Пролог. Первая Битва за Белерианд

Волшебный серебристо-золотой свет драгоценной росой проливался сквозь щёлочки между тёмно-синих бархатных штор, искусно расшитых звёздами. Воссозданные переплетением драгоценных нитей небесные искры казались живыми, пульсирующими и меняющими форму.

Изящные белые руки эльфа, давно забывшие о тяжёлой работе, нежно обняли плечи супруги, забрались под как бы небрежно, но на самом деле продуманно накинутую шаль.

— Мириэль, — прозвучал страстный вздох, ладони скользнули ниже, надавили на груди, сжали, провели по кругу, двинулись к талии. — Знаешь, у Ингвэ уже третий ребёнок родился.

— Я устала, Финвэ, — печально ответила эльфийка, вставая из-за прялки, полностью выполненной из серебра.

Повисло молчание. Муж и жена уже не раз всё сказали и друг другу, и готовым помочь Творцам мира, с которыми жили бок о бок.

«Любимая, твоя печаль огорчает Владык, они ведь забрали нас с тёмной опасной земли за море, в свой Благословенный Край для того, чтобы Народ Звёзд был счастлив!»

«Через силу?»

«Мириэль! Что ты говоришь?! У нас ведь есть всё, что можно пожелать! Помнишь, как ты хотела нити для вышивания из драгоценных металлов, и чтобы никто, кроме тебя, не мог ими пользоваться? Помнишь, как Вала Ауле — Творец Гор и Минералов сделал тебе волшебные нити и ножницы, единственные в Арде способные их резать? Неужели ты не благодарна? Это ведь чудо! Ты родила мне прекрасного сына!»

«Феанаро, Пламенный Дух, — печально улыбнулась королева, называя наследника по имени, которое сама ему дала. — Я не знаю, как растить его здесь, Финвэ. Не знаю, чему учить, что рассказывать и как. Прошлое нашего народа опечалит любого, а печаль Эльдар, как ты говоришь, огорчает Владык-Валар. Значит, мы должны предать забвению всё, что случилось на родине? Финвэ! Там ведь остались наши сёстры и братья! Чем дальше, тем чаще я думаю о них!»

«Наши дети не поймут нас всё равно. Зачем им эти страхи? Даже понятия «братья» и «сёстры» для них иные. Мы, Пробуждённые Создателем Эру Илуватаром, а не родившиеся из лона матерей, иначе ощущали родство. Мы просто проснулись рядом на берегу озера, и с одними почувствовали и увидели сходство, нам захотелось быть рядом, а с другими захотелось…»

«Рожать детей, Финвэ. А потом наши любимые и близкие стали гибнуть от рук одного из Творцов-Валар. Ты понимаешь, что Валар спасли не всех Детей Эру Илуватара? Не весь Народ Звёзд! Они даже не подумали защищать гномов — Детей Вала Ауле, которые не могут быть ему не дороги. Я не хочу думать, Финвэ, что Владыка Ауле создал живых существ, способных говорить, и просто забыл о них, бросив в опасности!»

«Ты печалишь себя такими мыслями, Мириэль!»

«А ты просто боишься думать о том, что опечалит хозяев земли, на которой живёшь! Но Валинор — Благословенный Аман — это и наш дом тоже! Валар так сказали, когда забирали нас из Средиземья! Так почему мы должны постоянно оглядываться и прислушиваться, думать, не обидели ли кого-то тем, что несчастливы?»

«Пожалуйста, Мириэль!»

«Хочешь успокоить меня ласками? Хочешь ещё детей? Считаешь правильным отдать Феанаро на воспитание Вала Ауле и его помощникам-Майяр?»

«А что в этом плохого, любимая?»

«Плохого? Возможно, ничего. Но в таком случае Феанаро никогда не узнает, что, возможно, прямо сейчас один из Творцов нашего дома, нашего мира, нашей Арды, мучает и убивает его родню. Там… В Сумеречных Землях. На берегу священного для нас озера Куивиэнэн, где мы проснулись под звёздным куполом».

«Но почему ты…»

«Не говори больше ни слова, Финвэ. Пожалуйста».

Супруги молчали и теперь. Двое прекрасных эльфов, обнажённые, в роскошной спальне собственного дворца, не приближались друг к другу, поскольку оказались не способны преодолеть прочнейшую стену обязанности быть счастливыми вопреки всему, чтобы никого не расстроить.

— Я ходила к Валиэ Вайрэ, — промолвила, наконец, Мириэль, убирая назад чёрные кудри и прикрываясь расшитым лоснящимся шёлком, — я спрашивала Прядильщицу Судеб о тех, кто остался. Она не ответила. Но Вайрэ ведь супруга хозяина Бездны, ей необязательно отвечать. Я просто подошла ближе к Чертогам Мёртвых, к жилищу Вала Намо. Финвэ, я знаю — наши братья и сёстры живы. Не все, да, но они живы. Они борются.

— Они отвергли наших благодетелей, Мириэль.

Снова повисло молчание.

— Я устала, — выдохнула королева.

«Ты родила сына и словно выгорела изнутри!» — промолчал отчаянное обвинение король, уже однажды неосторожно высказанное.

«Я не знаю, как растить детей. Здесь». — Ответ был бы тем же.

Окно было зашторено, и владыки эльфов-Нолдор не увидели, как исполинский орёл пролетел от священной горы Таникветиль, где на головокружительной высоте располагался дворец короля Арды — Вала Манвэ Сулимо — к морю. Птица-посланник, птица-соглядатай направлялась в Сумеречные Земли, чтобы сквозь свой всевидящий взор показать Владыке, что творится во тьме, куда не долетает свет священных валинорских Древ, где сияют лишь небесные звёзды и огонь вспыхнувшей войны — слабые бросили вызов всесильным, чтобы отстоять право на свободу и саму жизнь.

***

— Мы примем бой на холме! — не слишком высокий, однако крепко сложенный темноволосый сероглазый эльф, в грубо сшитой шерстяной одежде с наброшенной на плечи волчьей шкурой вскинул длинное деревянное копьё. — На этот раз орочьё нас не одолеет! Помните, братья: даже если среди вражеской толпы вы увидите изуродованных родных, это уже не ваши близкие! Это порченные существа, которые не помнят вас!

— Слава Денетору! — крикнули готовившиеся к бою эльфы. — Слава! Звёздная слава!

Вечная тьма Сумеречных Земель озарилась огнём факелов, а через миг — пламенем смертоносного пожара-заслона, призванного защитить от приближавшихся волков. Фиолетовая, лиловая, бордовая и чёрная хвоя растущего во мраке леса заалела, окрасилась оттенками красного.

Сероволосый эльф в кожаной одежде и украшениях из рыбьих черепов посмотрел на стоявших рядом сыновей:

— Владыка Моря приходил ко мне во сне. Он обещал помощь. Вала Улмо говорил: виденный нами орёл был посланником самого Владыки Ветров — Манвэ! Он — король всей Арды! Вала Улмо тоже подчиняется ему, ведь даже море-океан покорен ветрам. Король Манвэ видел наши беды, поэтому проявит жалость к нам. Мы примем бой, но будем не одни.

— Новэ говорит правду! — поддакнули в толпе. — Мы тоже видели огромного орла!

— Валар помогают лишь покорным! — провозгласил Денетор. — Но в этот раз действительно всё будет иначе.

— Да, — на холм поднялся беловолосый эльф с пронзительным взглядом. Поверх шерстяной и кожаной одежды на нём красовалась мощная красивая броня. — Помните, братья, как нам говорили про надежду? Валар хотели, чтобы мы надеялись на них, но сейчас надежда для вас — это я!

— Да, Амдир! — расхохотался Денетор, и все поддержали. — Амдир — надежда, подкреплённая делами, не то что призрачная заморская Эстэль!

Украшенный рыбьими черепами Новэ нахмурился, однако, как бы ни почитал Вала Улмо, промолчал.

— Видите? — беловолосый воин ударил себя кулаком по стальному доспеху. — Теперь не только у орков есть железо! Их грязные кривые ножи, которые они берут в своей подземной тюрьме, сломаются о наши латы и щиты! Да, мастер Телхар?

К эльфу подошёл светлобородый бочкообразный гном с широким носом и глубоко посаженными глазами. На фоне красивых, высоких и гармонично сложенных мужчин Народа Звёзд Дети Вала Ауле выглядели смешными непропорциональными коротышками в подобранных не по размеру хламидах и шапках-колпаках. У эльфов, не считая изящных бровей и пушистых ресниц, волосы на лицах не появлялись даже с возрастом, а подгорные жители — и мужчины, и женщины порой зарастали так, что не сразу становилось понятно — передом или задом повернулся коротышка.

— Ты прав, кхулум, — Телхар погрозил кулаком на север, откуда и собирались напасть орки. — С моей сталью наше воинство непобедимо!