***

— Мы не успеем выступить в путь до урагана, — говорила Артанис брату и племяннику, беспокойно расхаживая по пещере, — шквал идёт стороной, и не должен задеть нас серьёзно, но неизвестно, насколько придётся задержаться. Айканаро ушёл на север, Ангарато с ним.

— Это же хорошо, что мы переждём ураган здесь, — с сомнением произнес Артаресто, — или нет?

Юный эльф искал взглядом поддержки отца, но Финдарато упорно смотрел в сторону. И улыбался своим мыслям.

— Мы переждём ураган в безопасных горах, — явно не была этому рада королева-сестра, — и безнадёжно отстанем от Нолофинвэ! И останемся без целого отряда воинов, которые ушли с Айканаро! Финдарато! Чем ты думал, принимая решение?!

— Я полагался на своё сердце, — мечтательно улыбнулся король. — Нам или повезёт, или нет. Ты ещё не поняла, дорогая сестрица, что предсказать и предугадать что-либо здесь, в Хэлкараксэ, невозможно?

Артанис вздохнула и попыталась не выглядеть злой.

— Налей мне вина, братец. Поухаживай за любимой сестрой. А заодно послушай. Ураган идёт стороной. Выйди мы раньше, укрылись бы в пещерах впереди на севере, и переждали бы там!

— Мы справимся и без дяди, — решительно отмахнулся Финдарато, наливая вино себе и сестре. — А ты, Артаресто, обслуживай себя сам! Не жди, что я буду ухаживать за тобой, как за девой.

Артаресто и не ждал. Он только хотел, чтобы этот спор скорее закончился, не понимал, зачем он здесь, и мечтал пойти к костру петь песни, пока не начался ураган.

— Полагаться на везение, мой драгоценный братец, — фыркнула Артанис, — недальновидно.

— А на что мне полагаться? На мудрость и многовековой опыт путешественников, успешно преодолевавших Хэлкараксэ?

Королева-сестра удивлённо посмотрела на брата и молча отпила вино. Артаресто отставил пустой бокал.

— Я обязательно должен здесь присутствовать?

— Нет, — отмахнулся Финдарато.

— Да! — заявила Артанис, и юный эльф послушно остался.

Ураган ушёл к югу

Полог шатра откинулся лишь на миг, и снег не успел засыпать пол. Вошедший эльф, весь белый, словно ледяная статуя, тяжело дыша, посмотрел в глаза устремившейся в его сторону супруге, которая вместе с другими женщинами, находившимися в этом ненадёжном укрытии, поддерживала огонь и грела еду для своих защитников. Взгляд серых глаз стал пустым, лишь губы слегка улыбнулись, и, продолжая смотреть на любимую, Нолдо упал на колени, а потом повалился на пол и замер. Эльфийка бросилась к мужу, попыталась обнять, позвать, поцеловать, но у входа лежал мертвец, которому всё это уже было не нужно.

Верхняя часть шатра начала провисать под тяжестью снега. Понимая, что нужно срочно спасать себя и тех, кто вот-вот окажется погребёнными в сугробе, эльфийки, вытирая примерзающие к лицам слёзы, бросились в метель, чтобы вместе с мужчинами сбрасывать снег с укрытий. Оплакивать близких сейчас не время.

***

Ветер с чудовищной силой ударил в дверь небольшого ледяного домика, стоявшего на возвышенности, и выбил её. Ворвавшийся в помещение вихрь мгновенно погасил огонь, засыпал всех, кто был внутри, снегом.

Ринувшись чинить дверь, две юные эльфийки отчаянно боролись с бурей, но силы были неравные, и, отбрасываемые на пол девушки каждый раз вставали всё с бо́льшим трудом.

Плача и крича друг другу держать дверь и инструменты крепче, эльфийки, дрожа от холода и страха перед грозящей смертью от мороза, кое-как закрылись от бури, приперев снова слетающую с петель дверь стульями.

— Эру! Не оставь нас! Пожалуйста! — умоляли девушки, пытаясь разжечь огонь в печке. Пламя послушно разгоралось, но из неплотно закрытой двери задувал ледяной ветер и гасил очаг.

Заткнув щели одеждой, эльфийки разожгли-таки огонь и, обнявшись, сели как только могли близко к источнику тепла.

Скорее бы эта страшная буря закончилась!

***

В дверь громко постучали, Квеннар и занятые написанием баллады о королеве Индис ученики летописца обернулись на звук, и «главный умник», набросив капюшон, оторвался от дел и отпер засов.

На пороге, объятый метелью, с покрасневшим обветренным лицом, возник высокий синеглазый эльф, с пришитым к меховой накидке на груди слева зелёно-золотым гербом. Отбросив капюшон и сдержанно поклонившись, он подтолкнул вперёд троих дрожащих от холода юных Нолдор и, тяжело дыша, сказал:

— Квеннар, рад тебя видеть живым и здоровым. Возьми в свой дом ещё жильцов — их шатёр рухнул, мы еле вытащили этих бедолаг.

— Конечно, Ангарато, — летописец уже распоряжался, чтобы огонь разожгли ярче, подогрели вина и что-нибудь из еды.

Эльдалотэ, засмотревшись на неожиданного гостя, подпрыгнула с места, схватила кубок и подала Нолдо.

— Вот, — смутилась девочка, — согрейся, господин Ангарато.

Нолдо благодарно улыбнулся и, выпив, поморщившись, прижал руку к плечу.

— Спасибо, — сказал он маленькой эльфийке, благодарно улыбнувшись.

— Я Эльдалотэ, — радостно представилась воспитанница Эленвэ.

— Ангарато, — серьёзно произнёс Квеннар, рассаживая спасённых из-под снега эльфов у огня, — в моём доме ещё достаточно места, если будет нужно…

— Спасибо, — с улыбкой кивнул Нолдо и, помрачнев, снова массируя плечо, развернулся к двери. — Твой дом было непросто откопать, чтобы зайти. Но теперь будет легче.

Ангарато исчез в метели, главный умник Квеннара запер засов. Сидевшая у огня эльфийка вдруг громко безутешно заплакала, и старшая племянница Аклариквета взяла флейту, чтобы её музыка заглушала вой урагана.

— Я слышала, — сказала таинственным голосом младшая племянница менестреля, — что этот Ангарато сражался один на один со снежной кошкой! И победил её голыми руками!

— Этого не может быть, — равнодушно отозвался умник. — У него было оружие. На охоту не ходят, не взяв с собой лук, кинжал, нож, сети… Иначе сам добычей станешь.

— Ангарато пострадал от когтей зверя, — с восхищением произнёс Квеннар, приобняв плачущую у огня эльфийку, — его раны ещё не зажили полностью, но он всё равно пришёл к нам на помощь. Может быть, не просто так этот герой зашёл именно в дом летописца, как думаете?

— Да! О нём нужно сочинить песню! — захлопала в ладоши Эльдалотэ. — Можно я, вместо баллады о королеве, буду писать об этом герое?

Квеннар с улыбкой кивнул. Мелодия флейты заполняла дом, заглушая вой метели и жалобные всхлипы несчастной эльфийки.

— Однажды буря закончится, — сказал Квеннар. — Мы тронемся в путь и, наконец, достигнем желанной цели.

***

— Нет, Лаурэфиндэ, тебе нельзя на мороз, — твёрдо сказала Митриэль, растирая согревающими маслами обмороженные руки и ноги только что доставленного в госпиталь полумёртвого эльфа. Одного из нескольких десятков. — Ты пока не можешь нормально есть. Голодным и ослабленным находиться на морозе — верная смерть. Подумай сам, на кого лиса оставишь?

Глорфиндел, сев на постели, посмотрел на свернувшегося рыжим клубком на полу зверя.

— Эктелион присмотрит, — с грустью сказал Нолдо, — если сам ещё живой. Понимаешь, Митриэль, — с раздражением взглянул на знахарку воин, — мы все находимся в шатре. Надёжном, хорошо поставленном. Но в шатре. Ты сама слышала от тех, кого сюда приносят, что происходит с подобными конструкциями под тяжестью снега. Просто посмотри наверх. Видишь, как проседают пологи? Те, кто снаружи, если они ещё есть, не справляются, а я уже в состоянии выйти и махать лопатой.

— Хорошо, — отрешённо согласилась эльфийка, думая не о Глорфинделе, а о том, что Нолдо, которому она сейчас спасает жизнь, останется без пальцев на руках, и это в самом лучшем случае.

Стараясь не показывать, что живот ещё болит при резких движениях, военачальник короля, как мог, быстро оделся и вышел на мороз. То ли у него разыгралось воображение, поэтому эльф ожидал увидеть гораздо более страшную метель, то ли буря и правда начала стихать.

***

Метель, хлеставшая лица снегом и сбивающая с ног порывами ветра, вдруг стала ласковой, вой сменился нежным мурлыканьем, белые хлопья разрыхлились и перестали ранить кожу. Небо почернело и прояснилось, замерцало искрами звёзд.