Эльфийка с сияющими нитями кристаллов, вплетёнными в чёрные волосы, осторожно подсела к мужу, замершему за столом, словно статуя.

— Второй Дом Нолдор, — произнёс средний сын короля Финвэ. — Казалось бы, что такого? Почему меня так задевает этот статус? Может быть, потому что всё решили за меня? Скажи, Анайрэ, почему отец позволил Феанаро записать в летописи Сириона и всего Валинора, что Дом Финвэ разделился именно таким образом? Почему наши с тобой дети должны считать себя вторыми после детей Куруфинвэ? Почему Арьо должен быть третьим? Надо было возражать раньше, я понимаю! Анайрэ, скажи мне: почему никто никогда не осуждал Феанаро за то, что он назвал старшего сына цифрой? Почему? И вот результат! Дождались! Дотерпелись! Теперь Куруфинвэ нумерует всех подряд!

— Что думает об этом твой отец? — ласково спросила эльфийка, придвигаясь вплотную.

— Он слишком любит старшего сына, — сжал кулаки, не обращая внимания на жену, принц Нолофинвэ, — и абсолютно всё ему позволяет. Поэтому нам, Анайрэ, придётся носить гордое численное имя — Вторые.

Примечание к части Глава-справочник для тех, кто не знает канон. Тем, кто знает, скорее всего, будет скучно, хотя некоторые элементы сюжета здесь имеются. Их судьба вам безразлична, как и ваша — им

— Ты когда-нибудь хотел прикоснуться к звезде? Или даже взять её в руки? Фантазировал, какая она? Острая, словно иглы швеи? Холодная, как ледяные шапки гор? А может, мягкая и тёплая? Ласковая? Что, если звезда обладает разумом и захочет стать твоим другом? А если возлюбленной? Ты когда-нибудь думал об этом?

Дюжины дюжин крохотных бабочек, одна сторона крылышек которых сияла золотом, а другая — небесной синевой, вспорхнула с шелковистой зелёной травы, когда Квеннар и-Онотимо лёг на живой мягкий ковёр под священными Древами. Летописец был строен и высок, никогда не любил тяжёлый труд, от которого укрепляются мускулы, небрежно причёсывал длинные чёрные волосы и носил только самую удобную лёгкую одежду, не отвлекающую от размышлений.

— Странно, что ты вдруг вспомнил о звёздах, находясь здесь, под сияющими Древами, — улыбнулся другой книжник по имени Румил, схожий с Квеннаром внешне, однако более задумчивый и напряжённый.

— Почему бы не вспомнить, радость моя? — спросила его супруга, нежно обняв за плечи.

— Потому что, Квэндиэль, для многих из нас звёзды в небе — вечный символ боли и опасности, смерти и страшной подземной тюрьмы, в которую утаскивали эльфов слуги безумного Вала.

— Но ведь у твоего любимого ученика звёзда — символ рода.

Румил побледнел, пошёл взад-вперёд по священному холму.

— Я скучаю по звёздам, — и-Онотимо, живший и трудившийся в построенной на горе Таникветиль библиотеке, мечтательно закрыл глаза. — Владычица Варда говорит, что в одной земле славят её и обожают всем сердцем, любуясь на искры в черноте ночи, но те Эльдар не слышали имени своей благодетельницы, а в другой — знают имя и видят лицо, но не наблюдают звёзд. Это так странно, правда?

— Как говорят наши сребровласые сородичи-Тэлери, — один из хранителей тирионской библиотеки по имени Сайвэ, до этого дремавший, подал голос, — в Арде много непонятного, но это лишь кажется, на самом деле мы просто не знаем всего.

— Тэлери, — прищурилась супруга Румила, — по сути своей — Эльдар с двойным дном.

— Заметь, любовь моя, даже не с собственноручно вытесанным, — летописец заулыбался.

— Если бы здесь были Тэлери, они бы сказали, что Валар, будучи творцами Арды, лучше знают, кому и чем нужно помогать, — глаза Квеннара насмешливо заблестели. — Проблема только в том, что нас, Эльдар, создали не Валар, а Эру, для которого наши Владыки — всего лишь слуги, призванные заботиться о нас.

— Какие некрасивые речи, друг мой! — Румил подошёл к жене, обнял. — Ты ещё повтори глупости, сказанные вождями оставшихся во тьме: «Бояться Валар мы можем и на родине, необязательно для этого проделывать столь долгий путь в чужие земли».

— Кому нравится бояться, те найдут что-то или кого-то, кто покажется страшным, — пожал плечами летописец. — Вот скажи, друг, как ты произносишь «th»? Как делаешь это при своём короле, при Валар и при Феанаро? А что будешь делать, если все они одновременно окажутся рядом с тобой? Начнёшь бесконечно избегать слов с этим спорным звуком?

Супруга языковеда сделала злое лицо.

— Послушай, — Сайвэ попытался перевести всё в шутку, — проблемы произношения с самого зарождения речи так или иначе появлялись. Помнишь, как у берегов Куивиэнэн Нолдор начали болтать больше всех, а у Тэлери и Ваньяр не всегда получалось повторять за ними? И тогда Эльвэ придумал звук, который не могли произносить Нолдор, и очень гордился этим.

Румил скривился.

— Мы не собрались говорить о прошлом, — напомнил он, — мы хотели обсудить создание общей валинорской библиотеки для эльфов. Не одной, нет, нескольких, но с одинаковыми книгами. Для всех аманэльдар, а не только для Нолдор.

— Тогда почему ты не позвал ни одного книжника из других народов? — задал очевидный вопрос Квеннар.

— Потому что они не захотели участвовать.

— Я понимаю, почему отказался тэлерийский владыка Ольвэ, — жена книжника прищурилась, — не желает обсуждать обстоятельства пропажи своего брата, место которого на троне он без раздумий занял.

— Я создавал язык Квэнья не для того, чтобы обсуждать на нём разную мерзость! — не выдержал Румил.

— А для чего тогда в нём слово naice? — Сайвэ хмыкнул.

— Потому что мы часто испытывали боль! Потому что боль — это то, от чего нас здесь защищают Валар, и мы не имеем права забывать, за что благодарить Владык! Для этого нам и нужны книги, и поэтому мы все сейчас здесь! Книги — не только воплощения наших фантазий! Они не для выдумок! Не только для них. Мы не можем каждый раз рассказывать всю нашу историю от начала до конца каждому родившемуся Эльда! Это отнимает слишком много времени, даже если использовать мысленную речь осанвэ! Поэтому мы всё запишем, сделаем несколько копий и разошлём по библиотекам Валинора! А где нет библиотек — построим! Мы же Нолдор — мудрый народ умельцев!

— В книгах об истории Народа Звёзд наше самоназвание будет звучать гордо, — погладив мужа-летописца по руке, Квэндиэль многозначительно взглянула с холма в направлении тэлерийского города, — но подданные Ольвэ… Да, они изначально именовались Последними, поскольку пробудились позже остальных, но ведь с развитием языка, с течением времени и переменами в нашей жизни слово «последний» приобрело скорее плохое значение, нежели просто обозначение факта. Если в случае с золотоволосыми Ваньяр именование «Наикрасивейшие» вечно останется просто описанием внешности, хоть и неверным, поскольку, независимо от цвета волос и глаз, эльфы все красивые…

— Валинор — для красивых, — рассмеялся Квеннар. — Иначе как объяснить, что Детей Вала Ауле сюда не взяли? Заросшие лица, низкий рост и бочкообразная фигура — это ведь не то, чему хотят подражать Владыки, выбирая облик. Представьте прекраснейшую Валиэ Вану бородатой!

— Не надо шутить про Валар, ладно? — Румил почти прошептал.

— Даже про то, что нам непонятно, зачем Владыки заключают браки, хотя никогда ничего не создают вместе, за исключением совместного великого творения Валиэр Йаванны и Ниэнны — валинорских Древ, дарующих нам благодатный свет?

Казалось, Румил сейчас убежит прочь с проклятьями.

— Ладно, прости, друг, — примирительно произнёс Квеннар. — Так с чего мы начнём?

— В защиту Детей Вала Ауле хочу сказать, что они так выглядят не случайно! — перебила его Квэндиэль. — Когда у меня появились дети, я многое поняла! Творец Гор, создавая живых существ, вкладывая в них частички своей души, хотел, чтобы его творения любили то же, что и он сам! Крепко сложенные низкорослые гномы лучше приживутся под землёй, где станут искать металлы и драгоценные камни. Волосы защитят лица от жара горна и холода глубоких туннелей. Согласитесь, сложно всецело отдаваться делу, которое опасно даже начинать.