«Владыка Морифинвэ не за тем следит в своих землях, — сказал Хеправиону отец во время короткой встречи перед отъездом в Химринг, — и создаёт проблемы нам. Наша разведка знает о Таргелионе больше, чем король этой земли, однако приносимым сведениям он не рад, обвиняет нас в шпионаже! По его территории свободно расселяются подозрительные чужаки, но Морифинвэ заботит лишь обогащение! Он даже сына не поддержал, когда погибли его мать и сестра!»

Оруженосец и верный слуга лорда Маэдроса достал из поясного мешочка золотой мириан, посмотрел на изображённое точёное лицо. Увы, даже целая гора драгоценных кругляшей, символизирующих богатство, не могла остановить снежную бурю, вернуть погибших и устранить из Арды Моргота. Можно ли доверять эльфам, ещё совсем недавно считавшим мирианы более ценными, нежели совесть и честь? А если и можно, то что именно?

— На восток на помощь наугрим отправится часть моих воинов, охраняющих Поющую Долину, — заговорил Маэдрос чётче, и Хеправион опомнился. — Таргелионские бойцы останутся на Ард-Гален. Как только утихнет метель, свяжемся с Барад Эйтель и проверим их готовность отправить войско в Дор-Даэделот.

Изумлённые взгляды мгновенно направились на химрингского лорда со всех сторон, невысказанный вопрос повис в воздухе:

«Как же так? Ещё недавно оспаривался приказ Нолофинвэ о нападении, а что теперь?»

— Мы ответим Морготу, — пояснил Маэдрос, зло улыбаясь, — пошлём на его территорию небольшую армию Дор-Ломина, ударим с неожиданной стороны. Посмотрим, как он поступит после такой атаки.

Возражений не последовало. Уставшие от бесконечной осады воины не ставили под сомнение слова своего командира, и готовы были сами броситься в бой, если бы лорд хотя бы намекнул на его необходимость.

Однако единственным приказом стало требование в кратчайшие сроки изменить расположение подземных туннелей и выходов из них, оставив старые лазы на прежних местах, но превратив спасительные ходы в смертоносные ловушки.

Напоминать лорду о том, что подобное практически невыполнимо зимой в мороз, никто не решился.

Имя, данное по прихоти

Сидя в библиотеке над книгами, Эльдалотэ думала о сыне. В последнее время Арагарон приободрился, повеселел, однако было в его поведении что-то пугающе-неправильное. Перемены не замечал никто, даже отец, но мать чувствовала всё.

Звёздный Свет — так называл дортонионского лорда, сына правителя Ангарато, король Инголдо, и Эльдалотэ уже начала вносить это имя в летописи, однако не могла найти зацепки, некой причины, по которой Арагарона стали бы величать столь высокопарно. То, что так захотелось Финдарато — совсем не веский повод менять что-то на страницах истории.

«Отныне только Звёздный Свет называли его».

Но… с какого дня? Чтобы имя прижилось, срослось с носителем, нужны серьёзные предпосылки!

— Ты думаешь о том, что и как сохранить в летописях, моя лучшая ученица, — вдруг услышала леди голос и вздрогнула, так как в библиотеке находилась в одиночестве. К тому же заговорил с ней…

— Господин Квеннар! — от испуга и неожиданности у Эльдалотэ закружилась голова.

— Но ты не задумываешься, как сохранить сами летописи, — сказал книжник, проходя вдоль многочисленных полок, критически осматривая украшенные переплёты. — Тебе хватит времени, чтобы вместе с помощниками переписать самое ценное на глиняные пластины.

Квеннар обернулся на ученицу, бледное лицо замерцало, словно под слоем бликующей на солнце воды.

— Глине не страшен огонь, — прозвучала затихающая речь, — она становится только прочнее.

Эльдалотэ в ужасе вскочила и вдруг проснулась. Подняв голову с открытой книги, леди осмотрелась, и хотя понимала — здесь никого не может быть, а Квеннара и-Онотимо тем более, взгляд всё равно искал кого-то невидимого.

Страх огня, то и дело преследовавший дортонионскую леди, с новой силой впился в сердце клыками и когтями, всколыхнул давно забытые чувства. Вдруг неожиданная догадка заставила заулыбаться: если на глиняных пластинках сохранять самое главное, оставляя только заметки, то объяснение титулам не нужно! Достаточно короткого упоминания, что лорда Дортониона по имени Арагарон Артахэр Ангаратион подданные называли Звёздный Свет.

Потому что так хотелось им.

***

Писем от сестры накопилось очень много, Финдарато давно чувствовал уколы совести, заставлявшей написать в ответ хоть что-то, однако даже прочитать не хватало сил.

В Нарготронде раздражало всё: подземный полумрак, каменные своды пещер, украшения на стенах и потолке, которые подсвечивались всем, кроме пламени Анар, серебра Исиль и сияния творений Элентари, полное отсутствие живых растений и птиц, но самое страшное — большинство подданных всё устраивало.

Даже то, что город построен на крови и костях ни в чём не повинных беззащитных существ. Действительно, кому вообще есть до этого дело?

На столе в кабинете появилось послание из Химринга, и Финдарато понял — читать его придётся сразу. Вздохнув и решив, что письма всё-таки необходимо просматривать по мере их поступления, король взялся за первый конверт, присланный сестрой. Вести и вопросы от неё всё равно будут приятнее, чем то, что прилетело с Предела Маэдроса.

Расстелив около себя большой лист и взяв разноцветные чернила, Инголдо решил писать ответ Артанис в процессе чтения, а не после — хотелось совместить два дела и закончить их оба скорее.

«Дорогая моя, прекраснейшая в Арде сестрица, любимейшая, неповторимая и обожаемая всей душой! Я очень скучал по тебе, но совсем не находил времени отправить послание, потому что…»

— Забыл о тебе за заботами о неблагодарной расе Младших? Эх, плохая идея.

«…я с головой ушёл в заботы о Детях Эру, оставленных на произвол Рока бездушными Валар. В твоих письмах я не увидел упоминания атани, поэтому предполагаю — ты не встречала этих удивительных существ».

Выпив вина, Инголдо подумал, что не хочет терзать старые раны воспоминаниями о Фирьяр, кого по незнанию, неосторожности и трагической случайности впустил в своё сердце, а потом наблюдал их глупые смерти или стремительное увядание, словно…

«Младшие Дети Эру были валинорскими цветами, внезапно лишившимися живительного света Древ. Такими я увидел их впервые. Да, любимейшая сестра, я нашёл их стоянку раньше, чем кто-либо, потому что Вала Улмо дал мне знак. Владыка Моря явился ко мне во сне и сказал, чтобы я отправлялся в путь сквозь тёмные проклятые леса и отравленные реки…»

Вино внезапно закончилось, Финдарато потребовал у дежуривших за дверью слуг принести ещё.

«И великий вождь Фирьяр по имени Беор Старый собрал великий совет народов, на котором атани решали: идти ли им с эльфами или остаться продолжать собственный путь. И много было сказано слов…»

Стало смешно, однако одновременно захотелось плакать.

«Доблестными и мудрыми были Младшие Дети Эру, выбравшие эльфийскую судьбу».

— Создатель Илуватар! — с горьким хохотом и слезами Финдарато схватился за голову. — Мне стыдно отправлять Артанис такое! С другой стороны, моя сестричка точно оценит шутку.

Решив не упоминать о глупости Айканаро, Инголдо увидел вопрос про свадьбу. О, да, правильная королева снова решила сделать из непутёвого брата правильного короля.

Закуски к вину оказалось маловато, но снова звать слуг и отвлекаться от письма Инголдо не хотел.

«Зачем мне жениться, милая моя Артанис? Да, я знаю, что многие ушедшие из Валинора нарушили требование Валар о единственном браке, но для чего это мне? И кому я должен стать мужем? Принцессе Лутиэн? Не верю, что проклятый эльф сделает столь дивную деву счастливой. У меня нет будущего, только тьма. И в Валиноре осталась Амариэ, которую я и так обидел. Между прочим, сестрица, наш маленький Тьелперинквар женился. Думаешь, он стал от этого счастливее? Его свадьба, кажется мне, была затеяна нашим племянником исключительно ради того, чтобы позлить Курво. Почему? Потому что Тьелпе не позвал отца на торжество, сославшись на моё отсутствие. Правда, когда я приехал, наш проказник всё же устроил ещё один пир и на него папочку позвал, однако это мало повлияло на ситуацию: Курво остался обиженным. Впрочем, как и всегда».