Течёт времён река,

Мир ускоряет бег,

Проходит сквозь века

Невечный человек,

В нём сила есть одна,

Способная во мгле

Историю свою

Творить назло судьбе.

У жизни ярок флаг,

Цветущие сады,

Но неустанно мрак

В них путает следы.

И лишь одна она

Спасёт от темноты,

Укажет путь в обход

Любой твоей беды —

Бессмертная любовь —

Сияющая нить!

Связала две души,

И нас не разлучить.

Звездой в ночи она

Тебя ко мне вела,

Бессмертная любовь

С собою позвала.

Бессмертная любовь —

Единственный итог,

Когда берёт своё

Неотвратимый рок.

И всё же на судьбу

Мы смотрим свысока,

Когда в твоей руке

Лежит моя рука.

Бессмертная любовь

Нам дарит силы жить,

Прощаясь — не терять,

Теряя — находить.

Пути её никто

Не знает наперёд,

Бессмертная любовь

С собою нас зовёт.

Увы, перевести дивные строки действительно не удалось, зато Беор пообещал, что научит эльфийским языкам всех, кого сможет: его народ обязан говорить красиво. Хочется верить, что наш друг не станет применять силу, заставляя сидеть над книгами не способных к науке или желающих совершенствоваться в чём-то ином».

Задумавшись о том, что тема бессмертия для Фирьяр очень животрепещущая, Солмелиэ перевернула лист и посмотрела на своё изображение в объятиях призрачного силуэта. Да, Гельмир не рядом, но его любовь всё равно всегда остаётся в сердце, ощущается кожей.

«Здесь я в полной мере осознал ценность неувядающей красоты и постараюсь объяснить её смертным, которым такой дар от Эру, увы, не достался. Я хочу дать Фирьяр понимание, что неувядающая красота окружающего мира и рукотворных творений со временем не портится, но её можно сломать, обращаясь неосторожно. Это касается и живых эльфов. Да, некоторые предлагают запугивать дикарей и не подпускать к себе, но я хочу и буду верить в силу любви и созидания, в умение восхищаться и ценить прекрасное, поэтому сделаю всё, что в моих силах, чтобы достучаться до ожесточённых скорбью сердец».

Примечание к части Песня из рок-оперы "Орфей" "Бессмертная любовь"

Сила сочувствия

Верховный нолдоран ошарашенно посмотрел на своего верного менестреля, Аклариквет непонимающе пожал плечами.

— Подождите, не спешите с выводами, — Ранион встал с места, прошёлся по залу, обернулся к слуге. — Ты утверждаешь, что в Хитлум пришли посланники Финдарато Арафинвиона и привели с собой тех самых существ, которых Валар называли между собой Младшими Детьми Эру? Но… Зачем?

Вошедший в зал Нолдо, кивая и кланяясь, отдал Нолофинвэ свиток, завёрнутый в грубую салфетку, сплетённую из сушёной крапивы.

— Аклариквет, — голос верховного нолдорана прозвучал нервно, брови дёрганно поднялись, губы растянулись в подобии усмешки, — это не письмо, это песня! Думаю, ты знаешь, как и перед кем её исполнить.

Менестрель озадаченно взглянул на исписанный какими-то странными чернилами грубо обработанный кусок кожи. Глаза певца расширились.

— Мой племянник Артафиндэ, называющий себя правителем Тол-Сириона, Дортониона и окрестных земель на берегах реки Сирион, — смотря испепеляющим взглядом сквозь стены дворца, заговорил Нолофинвэ, — полагает, будто занят гораздо более важными делами в масштабах Арды, чем мои торговые интересы. Посему не соблаговолит уделить внимание моим вопросам, зато оказывает неоценимую помощь в войне с Морготом, присылая мне войско, которое надо лишь где-то разместить, причём можно без удобств, потому что оно неприхотливо, кормить, желательно не реже раза в день, и обучать простейшим строевым командам. Очень скоро численность подкрепления удвоится, и если вовремя пресекать потасовки, количество бойцов начнёт множиться поразительными темпами, поэтому Моргот нас больше не сможет брать числом. Кроме того, Финдарато пишет, что именно этих существ наравне с орками использовал враг во время Дагор Аглареб, то есть, мы сможем биться с Морготом его же оружием. Улучшенным при помощи обучения у эльфов. Сын моего брата в конце письма, которого бы не было, если бы Фирьяр не обработали кожу и не смешали чернила, напоминает, что щедрого благодетеля и неоценимого помощника в войне, конечно, можно не благодарить, но это будет крайне обидно, несправедливо и печально.

— А главное, — Аклариквет с улыбкой опустил глаза, — утверждает лорд Арафинвион, абсолютно незаслуженно.

— Это провокация, — король побелел, глаза пугающе расширились, — если сейчас я заявлю, что не собираюсь брать на службу неизвестно кого, поползут слухи, будто принц Карнифинвэ прав, и мне действительно нет дела до войны. Но если я приму подарок Артафиндэ, мне придётся согласиться, что мои торговые интересы неважны.

Нолофинвэ сжал пальцами подлокотники трона, руки дрогнули:

— Вы ведь понимаете, что затягивающаяся осада земель Моргота играет на руку Первому Дому и против меня?! Даже если всё правда, и армия быстро станет многочисленной, что толку? Мы ведь ничего не делаем! Мы не атакуем! А знаете, почему?

Аклариквет сделал вид, будто что-то записывает, Аралкарион и Ранион переглянулись.

— Потому что моей армией командует бывший раб врага, который боится нападать на бывшего хозяина!

Слова, с ненавистью брошенные верховным нолдораном, разлетелись по залу, разбились о вычурно расписанные стены.

— Я бы мог передарить ценное подношение, — выдохнул Нолофинвэ, пытаясь успокоиться. — Но если Финдарато прав, и войско быстро умножит численность, надо оставить Младших у нас. Я не отдам Феанарионам такую мощь. По крайней мере, Маэдрос точно не получит под своё командование армию, превосходящую мою по силе.

Верховный нолдоран замолчал, тишина зазвенела натянутой струной.

— Не пускайте этих существ в города, — проговорил медленно, едва ли не по слогам Нолофинвэ, — проведите лесными тропами в Барад Эйтель, и пусть принц Финдекано подготовит себе войско из этого живого материала. Себе. Не лорду Маэдросу. Объясните это герою Астальдо. Объясните так, чтобы он понял, а не отмахнулся, как обычно. Ясно?

Верноподданные короля кивнули, и снова воцарившаяся в зале тишина ответила верховному нолдорану абсолютным согласием.

***

Рассветные лучи ещё не успели заглянуть в окно спальни, но видимое сквозь раскрытые створки небо уже посветлело.

— Я думала, ты спишь, — прошуршав тяжёлой сине-звёздной шторой, отделявшей постель от остального помещения, произнесла Вирессэ, с тревогой посмотрев на сидевшего среди подушек супруга.

— Я видел, как ты уходила, но не стал мешать, — отведя взгляд, напряжённо произнёс Карнифинвэ. — В какой-то момент даже подумал: если ты тайком сбежишь от меня, это будет правильно. Я ведь ничтожество. Глупец. Мне доверили важнейшее дело, а я…

Эльфийка опустила ресницы, перекинула золотые локоны со спины на грудь, зная, как муж любит на них смотреть, и Карнифинвэ действительно улыбнулся.

— Спасибо, что вернулась, — принц надавил пальцами на глаза. — Я подвёл всех, кто на меня рассчитывал, сломал жизнь тебе. Кажется, я только сейчас осознал, что сотворил: это было… как если бы командир разведотряда вдруг бросился безоружным на передовую и начал голыми руками душить первого попавшегося орка из вражеской армии, которой нет числа, и одна случайная смерть абсолютно ничего не изменит. Зато свою миссию этот командир провалил и лишил собственную армию важного звена. Знаешь, чего я добился?

— Да, — Вирессэ снова погладила волосы, лёгким движением сбросила накидку и села на кровать рядом с супругом. — Я опять начала подозревать, что ты меня не любишь, а просто использовал в своих подлых интригах против узурпатора, однако план провалился, как ты полагаешь, и я стала не нужна, потому что теперь все твои мысли заняты исключительно страхом наказания за ошибку. Ты боишься того, на кого работаешь, сильнее, чем смерти и позора.

— Отвратительно, правда? — Карнифинвэ согнулся, схватившись за голову.