— Слава Вала Улмо! — повторили за отцом Каленовэ и Линдиэль.
— Моё решение окончательно, — улыбнулся Тингол, однако уверенности в его голосе поубавилось. — На моей земле больше не будет звучать Квэнья под страхом тюрьмы! Все Нолдор и лояльные им Тэлери изгоняются в дюжину дней, независимо от заслуг и родства. За Неврастом, лорд Кирдан, я установлю собственный контроль. Что касается исполнения моей воли, Маблунг, если что-то пойдёт не так, ты лично ответишь головой! Иди, воин, выводи своих соратников на улицы.
Проводив взглядом побагровевшего командира, Каленовэ громко выдохнул.
— Я запрещу Нолдор охотиться в моих лесах! — заявил лорд Оссирианда, игнорируя предупреждающий взгляд отца. — И рыбачить в моих реках! Никакого товарообмена с нами! Я верен моим владыкам, а пришлые братоубийцы отныне мне враги!
— Я высоко ценю твою честность и преданность, — самодовольно улыбнулся Тингол, переводя взгляд на Келеборна. — Так что насчёт тебя, племянник?
Келеборн молча встал. Не до конца уверенный, что поступает правильно, самозванец, однако, принял решение, и знал, что не изменит его.
***
Отрешённо наблюдавшая за спешно складывающими в сундуки вещи слугами, Толлунэль тихо вздыхала.
— Нам изначально здесь не нравилось! — развёл руками Артаресто, словно извиняясь перед приехавшим для важного разговора лордом Новэ. — Просто Дориат — самое безопасное место Белерианда, и я не хотел спешить покидать его. Ради супруги.
— Толлунэль писала мне, — медленно проговорил Кирдан, — я обдумывал разные варианты, чтобы предложить вашей семье. Увы, мой сын Каленовэ непреклонен и проявляет удивительную для меня твердолобость, поэтому Оссирианд для вас закрыт. Становиться подданной нолдорана своей внучке я не позволю, и, тем более, ехать в земли бунтарей. Владыка Улмо вразумил меня, и, если твой отец, Ородрет, действительно богат, он сможет устроить благополучное будущее и себе, и вам.
Найдя на заставленном предметами обихода столе свободное место, лорд Новэ расстелил карту.
— Видите эту реку? — указал Корабел на тонкую синюю линию, ведущую к северу. — Здесь, между возвышенностями, русло расширяется, образуя мелководье, которое в засушливое время становится бродом. В центре реки можно сделать насыпной остров и возвести на нём крепость. Это будет безопасный, надёжный город, защищённый от врагов самой Ардой — чтобы добраться до вас, тварям Моргота придётся преодолевать реку. Углубите русла, возведите разводные мосты, и станете неприступными!
«Только снова придётся жить в подчинении отца», — с досадой подумал Артаресто, благодарно улыбаясь родичу жены.
Возможно, сын Финдарато Инголдо стал бы пытаться найти компромисс, не соглашаясь со всем сказанным сразу и безусловно, однако Толлунэль так искренне обрадовалась, что эльф растаял и промолчал.
***
Меч и кинжал скользнули в ножны, руки ловко застегнули ремни на перевязи, и Амдир, наблюдавший за вооружавшимся Келеборном, хохотнул:
— Я всегда знал, что ты лжец, принц! Воина я вижу за лигу! Не хочу думать, что ты дезертир, поэтому не стану ничего спрашивать.
— Спасибо, — поблагодарил самозванец.
— Ты мне нравишься, — рассмеялся Синда, проверяя пальцами остроту своего меча. — И жена у тебя красавица. Я рад, что смог помочь вам. Земли, где я родился, практически пустуют, а теперь туда придёт дивный народ, рождённый в Благословенном Краю! Я буду править на юге, пока мой сын растёт, а повзрослеет — отдам ему венец, и пусть Амрот вершит судьбы, сидя на троне, а я — с оружием в руках полезнее Средиземью. Ты и Галадриэль берите северную половину. Там потрясающий лес! Даже сейчас.
— Надеюсь, — вздохнул Келеборн, — мы не погибнем здесь, защищая от тинголовой стражи моих собратьев.
— Послушай, что я тебе скажу. Маблунг — хороший парень. Не верю, что он допустит кровопролития. Но, сам понимаешь, за всеми не уследить.
Келеборн понимал, поэтому и собрал всех, кто согласился стать отрядами защитников изгнанных из Дориата валинорских изгоев. Покинуть Королевство-под-Завесой необходимо без потерь.
А воспоминание о взгляде супруги, когда она услышала о планах мужа охранять её народ от армии Тингола, грело душу и развеивало любые сомнения в правильности выбора.
***
Ветви плакучей ивы склонились к воде, слегка касаясь игривых волн кончиками листьев. Разросшийся в шелковистой траве серебристый вьюн деловито облетали шмели и синекрылые бабочки.
— Мне жаль, что вы уходите, — сказала Лутиэн, тронув Финдарато за плечо. — Наугрим тоже решили не ввязываться в конфликт и покинули наши земли. Мне будет не хватать наших прогулок, мой друг.
Почти не думая, что Даэрону не нравится совместное времяпрепровождение его возлюбленной и валинорского эльфа, Инголдо обнял арфу.
— Не говори мне о политике, ладно? — отмахнулся сын Арафинвэ. — Лучше выпьем вина. У меня ещё осталось.
Ловя себя на мысли, что Лутиэн не просто напоминает Илмариэ, а намного красивее и веселее гордой и отстранённой Майэ Варды, Финдарато улыбнулся.
— Мне не хотелось ехать в Дориат, — нараспев заговорил эльф, слегка задевая струны, — а теперь не хочу покидать его.
Лутиэн вспорхнула ещё одной синекрылой бабочкой, закружившись в танце среди серебристых цветов, звуки арфы слились с чарующим голосом принцессы:
— Птицей певчею, пронзая в вышине синеву,
Я летала безмятежно, как во сне, наяву.
Не боялась ни запретов, ни угроз на земле.
Гордо возносилась над ковром из роз всё смелей.
— Сколько видно чудес
С высоты, с высоты! — подпел Финдарато. — Но дороже небес
Мне земля, где есть ты.
— Не говори же о политике со мной! — передразнила Лутиэн, посмеиваясь. — Встреча не долгая, дружба не вечная.
Глаза закрыв, в смятеньи слышу голос твой.
Ты птица гордая, ты птица певчая,
Я отпускаю тебя.
Увидев вновь погрустневший взгляд Инголдо, дочь Тингола коснулась его щёк.
— Что с тобой случилось, милый друг?
Ты устал?
Отчего тебя пугает вдруг высота?
— Сколько видно чудес
С высоты, с высоты… — наигранно вздохнул Финдарато, — но дороже небес
Мне земля, где есть ты.
Не отпускай меня, мне сладок этот плен,
Ведь песня нежная, не бесконечная.
Высот не нужно мне любви твоей взамен,
Я птица вешняя, я птица певчая,
Но не могу без тебя!
Пустив слезу, сын Арафинвэ рассмеялся и совершенно бесцеремонно обнял Лутиэн. Принцесса не возражала.
— На всё воля Эру, Финрод, — тихо произнесла дочь Тингола. — Нам пора прощаться.
— Увы, это так, — снова театрально всхлипнул Финдарато.
— На всё воля Творца, — повторила Лутиэн, подняв глаза к небу. — И немного — наша собственная. Может быть, ещё увидимся. А пока, прощай.
Примечание к части Песня Аллы Пугачевой "Птица певчая"
Победа подлости над силой
Чёрный щенок с густой жёсткой шерстью угрожающе оскалился, попытался зарычать, щуря злые красные глаза. Трое более крупных сородичей, не обращая внимания на слабого, обгладывали брошенную в клеть руку эльфа. Остальное досталось взрослым особям по соседству.
— Не жилец, — равнодушно взялся за нож псарь, но Даритель остановил его.
— Это умные звери, — гордо сказал Майя, зажигая прикреплённый рядом с собой на стене факел лёгким движением руки. — Сила часто уступает хитрости.
В конце длинного коридора, в стенах которого были встроены клетки, находились два особенных вольера, расположенные напротив друг друга.
Майя и орк пошли вперёд, наблюдая за волколаками за покрытыми следами клыков решётками: грызущимися, сношающимися, кормящими детёнышей, играющими, спящими и просто сидящими на одном месте.
— Мать от щенков пора забирать, — указал Даритель рукой на окруженную подрастающим потомством самку, — иначе сожрёт.
Даже не высказанный приказ был исполнен немедленно, и снова способная рожать волчица оказалась в компании молодых самцов. Конец коридора приближался, из особых вольеров всё громче слышалось всхлипывание.
