— Что с тобой?

Девушка не ответила, только тихо всхлипнула.

Ветер стал стихать, и юноша, поднимаясь, понял, что после удара о дерево при падении очень сильно болят рёбра справа и бедро. На ногу не наступить. Вороной жеребец жалобно заржал, тщетно пытаясь встать.

С помощью верных охотников выбравшись из-под кареты, Нарнис, не замечая стекающую по виску кровь, бросилась к детям. Уже успевшие подбежать к ним эльфы осматривали ногу Лауранаро и спрашивали о самочувствии Финвиэль.

— Мама! — заплакала юная эльфийка, прижимая левую руку к животу. — Это опять… Как тогда? На Валинор пала тьма?

— Нет, — Нарнис подняла голову. — Видишь, Итиль сияет в небе. Как ты, Финви?

— Рука-а…

— Нам всем повезло, — сказал накладывающий повязку дочери Нарнис лучник, — что на месте погибшего леса заново высаженные деревья не успели вырасти большими.

— Да… Иначе я бы ударился не о гибкий ствол, который переломился сразу же, а обо что-то более крепкое. И сломался бы сам, — с усмешкой согласился Лауранаро, отпивая из чьей-то фляги. — Нарнис, ты же не скажешь маме, что я вино пробовал?

— Судя по тому, как ты пробуешь, — прищурилась дочь Нельяфинвэ, обнимая Финвиэль, — это уже далеко не первый раз.

— Второй! И тогда я тоже сильно ушибся. Правда.

Дорога озарилась дивным светом, и из ночного сумрака, обрамлённого чёрными ветвями, возник белый всадник.

— Именем Вала Оромэ, — сверкая доспехами и плащом, провозгласил посланник, — передаю Слово Владык. Моргот напал на Итиль, но был отброшен назад в свою чёрную твердыню. Доблестный Майя Тилион отбился от врага, и светоч по-прежнему сияет на небосклоне. Для контроля над Морготом в Эндорэ направлены Орлы владыки Манвэ, а Валинор отныне будет защищён от любого нападения. Все эльфы переселятся в подземные города, которые очень скоро возведут. Таково Слово Валар.

***

— Переселиться под землю? — ахнула Индис, выглядывая из кареты.

Возвращаясь вместе с братом и его семьёй домой от священного холма, вдова нолдорана Финвэ была полностью погружена в размышления о сыновьях и изменившемся мире, поэтому появление посланника Вала Оромэ сразу после страшного порыва ветра, от которого спасли холмы, загородившие дорогу с востока, стало почти потрясением.

— Слово Валар? — удивлённо поднял брови Ингвэ, до этого момента вполголоса говоривший со своей супругой. — Индис, ты слышала? Это же наш шанс! Разворачиваемся! Надо переговорить с семьёй Ольвэ.

— О чём? — сестра не разделяла энтузиазм брата.

— Твой драгоценный Арьо послушно уйдёт в любую нору, если на то будет воля Валар. Но, поверь, Индис, не все так преданы Владыкам. Скажи, ты хочешь бросить свой шикарный дворец с фонтанами, садами и дорожками для конных прогулок и спрятаться в пещеру? Там не будет неба над головой, не будет Анар и Итиль. Какой тогда смысл в их появлении? Если нолдоран Арафинвэ поведёт свой народ во тьму, это его право. Но мы, Индис, не Нолдор. Мы ничем не провинились пред Валар, и имеем право голоса. Теперь, наконец, пришло время вернуть власть. Эру услышал нас, Индис! Вечная и сияющая слава Творцу! — синие глаза Ингвэ засияли, как никогда. — Разворачиваемся! Едем к Ольвэ.

Примечание к части Песня Анны Герман "Эхо любви"

Дор-Даэделот. Земля под пологом Мрака и Ужаса

В этот раз связь с братом оборвалась как-то по-особенному. Резко. Словно удар хлыста. И после осталась тишина. Абсолютная. Нарушить её больше не удастся — пришло осознание.

— Мы более не одно целое, Манвэ? — удивлённо, испуганно и непонимающе спросил пустоту Мелькор, ощупывая окровавленное лицо. — Манвэ?!

На дозорной башне не было никого. Как и в коридорах, и в других надземных постройках Тангородрима. Света Анар испугались все.

Собрав остатки сил, Мелькор ещё раз посмотрел всевидящим взором на подданных, попрятавшихся в шахтах, кузницах, погребах, подвалах, подземных поселениях и даже в водоотводах, промокая и замерзая, но не желая выходить на поверхность. Везде была одна и та же картина: эльфы, полуэльфы и орки, до смерти перепуганные, вместе пили, плакали, прощались, извинялись… Рабочие перед своими надсмотрщиками — за то, что провоцировали их на агрессию, леностью и нежеланием трудиться заставляя издеваться над нерадивыми подопечными. Орки же говорили, будто должны воевать, погибать в бою с оружием в руках, чтобы попасть после смерти в Благословенный Край, возродившись в новых прекрасных телах, пройдя сквозь тьму. Должны воевать! Воевать с достойными, сильными врагами, а не истязать жалких безвольных безъяицых. И пьяные эльфы от всего сердца жалели несчастных несостоявшихся героев. Жёны-орчихи рыдали, что мужья никогда не любили их так, как наложниц-эльфиек, и оказавшиеся перед лицом неминуемой гибели главы семейств со стыдом признавались, что соседские девки всегда желаннее, чем все свои жёны и наложницы вместе взятые.

Подумав разное о своём народе, Мелькор закончил наблюдение и, с трудом собираясь с силами, запел призыв. Не знающие страха Майяр из пламени недр, воплотившись в материальном мире, помогут добраться до Утумно проигравшему бой Владыке.

***

Привычный лабиринт из зеркал и замаскированных отравленных копий выстроился в прямой коридор, кажущийся стремящимся в бесконечность, но сопровождаемый пламенными Майяр в рогатых шлемах и доспехах с шипами, Мелькор добрался до своего любимого тронного зала мгновенно и отослал помощников обратно в недра земли.

Удобно расположившись на троне, Айну посмотрел на корону, покоившуюся на ажурной подставке.

— Грядёт время перемен, Феанаро, — заговорил с замерцавшими Сильмарилями Мелькор, внимательно наблюдая за игрой света. — Средиземью больше не нужны звёзды. Ни твои, ни Варды. Они теперь для забавы. Всё было зря, представляешь? Напрасна даже твоя Клятва, которую постоянно повторяет твой сын у меня в плену. Ты мог представить такое? Столько стараний, жертв, боли и пережитого страха! Столько пролито слёз ради этих рукотворных звёзд! Ты хотел подарить Арде свой свет, но Валар справились без тебя. Грустно, наверно, бессмысленно обречь себя и сыновей на вечную тьму, когда для остальных сияет в ночи Итиль, а днём — Анар. Что же теперь твои Сильмарили? Просто диковинные украшения. Дивной красоты алмазы. Не более.

Зеркала, из которых состояли стены и колонны тронного зала, развернулись боком, и всё помещение ощетинилось чёрно-серебряными пластинами.

— Мне нужна новая армия, — продолжил говорить Мелькор. — Сильная. Бесстрашная. Внушающая ужас и не воюющая сама с собой. Это будут полчища подобий моих огненных Майяр, только слабее. А мои пламенные воители станут их командирами. Орки же… В моей земле пора многое менять. Одна проблема: какие бы сильные ни были Балроги — их ведь так назвали твои средиземские братья по оружию? — они сами не размножаются. Будут погибать невосполнимо, их придётся сотворять, но хватит ли сил? Орки в этом плане удобнее. А эльфы создают проблемы. Правда, Феанаро? От этих эльфов одни неприятности! Посмотрим, на что годятся люди.

Ощутив, как силы восстановились, Мелькор решил приняться за воплощение своего замысла.

— А начну я, мой пламенный друг, с заботы о народе. Им нужна тьма. И я её создам.

***

Над севером Средиземья задрожала музыка пламени земных недр, напоминающая барабанную дробь. Наполняясь чарами неумирания, смешиваясь с пьянящей темой сладкой лжи о прекрасном посмертии, песня грядущей неминуемой войны отозвалась эхом в каждом бьющемся сердце, проникла в сознание и затмила собой все другие звуки жизни.

Вулканическая душа Тангородрима пробудилась. Не имея возможности без позволения своего творца выбрасывать в небо пламя, трёхглавая гора, повинуясь приказу, выдохнула лёгкий чёрный пепел, туманом повисший над землями Мелькора, плотной пеленой закрыв их от света.

Луна и Солнце отныне будут лишь блёклыми кругами, запутавшимися в паутине мрака.

***

— Смотри, Линдир! — крикнул с высокого холма Сулион, забрасывая за спину лук, из которого только что пытался выстрелить в показавшуюся подозрительной крылатую тварь. — На севере поднялись клубы дыма!