Инголдо округлил глаза.

— В том шкафу, что третий слева от второго окна, — указал рукой судья, — сложены записи по схожим делам. Все их вёл и веду я, поэтому мне не составляет труда отличить попытку вымогательства от реального ущерба.

— Что?!

— Могу пояснить. Вот здесь, — аманэльда пододвинул к Финдарато внушительный томик, — записи обо всех халадинах, проживавших в Таргелионе на момент твоего приезда: имя, примерный или точный возраст, состояние здоровья, имущество изначальное и имущество приобретённое, оплаченное полностью или частично. Если ты обернёшься на шкаф, о котором я говорил, то заметишь — часть подшивок отмечена синим. Это значит, что судебное разбирательство касалось попыток стребовать с казны золото за потерянных на Тракте родственников. Чаще всего заявлению о несчастном случае предшествовала оплата самого дорогого договора об охране и рисках в пути. Интересная закономерность, не так ли?

— Да я бы не стал покупать!.. — начал было возмущаться Инголдо, однако судья договорить не дал:

— Все утверждают именно это. Однако, как видишь, я готов продемонстрировать, что правда на стороне Таргелиона, и указанных тобой халадинов никогда не проживало в землях Морифинвэ Феанариона. Можешь сверить свой список и мою книгу. Я бы посоветовал не упорствовать. По дружбе. Для меня кое-что значат воспоминания детства и юности, в том числе та попойка на площади, когда Канафинвэ Феанарион пел про некую неизвестную возлюбленную, только себя готовую ублажать. Много прошло времени, случилось тоже немало, однако мне по-прежнему дорога память о тех днях, и поэтому я повторяю: откажись от суда. Ты пытаешься обмануть тех, кто всё предусмотрел. Если дело дойдёт до публичного разбора вины, тебе придётся платить штраф за клевету на смотрителей Тракта, вымогательство и ещё какие-нибудь нарушения, которые найдутся легче, чем ты думаешь. Пока ещё не поздно сделать вид, будто не было от тебя никаких кляуз. На том предлагаю проститься.

***

— Мне не удалось его обмануть! Представляешь? — Финдарато прервал танец с призраком и схватился за голову в меховой шапке, украшенной россыпью валинорских камней. — Как же так, прекрасная Лутиэн?

— Ах, короли, — улыбнулась принцесса, — чучела вы огородные. А теперь скажи, что владычица Мелиан — мудрейшая и красивейшая женщина Арды.

— С великой радостью готов повторять это бесконечно!

— Хорошо, — иллюзия просияла, — покажи мне тех, ради кого ты стольким пожертвовал.

Снова взяв призрачные руки, — нарготрондский король закружился у костра:

— Волчий пляс для нас звучит!

Волчий пляс для нас ночью!

Волчий пляс

Для нас!

То ли устав ждать, то ли решив поддержать игру, полумайэ вдруг затекла вязким холодным потоком через ладони эльфа к сердцу и глазам, и Финдарато ощутил небывалый прилив сил. Ощущение неописуемого могущества опьянило, показалось, будто одним ударом кулака можно сокрушить Тангородрим. Ноги с волшебной лёгкостью понесли в сторону костров Фирьяр, зрение позволило рассмотреть волокна ткани с расстояния сотен шагов, а слух уловил дыхание каждого смертного, безошибочно вычисляя больных среди здоровых.

Странное ощущение пропало так же внезапно, как появилось, его стало не хватать. Призрак появился рядом.

Заметив короля и сияющую, не по погоде одетую деву, халадины прекратили орать и завывать и склонились в приветствии.

— О чём были ваши песни? — без предисловий спросила принцесса, слегка поднявшись над землёй.

Ответом стало разноголосое смущённое мычание, многие покраснели ещё сильнее, чем от мороза.

— Твоему отцу бы понравилось, — сказал за смертных Финдарато, — это дивная баллада о том, как доблестные халадины с криками «Хал!» прогнали со своей земли гадких нолодранцев. Знаешь, именно столь героическая история и заставила меня привести их сюда. Это удалось легко: пришлось лишь закупить новых грузовых телег для самих Фирьяр, а вещей у них практически не было. Не хочу обсуждать, по какой причине.

Лутиэн печально заулыбалась.

— Я организую тебе встречу с отцом, — твёрдо сказала она.

— Надеюсь, не с моим?

Глаза-бездны посмотрели удивлённо, а потом — с тревогой, призрачные губы едва заметно шевельнулись:

— Если ты понял меня именно так, возможно, моими словами говорил Рок. В этом случае ничего не берусь обещать.

Примечание к части Песни:

«Птица» А. Пугачёвой,

«Ах, короли» И. Наджиева,

«Волчий вальс» гр. «АфродеZия»

Добро делают не так

— Финрода Нома нет в лагере? — вернувшийся с поручением от Тингола Саэрос в изумлении огляделся.

Советник не хотел покидать уютный тёплый Дориат и снова оказываться за Завесой, где грязный снег ранней весны то застывал отвратительной коркой, то размякал в скользкое месиво. Слишком некрасиво!

— Владыка отбыл в Менегрот, — сухо ответил Эрьярон, выйдя с соратниками и несколькими халадинами навстречу гостю и его свите. Разведчик намеренно отдал приказ незаметно и как бы случайно окружить дориатрим — опасности нет, но ведь весело!

С непониманием во взгляде Саэрос уставился на верного нарготрондского короля.

— Владыка Финдарато Артафиндэ Инголдо Фелагунд Ном Арафинвион из Дома Финвэ нолдорана из славного светлого города Тириона на Туне, друг гномов, защитник эдайн, хозяин самых обширных и плодородных земель Белерианда: побережья Нарога, Тол-Сириона, Дортониона и прилегающих территорий, отбыл в Град Тысячи Пещер на Эсгалдуине и не может принять тебя здесь, — терпеливо, с интонацией разочарованного в ученике учителя повторил Эрьярон и насладился реакцией соратников.

— Это ложь! — возмутился советник Тингола.

— То, что тебя не предупредили о делах королей, — пожал плечами разведчик, — это нормально.

— Возвращаемся! — крикнул Синда охране.

Кольцо Нолдор и халадинов нехотя расступилось.

— Видишь, — Эсуил наклонился к стоявшей рядом Халет — растрёпанной, в грубо сшитой волчьей шубе, но абсолютно счастливой, — твой народ снова прогнал эльфов. На этот раз — серых. Надеюсь, твои певцы и это воспоют. Со всей торжественностью.

Леди-вождь кивнула. Немного пьяная от холода и сушёных кореньев, помогавших забыть о боли в суставах, не отпускавшей после таргелионской тюрьмы, женщина гортанно расхохоталась.

— О, да, — согласилась она хрипло, — так воспоём, что обделаетесь.

***

Мелиан не спала. Лёжа в одной огромной постели с супругом, ощущая его руку на своём обнажённом животе, королева-Майэ мысленно уносилась всё дальше от Дориата.

«Ты ещё не осознала совершённую ошибку?»

Вопрос Валиэ Эстэ прозвучал властным аккордом, который когда-то очень давно заставил более слабую Айну подчиниться сильной и прекрасной госпоже. Однако именно эта мощь позже и оттолкнула Мелиан, решившую, что лучше понимает Замысел Эру Илуватара, но ничего не сможет доказать способным подавить её братьям и сёстрам.

«А ты? — ответ вопросом на вопрос дался нелегко, королева Дориата собрала всё своё мужество. — Ты, наделённая великой силой окрылять сердца, вселяешь надежду не в Детей Эру! Ты отнимаешь у аманэльдар веру в свет и добро! А ради чего? Скажи, зачем ты отбираешь надежду у эльфов? Чтобы дать её Валар? И на что же они надеятся? На вседозволенность и безнаказанность?»

«Ты понимаешь, что после таких слов тебе в Валиноре не найдётся места?»

— Моё место здесь, — Мелиан погладила мужа по серебристым волосам, впитавшим утраченный свет Древ. — С тобой.

«Старшие Дети Эру совершенны! — с восхищением подумала Айну, любуясь точёными чертами лица супруга, едва касаясь пальцами гладкой кожи лба, скулы, трогая кончик носа, проводя по губам. — Какой же он красивый!»

Прекрасное лицо просияло полусонной улыбкой. Мелиан знала — нельзя давать волю чувствам, поскольку объединённые феар Майэ и Эльда ощущают одно и то же, и более слабый разум перепутает источник эмоции.

Нельзя допускать, чтобы эльф так горячо и всеобъемлюще любил сам себя — думал, что это он так сильно себя ценит.