой твари пробрались в штаны.

— Я сдержу обещание, — последнее, что услышал Арахон перед падением во тьму.

Как только плоть человека и чудовища слились в одно, ощущение небывалого наслаждения практически лишило сознания, словно отделяя душу от тела. Не в силах даже закричать, адан судорожно хватал ртом воздух, мечась, будто в агонии, поэтому почти не почувствовал становящийся всё более болезненным укус острых тонких зубов на своей шее.

***

— Это… ещё что?! — Барах указал вперёд сквозь пелену снега.

С трудом пройдя по следам соратника до начала метели, двое воинов ожидали увидеть многое, но только не то, что предстало перед глазами.

Арахон лежал полураздетый на мёрзлой земле, и было ясно — спасать друга поздно. Рядом сидела на коленях черноволосая девушка в одном лёгком платье и гладила припорошенные снегом светлые пряди мёртвого воина.

Не сговариваясь, дор-ломинские разведчики схватились за дротики, метнули в морготову тварь, но она вдруг подпрыгнула, увернулась от одного острия, поймала другое в кулак. Подъём над землёй замедлился, и перед воинами на месте девушки появилась огромная летучая мышь.

— Я хочу поиграть, — пискнула она. — кидайте ещё.

Увидев, что оба мужчины готовы принять бой, монстрица хихикнула:

— Ваш друг заплатил жизнью за мою откровенность. Мы обменялись: он мне — подарок, я вам — информацию о том, где засели орки. Вы же ищите нечто важное, так? Мне нетрудно рассказать, где это, и я даже не стану предательницей в глазах моего Владыки. А знаете, почему? Потому что вам всё равно его не победить.

***

Выслушав показавшийся крайне странным рассказ соратников, Хадор вышел из укрытия, чтобы подумать в одиночестве. Верить морготовой твари нельзя — это очевидно, но с другой стороны, если она указала путь в некое орочье поселение, там можно взять пленных. Как же лучше поступить? Идти самим или ждать подкрепления? Разумнее отправить беорингов вперёд, но воины Дор-Ломина не оценят такой заботы. Нет, надо идти самим.

Пусть это будет разведка боем.

Примечание к части Песня "Картонный город" гр. Felidae

Примечание к части Стихи в конце главы авторства Белое_Безмозглое https://ficbook.net/authors/2493244

Сборник https://ficbook.net/readfic/10672779 Гр-р-камень

— Помеченный злом! Я иду за тобой! — мечтательно пропел Драконий Член, выглядывая из-за массивного валуна вниз со склона.

Если мышь не выдумала, значит, на плато, которое в последнее время называли Плоская Давалка, скоро должны явиться дырявые из-за гор. Давно зады, видать, чешутся. Было немного жаль, что от алкарим требовалось лишь заманить вражин недотраханных в ловушку, чтобы испытать на них новое оружие Владыки, но с другой стороны — кто-то обязательно выживет, потому что окажется трусом.

«Сгодится в качестве игрушки для дочек», — подумал полуорк, облизываясь.

— Поиметый злом! Жопа горит от вонючего дерьма.

Заметив вдалеке шевеление, Драконий Член сделал знак своим, что пора начинать. Главное, самим вовремя спрятаться, но это алкарим хорошо умели, по крайней мере, когда были относительно трезвы. А кто обдолбался в карауле — так то его проблемы.