— Меня очень волнуют берёзы, — стала наигранно серьёзной дочь королевы Мелиан, — пойду проверю, как они.
Взгляд полумайэ вдруг стал отсутствующим, и на последовавшие вопросы Лутиэн не ответила.
***
— Правильно ли я понял тебя, о мудрый советник, что мой дорогой родич Эльвэ Синголло не планирует впустить меня под Завесу даже ненадолго? — Финдарато, сидя у костра, демонстративно вытянул ноги и зачерпнул в защищённую овчиной варежкой ладонь снег рядом с «походным троном» — разборным мягким креслом из подушек и шкур.
— Абсолютно, — не дождавшись приглашения сесть, Саэрос окинул гордым, однако не ослеплённым самонадеянностью взглядом своих воинов и сопровождение валинорского захватчика, чуть заметно скривился. — Неужели ты полагаешь, будто имеешь право заставлять моего короля безвозмездно заботиться о целом народе, который не нужен ни одному из владык? Дориат в твоих глазах выглядит выгребной ямой?
— Знаешь, — Инголдо словно не услышал сказанного, погладил подушку-подлокотник, — этот прекрасный предмет мебели со мной с самого Валинора! Я сидел на нём во дворце самого Великого Вала Манвэ Сулимо, короля Арды. Я сидел в этом кресле в собственном дворце, любуясь на сияющую воду пруда с лебедями и фонтанами, это кресло прошло со мной льды Хэлкараксэ и стало ближе большинства родственников. Поэтому я ни за что не понесу его в Дориат, чтобы не оскорбить столь ценного друга.
Саэрос рассмеялся сначала коротко, а потом захохотал в голос, выдыхая пар.
— И после этого ты хочешь добиться доброго отношения моего короля? — вытирая слёзы, уточнил советник.
— Да, — невинно улыбнулся Финдарато. — Просто посмотри на тех атани, что остановились рядом с моим лагерем.
— Дикари, — брезгливо скривился Саэрос.
— Возможно, — согласился нарготрондский владыка, — но если я им скажу, что ты мой враг, они без вопросов и выяснений ситуации набросятся на тебя и разорвут в клочья. Вероятно, твой король решит отомстить и, возможно, перебьёт здесь всех. Вернее, по его приказу замарают руки кровью те, кому придётся это сделать под страхом наказания. И после этого трагического события народ Белерианда вспомнит слова великого освободителя Феанаро Куруфинвэ о том, что все Айнур — братья и сёстры, а значит, Мелиан не лучше Моргота. Доказательством станут разбросанные или похороненные здесь останки Младших Детей Эру, о которых Старшие обязаны заботиться.
Воины советника напряглись в ожидании приказа, однако сам приближённый Тингола лишь рассмеялся:
— Послушай, Финрод, сын Финарфина, не пытайся вменять моему королю мнимые обязанности.
— Мнимые? — Финдарато прикрыл глаза. — Мнимые, понятно. Уверен, твоя королева, о которой ты ни разу за весь разговор не вспомнил, осознаёт свою ответственность за народы Арды, поскольку она — Айну. Только её мнения почему-то никто не спросил. Однако замечу, показательно, что короли-Нолдор: Нолофинвэ, Питьяфинвэ, Морифинвэ и Артафиндэ взяли на себя заботу о Младших Детях Эру, зато ни один лорд Тэлери этого не сделал!
— Голодрим нам не пример, — взгляд Саэроса начал неприятно меняться, — забавно, как некоторые представители этого народишка то отрекаются от родства, то снова признают.
— Что хочу — то и делаю, — прямо посмотрел в глаза советнику Тингола нарготрондский владыка. — А ты — нет. Не положено по статусу. Тебе сейчас нужно идти обратно под защиту королевы и, пав ниц, умолять не позориться и помочь племени, которое осталось брошенным на произвол судьбы.
— Я не понимаю, почему именно мы должны кому-то помогать?
— Тебе и не надо этого понимать, а если мой дорогой родич захочет объяснений, пусть пригласит в гости, я лично поговорю с ним. Но кресло оставлю здесь.
Не прощаясь, Синда резко развернулся и, жестом позвав стражу, направился к подрагивающему воздуху вдали за оврагом.
— Это безумие, да, Эдрахиль? — обречённо спросил Финдарато, когда дориатрим скрылись из вида. — Дай мне горячего вина. Хотя нет, дай холодного. Со льдом.
Вдали звучали весёлые песни, которые можно было принять за вопли обезумевшей выпи, однако это было что-то любимое из репертуара халадинов.
— Так безумие или нет?
Надеявшийся, что не придётся отвечать, слуга отрицательно закивал, поклонился и подал хмельной напиток со снегом, словно с пенной шапкой.
— А что мне было делать, Эдрахиль? — Финдарато начал пить и плаксиво сморщился. — Скажи мне как главный советник… Ой, прости, не думай, что я оскорбил тебя, назвав тем же словом, какое ты слышал в адрес этого мерзкого Саэроса. Но я просто не могу успокоиться! У меня до сих пор ощущение, что меня обобрали до нитки, и не кто-то, а родной полукузен! Это невыносимо! А главное, что дальше? Что? Выкупил я этих горемык, теперь они мои. Но мне не нужно племя, которое меня не любит!
Ах, короли, короли, короли!
Флаги и трубы победные!
Скольких из вас кое-как погребли,
Где закопали — неведомо?
Ты понимаешь, что эти несчастные халадины теперь точно не смогут жить в моих землях? Амбаруссар своих Фирьяр хватает, дядюшке Ноло я уже однажды отдал племя, а он, неблагодарный, остался недоволен! В Химринге нужны дисциплинированные воины, а не эти дикие ребята, не слушающие приказов эльфов из принципа. Химлад… Понимаешь, мне не понравилась идея одного из владык этой благодатной земли — использовать смертных в качестве корма для охотничьего пса. И кто остался? Да, Айну Мелиан, которой представился шанс доказать, что она лучше братьев и сестёр.
Вдруг пламя костра дрогнуло, расступилось, и на снег спрыгнула дориатская принцесса, сверкая сине-звёздным платьем из лёгкого шёлка.
— Не беспокойтесь, меня здесь нет, — в ответ на ужас во взглядах отмахнулась по-летнему одетая Лутиэн, — я хотела поболтать по-хорошему, но вы что-то говорили плохое о моей маме.
— Ни в коем случае! — Финдарато вскочил с кресла и учтиво-театрально поклонился. — Майэ Мелиан — лучшая из встреченных мной в Арде Айнур! Просто я настолько зол, что не могу говорить даже о самых благодетельных только хорошее.
Ах, короли, короли, короли!
Свет и надежда народные!
Как же дельцы-хитрецы провели
Вас, короли благородные?!
Ты представляешь, прекраснейшая Лутиэн, — нарготрондский владыка взял иллюзорные ладони принцессы и закружился в танце под доносившиеся вопли смертных, — меня сделали бедняком! И кто?! Мой кузен! Полукузен…
Дочь Мелиан рассмеялась.
— Увы, это не весело, моя дорогая! — сияющие глаза Финдарато наполнились слезами. — Дважды в жизни родичи лишали меня самого дорогого! В первый раз — отец нашёл мне жену, а во второй — этот нехороший полукузен отобрал сокровища. Я честно попытался не позволить! Но увы, моя прекрасная Лутиэн, оказался слишком неопытен в делах Таргелиона.
***
— Значит, вы утверждаете, будто часть живого груза утеряна по вине хозяев Тракта? — на Финдарато посмотрели безжалостные глаза эльфа, несправедливо жестоко судившего уже не одну дюжину лет.
Этот Нолдо был опытен и проницателен, поэтому видел перед собой не собрата, желающего всеми правдами и неправдами сократить болезненные растраты, а мешок мирианов, которые достаточно правильно повернуть и хорошенько потрясти.
— Да, — стараясь не подать вида, что напуган, нарготрондский король снисходительно улыбнулся.
В роскошном кабинете таргелионского судьи, которого Финдарато помнил по валинорским праздникам, когда дети разных Домов Нолдор порой играли вместе, воцарилась трепещущая давящая тишина.
— Да, — повторил сын Арафинвэ. — Мои верные уже приносили списки Фирьяр и груза, который был в начале пути, и опись всего, что доехало. Охраняемое вашими воинами! Мы ведь платили за сопровождение, риски, вероятные изменения погоды и возможность продолжать путь даже в ураган и жару, во время войны или провалов почвы. Так почему нам отказывают в компенсации?
— Вероятно, — знакомый с детства эльф ничуть не изменился в лице с момента встречи, несмотря на речи Финдарато, но зато стал неузнаваемым, в сравнении с тем, каким скромным и весёлым аманэльда он был в Тирионе, — всё дело в том, что ты и твои верные лжёте.
