«Им, наверно, смешно, — подумал Финдарато, — но зато мне хорошо. Или… Да, уже не хорошо. Ох уж эта совесть…»

Примечание к части Песни:

"Меченый злом" Арии и "Вечный дождь" гр. "Дыхание пустоты"

Отбились

Растянувшись длинной цепочкой, эльфы долго шли вдоль горной цепи. День сменился ночью, ночь днём, и на закате усталые Нолдор решили сделать более-менее долгий привал, а заодно дождаться отстающих.

Скрытые чёрной пеленой земли всё ещё были по левую руку, однако никаких признаков возможного нападения не было, и даже орки больше не показывались и не кричали разные гадости.

Когда запылали костры, к небу, смешиваясь с дымом полетели искры, эльфы долго молчали, занимаясь своими делами. Крайне сложно было почувствовать себя дома, на родной земле, когда совсем рядом вражеская территория с готовой напасть армией. Нужно было спать, чтобы отдохнуть и продолжить путь, только как заснуть, ожидая атаки?

Сев у огня, Аклариквет старался прийти в себя, но не мог. Менестрель никому не рассказал о причине случившегося с ним полуобморока, а находчивые Нолдор сразу же приписали произошедшее чарам самого Моргота, устрашившегося магии музыки Света. Удобная отговорка, которая должна вызывать улыбку. Но удар был нанесён настолько точно, что даже это забавное предположение, которое, как ни странно, многие приняли всерьёз, не веселило. Аклариквет чувствовал, что его совершенно покинуло желание жить, ведь всё, что делается, не имеет смысла, а то, что хоть немного ценно, есть зло. И даже пламя костра. Оно ведь может убить… Оно — зло… Зло, цвета волос любимой женщины… которую никогда не суждено увидеть…

Душа настолько опустела, что не было ни горечи, ни слёз. Не осталось ничего, что бы связывало с жизнью, но оборвать бессмысленно-мучительное существование не хватало сил. Их не доставало даже для того, чтобы пошевелиться. Наверное, это пройдёт… И тогда музыка заиграет снова.

***

Тени напали бесшумно и стремительно. Охранявшие лагерь воины, мгновенно забыв усталось, похватали оружие, запалили факелы, пустили горящие стрелы. Эктелион, хорошо помня рассказ друга о составе армии Моргота, сразу же подал сигнал тревоги, созывая на помощь собратьев.

Вой и рык, переходящий в жалобный скулёж, послышался только когда стрелы попали в цель, разорвав леденящую душу тишину ночи. Мёртвые туши застыли на уплотнённом, расчищенном снегу, и тьму рассекли отблески звёзд и костров на отполированной стали орков.

Эльфы мгновенно приготовились к бою, стрелы полетели огненным градом, угасая в крови и талом льду. Прикрываясь щитами и трупами соратников, орки яростно бросились в атаку, крича что-то непереводимое.

Мгновенно забыв о боли и ране, Глорфиндел вскочил от костра и, понимая, что в бою сейчас бесполезен, принялся командовать отступлением мирного населения на юг.

Воины Моргота пёрли вперёд бездумно, просто толпой, поэтому быстро погибали. Нолдор с радостью видели, что это не столь опасные противники, как показалось сначала, ведь их главным преимуществом была внезапность, а в этот раз атаку ждали и были готовы отразить.

Истратив стрелы, воодушевлённые эльфы бросились на врага с мечами наголо. Орки что-то завопили на своём наречии, побросали оружие и ринулись обратно к скалам.

— Стоять! — закричал Эктелион воинам-Нолдор. — Не преследовать их! Назад! Отступаем на юг!

Повинуясь приказу командира, эльфы, собирая стрелы, двинулись прочь от скал, как вдруг по чёрным глыбам замелькали огненные змеиные языки.

Ночная тьма озарилась мрачным красным сиянием, из зазоров в каменной стене показались мощные высокие воины, вооружённые пылающими клинками и бичами, сотканными из пламени. Оплавляя под ногами камни и превращая снег в кипящую воду, Балроги в одно мгновение преодолели расстояние до эльфов и атаковали. Все разом.

Не понесшие до этого потерь Нолдор теперь падали под сокрушительными ударами плетей и магического металла, лишь самые ловкие и наименее уставшие вовремя уворачивались от нападения и могли контратаковать.

— Стреляйте в них! — Эктелион вскинул лук. — Окружаем! Кому нечем стрелять, бросайте камни! Копья! Что есть! Не сдаёмся, братья!

Балроги напирали, эльфы падали один за другим. В отсутствие рядом защищавших короля и королеву Ангарато и Айканаро, охотник Индвэ перенял командование войском владыки Финдарато Инголдо и быстро окружил трёх огненных Майяр, отрезав их друг от друга. Уворачиваясь от бичей и клинков, охотники-копейщики всё чаще ранили чудовищных противников, и остальные Балроги, поняв, что воины Эктелиона вот-вот переймут стратегию собратьев, отступили, исчезнув среди чёрных камней.

***

— Мы отбились! — радостно заявил Халиндвэ, докладывая королеве Артанис о ходе сражения.

— Победили, — поправил бойца Ангарато, смотря себе под ноги.

— Нет, — покачала головой Нэрвэн, — он правильно сказал. Мы отбились. До победы ещё далеко.

***

В предрассветной морозной мгле севера Средиземья Нолдор продолжили путь на юг, оставив позади захоронения в Хэлкараксэ, окровавленный снег на берегу моря и погребальные костры около чёрных, оплавленных огнём Утумно скал.

Покинутый город

Запах гари ощущался задолго до того, как над вершинами деревьев показались башни возвышавшегося на крутом берегу реки города. Башни… Обугленные остовы, полуразрушенные, с торчащими балками и стропилами руины.

Лес расступился, открыв взорам то, что, говорят, было прекрасным белокаменным городом с алыми знамёнами. Что же случилось? Орки снова нападают? Они уничтожили дивную твердыню?

— Жжёной плотью не пахнет, — сказал молодой эльф, сопровождавший мать, сестру и почти всех соседей, собиравшихся торговать в городе Феанарион. — Следов битвы не видно. Посланники Валар ушли сами. Похоже.

— Но… — Туивьель спрыгнула с телеги, пошла на холм. — Но почему?

Никто не ответил. Авари пытались решить, что теперь делать.

— Давайте посмотрим, может, что ценное забыли, — предложила сестра проводника, и эта идея многим понравилась.

— А если стены рухнут вам на головы?! — закричала девушка, побоявшаяся идти на поиски, но на её слова не обратили внимания, ведь у особых эльфов и вещи должны быть особые. Ради этого стоит рискнуть.

***

Город оказался сожжён дотла. Было видно, что жители покидали его, не торопясь, не бросая в спешке дома в надежде однажды вернуться. Нет, из Феанариона уходили сознательно и навсегда, не оставив ни одной целой постройки, уничтожив или вывезя всё без остатка.

Но… Почему?

Туивьель шла вдоль городской стены, рассматривая узоры, созданные из камня с таким изяществом и утончённостью, что можно было подумать, будто скульптор работал не с мрамором, но отливал из… Чего-то неизвестного, податливого и покорного фантазии мастера.

Среди причудливых изображений дворцов, почерневших от копоти, но всё равно потрясающих воображение, были удивительные, переплетённые ветвями деревья, странные животные и птицы, водопады, фонтаны, одиноко стоящие башни…

Подул ветер, гарью запахло сильнее, посыпался пепел.

Отвернувшись, чтобы в глаза не попала зола, эльфийка увидела над одними из боковых ворот крепости изображение скалы, возвышающейся над волнами. Среди низкорослых деревьев, практически лишённых крон, в небо устремлялись могучие стены, увенчанные башнями с развевающимися флагами. Это не был изящный замок, кажущийся невесомым, сотканным из лепестков и завитков вьюнов. Нет. Это была фундаментальная крепость, буквально вырастающая из неприступной скалы.

Пепел посыпался сильнее, пришлось снова отворачиваться.

— Уходим, Туивьель! — крикнула подруга эльфийке. — Здесь ничего нет. И никого.

— И что нам теперь делать? — спросила девушка, снова посмотрев на изображённую над коваными воротами твердыню.

— Товар всё равно надо продавать, — пожал плечами единственный мужчина, сопровождавший торговок. — Поедем дальше по дороге, какое-нибудь поселение в любом случае попадётся. Там и остановимся.