Да, Ариэн права — никто не забыл изначальное единство, однако прошлое не вернуть, а слепую в своей гордыне Майэ ждёт очень обидное прозрение, когда она поймёт, как ловко была обманута.

Ариэн будет в ярости. Но осознание придёт слишком поздно. Даже жаль её немного.

Примечание к части Песни:

«Огонь души» гр. «Acropolis»,

«Сердцу не жить» Ник Рок-н-Ролл и Трите Души

«Боже, как давно это было» гр. «Воскресение»

Теперь нас больше ничто не разлучит

Ты помнишь пруд у забора?

И помнишь ли игры в прятки?

Всё это минуло так скоро!

Так скоро и безвозвратно.

Вокруг было темно, холодно, туманно, однако на ровном пустыре вдруг выросли чёрные глыбы, из-за которых выскользнули тени. Ощущение опасности заставило побежать, но тело не послушалось, будто завязнув в чём-то топком.

Пусть эта ночь минует нескоро!

Пусть брату сквозь тьмы объятья

Приснится наш пруд у забора,

Приснится, что мы ещё братья —

Неразлучные братья.

В окружившей черноте вспыхнули алым быстро исчезающие полосы, похожие на молнии. Теней стало слишком много, и страх заставил осознать, что всё происходит не на самом деле.

Когда небеса рассветит,

Когда затянутся раны,

Мы вспомним, что мы больше не дети,

И это будет так странно…

Вспышка.

Сначала огонь был только во сне, а потом запах дыма ощутился и в реальности. Звучавшие скорбной песней стихи моментально забылись, осталась лишь тянущая тревога.

— Борон! Вставай! — голос жены вырвал из тяжёлого забытья, и пробуждение обрушилось головной болью, словно после хмеля, хотя внук вождя Беора Старого не пил вчера ничего пьянящего. — Вставай! Там мальчишки…

Не дослушав, что именно снова вытворила орава своих, чужих и приёмных детей, Борон вскочил и, натянув штаны и набросив первую попавшуюся рубаху, выбежал на задний двор, где полыхал внушительных размеров костёр.

— Это недостойно называть книгами! — кричал Белемир, всё ещё пытавшийся отбиться от напавшей толпы сверстников.

— Бей его! — командовал кто-то постарше, не вступая в драку.

Боромир выпрыгнул из окна, в одно мгновение оказался в самой свалке и попытался защитить кузена. Его появление немного охладило пыл, поэтому несколько ребят отступили, зато двое самых смелых продолжили бить кулаками сына Бельдир. Юноша упал, драчуны навалились на него, оттолкнув Боромира. Кто-то бросил камень, на песок брызнула кровь, раздался плач.

Борон и двое соседей выбежали из домов, ринулись разнимать сыновей, несколько взрослых принесли вёдра и залили пламя.

Хромая и ругаясь, во двор выбрался Баран, размахивая клюкой.

— Это всё он! — дружно показали пальцами на избитого Белемира мальчишки.

— Но я поступил правильно! — вытирая кровь и слёзы, поднялся с земли юноша.

— Я в твоём возрасте уже женился! — отец самого агрессивного драчуна оттащил сына со двора. — Как тебя угораздило ввязаться?!

— Да он сам начал!

— Но вы толпой напали! — Боромир загородил от сверстников и взрослых кузена.

— Я за правду готов всё вытерпеть! — продолжая плакать, закричал вслед обидчику Белемир.

— Это Беор Старый виноват! — прокряхтел Баран. — Дед сумасшедший! Я ему всё скажу!

— Всё уже успокоилось, пап, — Борон примирительно похлопал родителя по подрагивающему плечу. — Сейчас выясним, что произошло и разберёмся, кто прав, а кто нет. Иди отдохни.

— А ты не указывай мне, что делать, сопляк!

— Пап, успокойся.

Пока родители и старшие братья разводили по домам драчунов, а семья Беора осматривала избитого Белемира, никто не наблюдал за почти потушенным костром, поэтому осталось незамеченным, как юная девушка с кочергой осторожно подошла к пепелищу, вытащила из углей наименее пострадавшие книги и убежала с ними на берег реки.

***

Сидя в мягком кресле и кутаясь в шерстяные одеяла, Беор поднял мутные глаза от лежавшей на коленях книги, по страницам которой водил большим выпуклым стеклом.

— Расскажи, что случилось, мой мальчик.

Опустив голову, чтобы не так сильно было заметно опухшее синее лицо, Белемир устроился за столом напротив прадеда.

***

— Это всё произошло, потому что ваш Белемир — любимчик Старого! — ругалась пожилая женщина, сыну которой досталось от защищавшего кузена Боромира. — Ему всё позволяется, потому что он внучок любимчика-Белена! А теперь мой Борогор виноват будет!

Борон смотрел на дальнюю родственницу и не знал, что ей ответить. Да, уже было сказано — меры принимаются, юноша получил наставление от старших и впредь не станет самовольничать, однако этого явно было мало, а дать больше глава беорингов не желал.

День был солнечный и тёплый, неожиданно ясный для обычно дождливого сезона, ребята, не занятые работой по дому или добычей и заготовкой запасов, носились по дороге, вооружённые палками — снова затеяли игру в сражение эльфов с орками.

Чтобы понимать, где свои, где чужие, «эльфы» вставляли в волосы веточки или прикалывали к одежде листья, орки же оставались без знаков отличия. Борон помнил эту игру совсем простой: дети делились на две команды и гонялись друг за другом по очереди. Осалили — убит. Сначала «орки» преследовали «эльфов», потом — «эльфы» «орков», после этого команды менялись ролями, и «эльфы» становились «орками», а «орки» «эльфами». Всё легко и понятно. И честно.

Однако новые поколения не хотели принимать старые правила.

«Я за орка играть не стану!» — вечно протестовал Боромир, а его брат-погодка Белегор поддакивал.

«Тогда пусть эльфы сражаются против эльфов», — пошутил однажды охотник Гуилин, хитро косясь на своего приятеля, который отрицательно покачал головой, мол, не надо об этом.

Беоринги, конечно, не поняли, что имели в виду помощники и наставники, однако догадались — лучше придумать для детей способ распределения ролей, например, жребий или возможность получить право выбора, на чьей стороне сражаться, проявляя себя в предыдущих играх. Борон выбрал бы простой путь — бросил камушек помеченной стороной, вытянул короткую травинку, угадал, в какой руке ягодка — «эльф», не повезло — «орк», однако новые поколения вечно всё усложняли. Вот даже суть игры: теперь недостаточно просто догнать и осалить! Враги с некоторых пор и прячутся сами, и закапывают «клад», а «эльфам» надо не только всех переловить, но и найти сокровища. Не игра, а целая проблема! И главное, никому не хотелось заменить «эльфов» на «людей», «гномов» или загадочных «Энтов». Удивительно.

А потом всё усложнилось ещё больше.

«Девочки бегают медленнее, я их в свою команду брать не буду!» — заявил однажды сын Бельдир, и мир изменился навсегда. С тех пор, чтобы играть вместе с мальчишками, «эльфийкам» и «орчихам» приходилось доказывать, что они быстрые и ловкие наравне с ребятами.

«Это всё Белемир! Ненавижу его!» — то и дело слышались крики сквозь слёзы.

А потом у говоривших обидные слова пропадали важные для них вещи. Сын Бельдир умудрялся стащить даже то, что носили при себе, проверяя наличие каждый миг. Однако кражи совершались не ради наживы — юноша, насладившись отчаянными поисками и слезами обидчика, показывал пропажу и требовал извинений, обещая вернуть то, что взял, но только после искреннего раскаяния.

— Неужели непонятно, что из него вырастет?! — продолжала ругаться родственница, а Борон ждал удобного момента, чтобы привести последний аргумент в защиту воспитанника-племянника — Белемир единственный, кого во время учёбы во Дворце Знаний хвалит не только добрый мастер Гельмир.

Белемира эльфы считают самым умным беорингом! Как из такого мальчика может вырасти что-то плохое?

— А если бы он устроил пожар?!

Борон вздохнул. Собратья были правы, и глава в душе соглашался с каждым словом, но не отдавать же племянника на растерзание толпы!

— Я с ним обо всём поговорил, — сказал внук Беора, рассчитывая, что сородичи успокоятся. — А потом — и мой отец тоже. Клянусь вам, подобное никогда не повторится. Я лично прослежу.