— Я буду делать, что скажешь, — поспешил согласиться менестрель.

— Знаю, — усмехнулся Маэдрос. — Мы все хотим вернуть то, что у нас отняли. Нам нужно больше воинов.

«Сильмарили, — с горечью подумал менестрель, — святыня рода Феанаро, дивные звёзды, родившиеся в руках мастера».

— К тебе потянутся ещё больше, — с теплотой сказал Макалаурэ, — если будут видеть, что ты веришь в победу. Моргот силён, кажется непобедимым, с ним готовы воевать те, кто не может смириться с творимым им злом, но сражаются они без надежды. Просто не могут иначе. Но ты, Маэдрос, своим примером показав, что не всех можно сломить даже чудовищными пытками, что необходимо продолжать бой, можешь дать надежду каждому, кто готов встать в твои ряды. Скажи, кто были те девы, которых я видел здесь?

— Вышивальщицы, — усмехнулся лорд Химринга, всё так же неподвижно наблюдая за тьмой на севере.

— Каждая из них будет счастлива стать твоей женой. Маэдрос, не хмыкай. Пойми, что не все готовы жить только ради мести и героической гибели в неравном бою, большинство хочет будущего без войны не только для себя, но и для своих потомков. Если ты, герой и символ борьбы, одинок, если ты строишь крепость без запасного выхода, и хочешь стоять до конца, это будоражит сердца, зажигает в них пламя, но не даёт надежды. Хочешь, чтобы твоё население, твоя армия росла — покажи всем, что ты сам веришь в победу, в жизнь после войны, в будущее без врага. Женись, брат, пусть у тебя будет хотя бы один ребёнок. Знаю, куда ты хочешь меня послать, но учти, я прав.

— И где же твоя дорогая Дис? — скривился старший Феаноринг. Не получив ответа, Маэдрос вдруг оторвался от созерцания территорий врага. — Я не просто так тебя позвал, — очень серьёзно произнёс лорд. — Моргот предлагает переговоры.

Менестрель побледнел. Одновременно рухнули пол из-под ног, потолок на голову, и всё это полетело в бездну. В реальность вернул страшный своей искренностью смех старшего брата.

— Не бойся, — снисходительно улыбаясь, сказал Маэдрос. — Я пошутил.

Прислонившись к колонне, Макалаурэ закрыл глаза.

«Я заслужил эти издёвки, — начал успокаивать себя Феаноринг. — Заслужил. Нечего теперь обижаться».

— Ноло в панике, — усмехнулся старший сын Феанаро Куруфинвэ, — в его власть над Нолдор не верит Дориат, а теперь шесть королей-Феанарионов заявили о независимости. Нолофинвэ не может угрожать соседям, так как за ним следят подданные Корабела, поэтому пытается остаться сияющим добром. Он собирает всех на Праздник Объединения, Кано. Однако, насколько мне известно, никто приезжать не собирается.

Смотря на север, Маэдрос коротко рассмеялся, но вдруг резко изменился в лице.

— Я — подданный нолдорана, — недобро запылавшие глаза сощурились. — И обязан явиться. Ты, Кано, едешь со мной. Мы вернём то, что у нас отняли.

Надёжная подделка

— Я не хочу уезжать, Лутиэн! — тяжело дыша, сжал возлюбленную в объятиях Даэрон, наслаждаясь прикосновениями её бархатистой кожи. — Знаю, это мой шанс вернуть авторитет при дворе, но мне ничего этого не нужно! Я хочу только любить тебя, мне больше ничего не надо! Прошу, скажи, что не бросишь меня снова!

Губы принцессы заставили менестреля замолчать, язык нежно тронул, скользнул по зубам. Её тело прижалось плотнее, руки сползли по бёдрам, возбуждая, лишая способности мыслить.

Теряя ощущение реальности, не понимая, жив или уже мёртв, Даэрон, утопая в чарах наслаждения, чётко осознавал лишь одно: Лутиэн не нужен слабак, она хочет, чтобы менестрель отправился на торжество, устраиваемое нолдораном, увидел что-то новое, и потом рассказал своей возлюбленной. Это станет ещё одним поводом побыть вместе мучительно короткое мгновение, без которого, однако, жить невозможно.

***

Все взгляды были устремлены на невесту.

Сверкая волшебным золотом волос, бриллиантами и жемчугом среди бескрайних шёлковых волн платья, Артанис была молчаливая и задумчивая, изображая загадочность.

— Ты настолько сильно не хочешь за меня замуж, Алатариэль, что не в состоянии улыбнуться? — почти равнодушно поинтересовался Келеборн, сжав ладонь будущей супруги. — Я сейчас отдал бы всё, чтобы это было не так.

Артанис улыбнулась. Смотря на гостей, заполнивших зал, напоминающий драгоценную друзу со множеством разноцветных кристаллов, эльфийка думала о том, что очень хотела бы поехать на устраиваемый дядей праздник, но не должна делать этого, ведь она теперь тэлерийская принцесса, шпионить в пользу Эльвэ не собирается, к тому же вот-вот станет женой…

«Нолдорское прошлое отныне не имеет смысла для меня, — убеждала себя дочь Арафинвэ и Эарвен. — Род Финвэ для меня чужой».

Убеждала, но понимала — этого никогда не будет.

— Знаешь, Келеборн, — на этот раз искренне, хоть и печально, улыбнулась Артанис, — перед боем в Альквалондэ я впервые в жизни говорила с Вольвионом наедине, стоя совсем рядом на балконе дворца. С одной стороны, дядя был мне неприятен своим нежеланием бороться против врага, вечными недоговорками, неискренностью… Но с другой… Я смотрела на него и думала: мы оба из королевских родов, оба одиночки по жизни, он — сияющее серебро, я — волшебное золото, словно Древа Телперион и Лаурелин. Я подумала, что, объединившись тогда, мы смогли бы предотвратить кровопролитие. Но Вольвион запер меня, а сам сбежал.

— И пролилась кровь, — опустил глаза самозванец. — И бесчестье пало на правых и виноватых.

— Не было правых, — жёстко сказала Артанис. — Но Валар выбрали виновных, и толпы обрадовались. Я возненавидела Валинор, Келеборн. И отца стала презирать. Мелиан чувствует это, часто говорит мне, что я пожалею о прошлом, что буду каяться, но… Я пока не могу в это поверить. Я не хочу назад, не хочу видеть отца.

— Свечение поддельного Телпериона тебе совсем не нравится? — улыбнулся Келеборн, уходя от неприятной темы. — Может быть, мои ветви не столь красиво сияют, зато крепче и надёжнее?

— Ты же предатель и лжец, — с азартным огоньком в глазах рассмеялась эльфийка. — Конечно, надёжнее. Тебе нужны гарантии сохранения тайны, поэтому придётся постараться быть мной любимым.

— С превеликой радостью!

В зале заиграла музыка, и владычица Мелиан, сверкая платьем, дала знак жениху и невесте подойти для произнесения брачной клятвы.

***

— Пока Даэрон занят сочинением музыки, — со скрытой насмешкой произнёс Тингол, делая вид, будто не наблюдает за гостями свадьбы, — тебе, мой советник, надо разобраться, почему нолдоран Финголфин столь настойчиво зовёт на торжество моего племянника Финрода. Я более чем уверен, для соблюдения традиции коронации верховного нолдорана, о которой почему-то ни слова не сказано в переданных нам летописях Дома Феанора и лорда Тургона, совсем не обязательно присутствие тэлерийских принцев.

— Это нечестная игра, я с самого начала говорил, — обрадовался Саэрос. — И песни, которые будет петь Даэрон или другой менестрель, который отправится к Финголфину, должны дать понять, что мы не простачки, и всё понимаем. Нимродель написала балладу о чести, полагаю, она достойна исполнения на королевском празднике.

— К Финголфину поедет Даэрон, — отрезал Тингол, — ты же не хочешь, чтобы твоя племянница вернулась в Дориат с мужем-Нолдо и будущим Нолдо во чреве?

Советник с ужасом откашлялся.

— Да, владыка, я полностью согласен, пусть едет Даэрон.

— Нолдоран Финголфин, верховный или из низов, — высокомерно улыбнулся король, — не заслуживает моего особого почтения. Отправлю к нему своего летописца и военачальника Маблунга для охраны в пути. Что касается тебя, советник, выясни у Финрода, что хочет от него сын Финвэ.

Саэрос был не в восторге от перспективы общения с племянником короля, однако учтиво поклонился и отправился на поиски крайне неприятного в общении валинорского эльфа, не соизволившего прийти на свадьбу к собственной сестре.

***

— Я не поеду на Праздник Объединения, — заявил Финдарато, лишь заметив идущего в его сторону советника. — И ничего не знаю о будущем торжестве. Более того, если бы и знал, ничего говорить бы не стал.