— Там Беор пришёл, — бросил с порога вернувшийся после «Мне надо отлучиться» Айканаро, — у тебя есть повод сбежать со скучного совета, владыка.

— Спасибо, так и поступлю, — хлопнул в ладоши Финдарато и радостно поспешил к выходу. — Эдрахиль! С Беором я поговорю наедине! Оставайся здесь, потом всё мне расскажешь.

Слуга покорно кивнул.

— Решение за исполнителями, — задумалась Эльдалотэ. — Короли и лорды — лишь наконечники копий. Я, кажется, знаю, как применить столь мудрое изречение.

***

Беор выглядел очень виноватым. Протянув своему владыке закупоренную бутыль, мужчина осмотрелся по сторонам, покраснел, снова осмотрелся.

— Прости меня, я теряюсь во дворцах, — глаза Беора забегали, — мне очень стыдно, владыка! Я так просил помочь, когда жена болела…

Финдарато снова задумался о том, что для него это печальное событие было совсем недавно, буквально пару дней назад, как и смерть многих, встреченных в лесу, в том числе и мудреца Огогома. А для атани? Беор не успел состариться?

Присмотревшись и поняв, что верный подданный всё ещё молод и полон сил, эльфийский король невольно улыбнулся. Человек понял это по-своему, ещё больше уверившись, что делает нечто плохое, и, снова протянув бутыль, пояснил:

— Я сам делал! По вашим рецептам. Это подарок, Ном Инголдо. Прими, прошу!

Взяв плод немалых усилий подданного, Финдарато не был уверен, что хочет это пробовать, однако любопытство твердило, что надо обязательно открыть и хотя бы понюхать. Позже. Когда-нибудь.

Позвав Беора в сад, где лето ещё не позволило осени взять над собой верх, Инголдо терпеливо ждал продолжения разговора, пытаясь угадать, что же такого постыдного хочет рассказать подданный.

— Можно мне ещё раз жениться? — спросил, набравшись, наконец, смелости, Беор. — Да, я понимаю, что мои собратья… ну… делают это и больше раз, но я же хочу подавать хороший пример, я же стараюсь брать пример с эльфов!

Сын валинорского правителя, потомок первого короля Нолдор не сразу понял, почему слова подданного так отдались в сердце.

— Можно я снова женюсь, господин Ном? Пожалуйста!

«У маленьких пушистых нимбиньяр очень строгий уклад жизни, — рассказал однажды нолдоран Финвэ, после того, как родители и любимый дядя Нолофинвэ вспомнили при маленьком Инголдо вечно всех ссорившего родственника, и прозвучали слова «Сын Мириэль» и «Сыны Индис». Разумеется, ребёнок задал неудобный вопрос, и дедушка-король принял удар на себя. — Один муж — одна жена. Но ты же знаешь, как злой страшный враг себя ведёт? Выбегает из кустов, хватает пушистика — ам! — и только косточки выплёвывает и то не всегда. И что же, овдовевшим нимбиньяр вечно чужому счастью завидовать?»

Финдарато вспомнил, как в детстве мечтал вырасти, стать Вала и сделать всех нимбиньяр счастливыми.

«Как странно сбываются желания, — подумал король, смотря, как его подданный не находит себе места, уверенный, будто спросил нечто постыдное, непростительное и ужасное, а молчание в ответ — подтверждение худших опасений. — Для этого смертного я Айну, который имеет право — и даже обязан! — решать его судьбу».

— Она от меня ребёнка ждёт! — чуть не плача, выдал последний аргумент Беор.

— Друг мой, — улыбнулся Инголдо, напоказ любуясь подаренной бутылью, — я понимаю твои сомнения и опасения, однако тебе совершенно не о чем беспокоиться. Ни один вдовец не должен вечно завидовать чужому счастью.

Конкуренция за эльфохрены

Мрак закрыл небо настолько плотно, что люди практически перестали что-либо видеть.

— Вражина, тварина, нарочно нас слепит! Гад ползучий! — вполголоса выругался Марах, выйдя из укрытия, чтобы продолжить путь по земле Моргота. — Хочет, чтоб мы огонь зажгли и себя выдали. А вот это он видал?

Очень красноречивое движение телом не оставило сомнений в том, что должен был повидать в Арде Чёрный Враг, и отряд одобрительно гоготнул.

— Думает, мы тут с куриными мозгами! — продолжил возмущаться вождь, подбадривая своих собратьев. — Да у нас поболе в головах, чем у него самого! Сел задом на трон, и думает — самый смекалистый?

— Да! — отозвались соплеменники. — Тупая его бошка!

— Меченый злом! — вспомнил эльфийскую песню самый молодой разведчик. — Мёртвым огнём

Лоб твой горит — ты не скроешь клейма!

— Я иду за тобой! — кровожадно поддакнул Марах, махнул рукой, и отряд выбрался из укрытия.

Тьма обрушилась на нежелательных гостей голодным зверем, однако лишённые воображения, а ещё — способности видеть во мраке и чувствовать чары Айну, люди приняли колдовской туман за обычный дым, только не воняющий гарью. Но ведь так ещё лучше!

Постепенно глаза привыкли к темноте, идти стало проще. После благодатных, хоть и не спокойных земель Белерианда и даже сожжённых войной с Фангли восточных территорий владения Моргота производили удручающее впечатление: мёрзлая каменистая почва, чахлые корявые редкие деревца с двумя-тремя чёрными листочками, пахнущая хуже, чем в болоте, маслянистая вода, полное отсутствие жизни — нигде не пробегали грызуны, не подавали голоса птицы, не плескалась рыба.

Запасы провизии с собой прихватили и немалые, однако Марах на всякий случай хотел найти способ прокормиться, не тратя их, но вокруг не отыскалось даже песка, с помощью которого можно было бы очистить воду — ноги ступали либо по голым камням, либо по странной ссохшейся пыли.

Будь у людей из отряда развитое воображение и отсутствуй опыт многолетней борьбы с Майя Фанкилем, разведчики могли бы напридумывать себе страшных чудовищ, населяющих северные территории, не нуждающихся в пище и питье, жаждущих только крови незванных гостей, однако племя хорошо знало, с кем воюет: враги — такие же люди, как они сами, а ещё — орки, но те тоже не могут питаться камнями и употреблять маслянистую воду. Собратья Мараха хорошо помнили, что пьют в армии Фангли — не раз опустошали стоянки перебитых вражин, а такое пойло нельзя приготовить без фруктов, ягод или кореньев. Значит, безжизненная территория только на границе с Железными Горами, а дальше начнутся поселения, где есть нормальная вода, и живёт кто-нибудь, на кого можно охотиться.

Рассредоточившись и пытаясь не потеряться в «дыму», люди продолжили путь на северо-восток.

— Помеченый злом! Я иду за тобой! Ха!

***

Трое рослых для своего возраста мальчишек — двое людей с минимальной примесью орочьей крови или вовсе без неё и один полуорк — волокли за руки и за волосы орчонка, который, возможно, не был намного младше, однако обладал обычным для своего народа низким ростом, и это сейчас играло против него. Швырнув жестоко избитого мальца с высокого берега в холодную воду, юноши спрыгнули на пляж и начали яростно пинать ногами намокшую рыдающую жертву.

Полуорк схватил мальца за волосы, начал кунать и держать под водой, чтобы тот захлёбывался, потом поднимал, давал прокашляться и повторял манипуляцию снова, вместе с товарищами покатываясь со смеху над тем, как их жертва размахивает ручками и ножками, пытаясь освободиться, как бьётся в конвульсиях и отчаянно вопит.

— Давай его почикаем! — достал из-за пояса украденный у взрослых нож один из человеческих детей. — Топить скучно.

— Давай! — обрадовался его сородич. — Чикай.

— Э, — полуорк выволок на пляж трясущегося от холода мальца, — э! Не грохни его! Я хочу помучить ещё! Он ещё камни не жрал!

— Это смешно? — деловито поинтересовался юнец с ножом.

— Очень!

— Покажи.

В рот сопротивлявшегося всё слабее орка посыпалась галька.

— Жри, самка долбаная! — заржали в голос все трое мучителей. — Жри! Вырастишь большую щель! Два сучка поместятся!

Давившийся камнями орчонок и правда оказался очень смешным, однако жажда крови взяла своё, и нож начал впиваться в посиневшие от холода запястья и резать глубоко, оставляя борозды до самых локтей.

— Ты его кончил! — разочарованно пнул ставшее неподвижным тело полуорк. — Зачем?

Однако, посмотрев в глаза приятеля, всё понял — юнец хотел именно этого с самого начала.