Валинор, наверное, прекрасен

Позади над лесом поднялись клубы дыма, запах горящего дерева окутал удалявшуюся от моря армию. Пока малочисленную.

Макалаурэ украдкой бросил взгляд на старшего брата, но тот все равно заметил.

— Я должен был настоять, — рука Нельяфинвэ сжалась в кулак, костяшки побелели. — Слишком легко сдался. Я никогда себе этого не прощу.

Феаноринги посмотрели друг на друга, Макалаурэ покачал головой.

— Я должен был послать хотя бы один корабль! — с нарастающим жаром в голосе произнес Нельяфинвэ. — Сам должен был плыть! Финьо спас нас всех! И чем мы ему отплатили? Я себя ненавижу!

— Тише, — попытался успокоить брата менестрель, видя, что эльфы, как Нолдор, так и Авари тайком оборачиваются на своего командира.

Майтимо выдохнул.

— Пламя играет, — прошептал он, — льётся свет…

— Обещай мне, — улыбнулся Макалаурэ, — что если ещё когда-нибудь сочинишь песню, даже совсем короткую, не будешь сжигать.

— Кано, — глаза Нельяфинвэ перестали казаться ледяными, — я тебе отдам. Не люблю делать что-либо хуже других. А лучше, чем ты, спеть невозможно.

— Ловлю на слове. Так что там за «Пламя играет»?

Майтимо сдержанно улыбнулся и махнул рукой.

— Нельо, — Асталион подъехал воодушевлённый, — я своего старшего отправил вперёд на разведку. Авари из ближайшего поселения уехали собирать войско. Возьмут всех, кто может держать оружие, и присоединятся снова. Говорят, они молили Валар, чтобы те послали помощь в борьбе с орками. И мы пришли.

Макалаурэ хмыкнул. Он обязательно бы сказал что-то ироничное, но увидел впереди над кронами деревьев дым и посерьёзнел. Запахло палёной плотью, ветер донёс крики и плач.

— Там-то что горит? — мгновенно собрался с духом Майтимо.

— Скорее всего, орки подожгли чьи-то дома, — прищурился Асталион, берясь за меч.

— Едем туда! — скомандовал старший Феаноринг. — Нас «послали» Валар на помощь, и мы поможем. Полсотни воинов будет достаточно. Если увидим, что нужно подкрепление, подадим сигнал. Асталион! Ты со мной. Кано — остаёшься за главного. Если ещё где-то загорится, отправляй туда отряд. Отныне только мы, «посланные» Валар, имеем право устраивать пожары. За мной!

Вскинув сверкнувший в звёздном свете меч, выкованный отцом, Нельяфинвэ повел воинов в бой.

***

Охваченное пламенем поселение было необычным. Авари, бросившиеся в бой вместе с Нолдор, говорили, что раньше здесь находился сторожевой пост, а круглая мраморная башня, стоявшая на холме, была троекратно выше. Но однажды эльфы проиграли важную битву, пост забросили, а много позже около её руин образовалось поселение.

Бросившийся на помощь эльфам отряд Нельяфинвэ обнаружил охваченные огнем постройки и не успевшую скрыться в лесу группу орков. Часть из них пыталась бежать, другие затащили женщин и детей, которых не заперли в горящих домах, в башню, на самый верхний уровень и выставили напоказ, заставив сидеть в окнах и бойницах, свесив ноги, чтобы в любой момент пленников можно было легко столкнуть. Видимо, в подтверждение серьёзности намерений, совсем юную эльфийку в разорванном платье, с кровавыми следами на внутренних сторонах бедер, сбросили со смотровой площадки, и тут же на её место посадили новую заложницу.

— Она ещё жива, — ужаснулся Асталион, видя лежащую в крови девушку.

— Окружайте башню! Спасём, кого сможем. Прорываемся внутрь! — скомандовал Нельяфинвэ. — Лучники! Разделиться! На нас могут напасть с тыла.

Появившийся в окне орк держал маленького мальчика, приставив кривой кинжал к его горлу. Крича что-то на своём наречии, воин Мелькора жестами объяснял, что пленным не жить, если отряд Майтимо не уйдёт, но чья-то стрела заставила орка замолчать, вознившись в глаз. Ещё трое эльфиек полетели на землю, одну успел поймать подоспевший воин.

Прикрываемые лучниками, Нолдор повалили дерево, сделали таран и выбили дверь в башню. Из окон уже никого не сбрасывали, отчаянные крики доносились изнутри постройки.

В ворвавшихся на винтовую лестницу эльфов вылетело совсем немного стрел, которые ломались о щиты. Засевших в укрытии орков оказалось всего полтора десятка, а остальных, пытавшихся сбежать в лес, перебил отряд Асталиона.

Оказавшись среди мертвых орков, на одежде которых не было отличительных знаков, и ни один не закрывал тело металлом, обходясь плотными кожаными подобиями доспехов, Майтимо вытер меч и осмотрелся. Большинство заложников уже не шевелились.

— Позаботьтесь о раненых, — сказал он и направился к выходу.

— Спасибо, — прозвучало слово на местном наречии эльфов, но его Феаноринг уже запомнил. Голос принадлежал совсем юной девушке, обнимающей мальчика, которого угрожал убить в начале битвы орк. Рядом с ними сидела взрослая эльфийка, раненая в плечо, и горько плачущая. К ней подбежали ещё двое выживших детей, и, похоже, спасать здесь больше было некого.

— Ты храбрый, — тщательно подбирая слова, сказал Майтимо, наклонившись к мальчику, — не испугался чудовищ. Не заплакал. Однажды станешь великим воином.

Ребёнок просиял и, оттолкнув руки девочки, встал. Он с интересом и восхищением рассматривал светло-карими глазами Феаноринга, особенно звезду на латном нагруднике. И меч.

Потрепав мальчика по каштановым кудряшкам, Майтимо ступил на лестницу. Он надеялся, что с со стороны его воинов потерь нет.

***

В отряде, которым командовал Асталион, были и Нолдор, и теперь-уже-тоже-Нолдор, и Авари. А во время преследования и добивания остатков группы орков к другу Нельяфинвэ присоединился неожиданно появившийся из леса воин. По энтузиазму и громкости боевых кличей было ясно: этот эльф давно сражается с врагами своего народа, и получает от этого удовольствие. Похоже, личные счёты.

И когда стало ясно, что враги закончились, незнакомец снял простой, скромно украшенный коваными листьями шлем и поклонился, ища глазами командира отряда, но теряясь в роскоши доспехов.

— Меня зовут Амдир из Дориата, — сказал воин, спешиваясь. — Из великой и славной земли Эгладор.

— Я Асталион, — представился Нолдо.

— Моё имя Линдиро, — выступил вперёд ещё один эльф, и командир с удивлением посмотрел на него.

— Как тебя зовут, говоришь?

— Линдиро, отец. Понимаешь, мой новый отряд не может нормально выговаривать квэнийское имя, и получается… Обидно. И не совсем прилично. Этот вариант самый благозвучный.

— Линдиро, так Линдиро, — согласился Асталион.

— Меня отправил к вам Владыка Дориата Элу Тингол, — продолжил говорить Амдир, стараясь произносить слова четко и не быстро, надеясь, что его понимают. — Буду счастлив сражаться рядом с такими доблестными воителями.

— Мы тоже рады, — улыбнулся Асталион, в общих чертах догадываясь, о чём речь. — Наш общий враг должен быть повержен. И теперь вы, эльфы Эндорэ, не одиноки.

***

Почти весь путь державшись особняком, чтобы не попасться «на допрос» к Саэросу, Даэрон в конце концов устал ехать в одиночестве.

Скрашивая пугающий неизвестностью и черным дымом впереди путь музыкой, наигрывая незамысловатые мелодии на флейте, менестрель вспоминал Лутиэн и был уверен — принцесса о нём не думает. Наверное, уже нашла других помощников… Более сообразительных, более ловких, более искусных…

— Белег, — спросил менестрель воина, подъехав ближе, — какой у тебя идеал женской красоты? Увидев какую деву, ты мог бы потерять сон и покой навек?

Эльф задумался. Признаваться во внезапно навалившихся чувствах к Лутиэн точно не стоило, а думать о ком-то другом не получалось.

— Знаешь, певец, — серьёзно ответил вместо него Маблунг, — идеал красоты и потеря покоя — это разные вещи. Мне всегда казалось, что нет никого прекрасней Владычицы Мелиан. Что её образ способен лишать сна и покоя. Но… Однажды я встретил вовсе ничем не примечательную женщину, и с тех пор постоянно вспоминаю её слова, её голос, её взгляд… Смотрю на дым, и снова слышу всё, что она мне говорила.

— Что же она сказала? — удивился Даэрон.