— Ты, как никто другой, можешь повлиять на своих собратьев, — настаивал Саэрос, глядя прямо в глаза Келеборну.

Уверенности советнику придавало присутствие на совете исключительно коренных дориатрим. Самозванец понимал — Саэрос нарочно позвал его одного, чтобы диктовать свои условия, не встречая протеста. Жаль, догадаться об этом заранее не хватило ума.

— Ты же понимаешь, что король не обязан подстраиваться под подчинённых, — нарочито спокойно говорил главный советник, — поэтому те, кто хотят жить в Дориате, а они сами этого хотят, обязаны быть угодны королю. Я искренне считаю невежливым говорить при владыке на языке, который он может недопонять. Нет, я ни в коем случае не сомневаюсь в честности твоего народа, Келеборн, однако, во избежание досадных недоразумений, объясни валинорским Тэлери, что в Дориате говорят только на одном языке. Нехорошо, когда в зале не каждый способен в полной мере понять каждого. То же касается и книг.

Келеборн чувствовал на себе взгляды собравшихся, невольно вспоминал поведение принца Вольвиона и понимал — сын короля Ольвэ никогда не был в подобной ситуации.

— Принцесса Галадриэль, — поклонились появившиеся в дверях слуги, объявляя о желании Артанис присоединиться к совету, о котором она не должна была знать.

Силуэт эльфийки засиял золотом волос, заиграл бриллиантами и жемчугом, зашелестел тончайшими шелками. Саэрос сразу же притих и словно уменьшился в росте, Келеборн почувствовал приливающую к лицу краску.

— Я говорила с Владычицей Мелиан, — коротко поприветствовав совет, блистательно улыбнулась Артанис, как бы случайно задев рукой плечо Келеборна. — Король всё ещё не дал разрешения на браки между дориатрим и аманэльдар, что печально весьма, ведь сердцу не указ никакие законы.

— Это правильно, — ожил Саэрос, — я полностью поддерживаю решение Владыки, что кровосмешения быть не должно. Вы ведь не завоеватели, а братский народ. Вот и будьте нам братьями и сёстрами, а не супругами.

— Владыка Синголло бесконечно мудр, — ещё ослепительнее улыбнулась Артанис, — и я не планировала обсуждать его решения. Я пришла за Келеборном.

Главный советник не поверил, однако решил не задавать вопросов. Пока. И лишь, зло прищурившись, наблюдал, как радостный принц покидает зал под руку с прекраснейшей девой.

***

Как только в бело-бирюзово-золотых покоях закрылась дверь, Артанис перестала быть ласковой, и, отстранившись от Келеборна, указала на заваленный свитками стол.

— Мой брат — глупец! — выпалила эльфийка, разворачивая первый попавшийся лист. — Он занялся самоуправством и продемонстрировал это некоему верноподданному Тингола, который незамедлительно сообщил обо всём королю! Эльвэ, как говорит Мелиан, посмеялся и сказал, что обожает милейшего Финдарато, потому что он забавный. Но ты же понимаешь, что нельзя разбрасываться чужими землями? Понимаешь, что Финдарато подставил меня?

— Понимаю, — кивнул Келеборн, завороженно рассматривая золотые волосы Артанис, дивно переливающиеся в мерцании свечей. Да, сейчас они сияли не так, как в Валиноре, когда Благословенный Край полнился радости и надежд, когда были живы Древа, но всё равно отвести взгляд не представлялось возможным. Эльф помнил, что и мечтать не смел так близко общаться с нолдорской принцессой, не мог рассчитывать даже просто быть замеченным.

— Тоже хочешь попросить у меня локон? — взъярилась Нэрвен, видя, что внимание собеседника фокусируется не на том.

— Нет, — отрешённо произнёс Келеборн, глупо улыбаясь. — Я хочу попросить стать моей женой. Таким образом ты докажешь своё бескорыстное отношение к королю и Дориату в целом, продемонстрируешь, что не пытаешься получить влияние за счёт договорного брака, что поддерживаешь решение Тингола о недопущении кровосмешения. Ты получишь выгоду и мою любовь. Разве этого мало?

Артанис замерла.

«Нет, — думала дочь Арафинвэ, проникая взглядом в сердце самозванца, — не мало. Просто это…»

Нелепо, смешно, безрассудно, безумно.

Волшебно.

Примечание к части Песня группы "Ария" "Осколок льда"

Башня Морской Звезды

Ладонь чесалась всё навязчивее и болезненнее, и, сняв перчатку, Ангарато увидел множественные зеленоватые волдыри на коже.

«Здесь мы и простимся, — произнёс в памяти голос Карнистира, одного из обездоленных безземельных самопровозглашённых королей Белерианда, — может, ещё и встретимся. Однажды. Но я надеюсь — никогда».

А потом было рукопожатие, во время которого Ангарато почувствовал странный аромат, исходящий от Феаноринга. Нужно было понимать, что конфликт, возникший на совете, не мог сам собой сойти на нет: Карнистир неспроста носит имя «Чёрный» Финвэ! Ругая себя за наивность, брат Айканаро спешно натянул перчатку, чтобы не пугать Эльдалотэ. Решив как можно скорее поговорить со знахарями, размышляя, стóит ли пытаться догнать умчавшихся на север сыновей Феанаро, Ангарато прижал горящую зудящую руку к животу и, подумав, что не хотел бы умереть вот так глупо, поспешил к лекарям.

***

Впереди вдоль дороги полыхало пламя.

Морифинвэ, скакавший верхом впереди обоза вместе с дюжиной верных, остановил коня и сделал знак сопровождающим проверить, что происходит.

— Можете проезжать, добрые путники, — послышался голос из ветвей, и к Нолдор по верёвочной лестнице, сброшенной с высокой кроны, спустился сероволосый эльф в зеленой одежде. — Огонь для вас не опасен. Моё имя — Лепасур, я служу лорду Каленовэ. Мы здесь, чтобы очистить дорогу от скверны, принесённой Сауроном и его слугами. Гниль и смрад воцарились на многие мили, деревья и кусты изломаны, всюду мусор. Пришлось выкопать вдоль дороги просеки и сжечь всю эту мерзость.

Карнистир удивлённо поднял бровь и, усмехнувшись, обнажил меч.

— От скверны, говоришь? — глаза Феаноринга загорелись. — Я буду рад напоить мой клинок проклятой кровью этого Саурона и его вонючих слуг! Это ведь прихвостни Моргота? Орки?

— Нет, — брезгливо поморщился Синда, — хуже.

— Как интересно, — лицо Морифинвэ стало пугающим, — я бы взглянул на их трупы. Вы ещё не всё сожгли?

Лепасур осмотрелся.

— Можно уйти вперёд, обогнав огонь, — задумался сереволосый эльф, — только лучше запастись благовониями.

— Сопроводи меня, — промолвил с интонацией короля Карнистир, — о запахах можешь не беспокоиться. А после, когда я удовлетворю своё любопытство, мне нужно встретиться с лордом Оссирианда.

Синда кивнул.

— Дайте нашему новому другу коня, — хищно улыбнулся Феаноринг, словно предлагал съесть скакуна. — Обгонять пожар пешком — глупое занятие.

***

Здесь два огня шли навстречу друг другу, злые, что широкая дорога с одной стороны и глубокая просека с другой не дают удовлетворить ненасытную жадность и пожрать весь лес, поля, степи и, конечно, главного врага — воду. Два пламени, с юга и с севера, с жаром и рёвом стремились соединиться, чтобы вместе угаснуть, ведь их встреча будет означать, что палить больше нечего.

Карнистир, проведя ладонью по измазанному копотью и пеплом лицу, спешился и пошёл с дороги в пока не тронутый пожаром осквернённый лес. Дым уже добрался сюда, но пока не разъедал глаза и не слепил. Феаноринг и четверо верных присмотрелись: кроме поломанных кустов и обугленного ствола одного из деревьев, ничего особенного не было. Видимо, эльфы лорда Каленовэ уже успели здесь убраться.

Лепасур переливчато засвистел, ему ответили, и Синда перевёл взгляд с чащи на попутчиков:

— Я подозвал тех, кто хоронили наших погибших, они должны знать больше остальных. Не уверен, что они будут словоохотливы…

— Будут, — заверил Карнистир, — как только поймут, что, зная врага изнутри, открываешь больше возможностей его убить.

— Огонь будет здесь к вечеру, — сказала вышедшая из дыма эльфийка с длинной рыжеватой косой. — Мы успеем выкопать найденные трупы. Если Пилинэль их не изрубила на кусочки.

— Что толку мстить мертвецам, — тихо произнесла дева, тоже с рыжеватой косой. — А вот живые меня запомнят.