Стоя на стене из частокола, Аралкарион ухмыльнулся. С другой стороны от дверей по лестнице поднялся Ранион и трое его соратников. Анар практически не было видно из-за облаков и деревьев, призрачные размытые тени удлинялись.

— Нападай! Кровь пролить всё равно придётся! — крикнул Форменхармо, когда Варнондо снова ушёл от удара, не ответив атакой. — Либо свою, либо мою.

Воин нолдорана отразил выпад и отступил, заходя слева. Копьё было выставлено вперёд, но не двигалось.

— Нападай, «мудрец» втородомовский! — снова закричал Форменхармо, сильнее злясь из-за равнодушия противника.

— Айя нолдоран Нолофинвэ! — поднял меч Аралкарион. — Великий военачальник! Покажи юнцу из уже не первого Дома, где его место!

— Я бы с радостью показал твоё место тебе! — вспылил воин из верных Макалаурэ. — Спускайся! Поговорим на языке стали!

— Хватит, братья! — крикнул Ранион. — Прекратите это безумие! Остановите бессмысленный бой!

Варнондо отбил удар и отступил. Молча. Форменхармо начал нападать яростнее, давая понять, что Второй Дом для него не указ.

— Послушайте! — бывший подданный Феанаро закричал громче. — Поймите! Объединение — это благо! Нам больше не нужно терзаться сомнениями, выбирая себе владыку!

— Потому что выбрали за нас! — захохотал юный эльф, подныривая под копьё противника и, нанося колющий удар, от которого воин не успел увернуться, сталь зацепила бок, но спасла кольчуга. Пинком отбросив от себя соперника, Варнондо ударил, выбивая меч из руки Форменхармо, и, наступив на клинок, военачальник Нолофинвэ упёр остриё копья в грудь юного Нолдо.

— Бей! — зло усмехнулся Форменхармо. — Бой до первой крови!

— Да остановитесь вы! — закричал снова Ранион. — Не разжигайте вражду снова! Это на руку врагу!

Вдруг с двух сторон от бывшего подданного Феанаро встали Нолдор, до этого державшиеся в стороне. В одно мгновение напав на не ожидавшего угрозы эльфа, ему скрутили за спиной руки и швырнули вниз с частокола.

— Это вам, верные нолдорана Нельяфинвэ! — крикнул мятежник. — Предатель Ранион! Берите и судите! И считайте это нашей присягой на верность Дому Куруфинвэ! И если сейчас нам суждено пасть от рук бывших соратников, то так тому и быть!

Варнондо бросился к скорчившемуся на земле эльфу, закрывая его собой.

— Я не позволю! — крикнул военачальник. — Никто не тронет моего воина!

Мечи выскользнули из ножен, луки и копья оказались в руках.

Проскакавших в стороне от лагеря гонцов никто не заметил.

— Отойди, тэлерийский подъюбник! — засмеялись с частокола. — Или я стреляю.

Варнондо не двинулся.

— Именем нолдорана! — голос принца Финдекано сотряс воздух. — Убрать оружие!

— Астальдо! — разнеслись возгласы и шёпот.

То ли случайно, то ли не совсем, рука лучника дрогнула, стрела сорвалась с тетивы, и Варнондо, увернувшись от смертельного удара в последний миг, схватился за плечо.

— Ты ответишь за пролитую кровь! — прогремел принц Финдекано, в сопровождении всадников выезжая из ворот. — Все, кто обнажил оружие! Все, кто угрожал кровопролитием! Именем нолдорана! Вы за это ответите!

Сталь вошла в ножны, луки оказались убраны за спины.

Варнондо по-прежнему не двигался, закрывая собой стонущего Раниона. Кровь капала на грудь лежащего на земле эльфа, но воин не обращал внимания на рану.

— Вражде будет положен конец! — провозгласил Финдекано, объезжая вокруг сражавшихся собратьев. — Именем нолдорана Нолофинвэ!

— Айя нолдоран Нолофинвэ, — натянуто улыбнулся Варнондо, бледнея на глазах.

— Айя нолдоран Нолофинвэ! — закричал с частокола Аралкарион.

— Айя Астальдо! — подхватили остальные.

«Ненавижу! — подумал Финдекано. — Как же я вас презираю! Жалкие подхалимы! В вас нет ни капли гордости!»

— Отвести их к нолдорану! — приказал принц. — Будем разбираться, кто, в чём и насколько сильно виновен. И если кто-то из вас снова возьмётся за оружие, падёт от моей стрелы! Я понятно объяснил?

Ответом стало молчание и церемонные поклоны. Скрывая презрение за маской величия и превосходства, Финдекано, пришпорив коня, въехал в распахнутые ворота лагеря отца.

Сгустились сумерки. Наступила прохладная безветренная ночь.

Пророк, не хуже Намо

Отправив к Нельяфинвэ посланника с рассказом о случившемся, нолдоран приказал привести к нему всех участников мятежа и нарушителей порядка.

Когда в шатре с владыкой остались только Аклариквет, новый главный летописец, сменивший ушедшего с принцем Турукано Умника, и старший сын, Нолофинвэ почувствовал себя очень странно. Казалось бы, протест военачальника Телперавиона должен был заставить страх предательства навалиться с новой силой, однако этого не произошло. Столько времени ожидаемый мятеж, случившись, подтвердив, что опасения были ненапрасны, вселил в сердце совершенно нелогичную бессмысленную радость. «Я же знал, что это будет!» — мысленно торжествовал воплотившимся в реальность худшим ожиданиям Нолофинвэ и с трудом сдерживал смех.

— Больше не пой про Феанаро, — широко улыбаясь, сказал нолдоран менестрелю. — Из «Сказки про Истинного Короля» убери песню о мятеже. А летописцы пусть вовсе ничего не пишут о том, что произошло. После передачи короны, вражда между Нолдор прекратилась. Окончательно. А небольшие личные конфликты не заслуживают строк в летописи.

Смех сдерживать стало невыносимо тяжело, глаза начали слезиться. Нолдоран взял подрагивающей рукой кубок и вдруг увидел, как на него смотрит сын. Не выдержав изумлённый вопросительный, с нотой осуждения взгляд, Нолофинвэ расхохотался.

— Эру! — вытирая глаза, произнёс нолдоран. — Я же знал! Я провидец! Пророк, не хуже самого Намо!

Заиграла тихая музыка, мелодия казалась лёгкой и беззаботной, но даже в ней, Нолофинвэ чувствовал, был подвох. Это песня о любви… Запретной. О которой нельзя говорить никому и признаваться себе. Это тайна, которая должна умереть вместе с хранителем.

Звуки арфы отвлекли от мятежа, и нолдоран смог спокойно выпить вина. Руки почти не дрожали.

Зашуршали листы, заскрипело перо, мелодично звякнули ножны о серебряный наруч, кубок чуть слышно стукнул о деревянный стол. Финдекано всё так же смотрел на отца, но это больше не вызывало смеха.

Полог шатра откинулся, вошёл бледный, словно обескровленный труп, Варнондо.

— Мой король, — поклонился он, — герой Астальдо, приветствую. О Ранионе заботятся знахари, — доложил военачальник. — Травмы не серьёзные. Бунтаря Телперавиона привели, он ждёт на улице. С сообщниками. Что касается меня, я готов принести извинения за нарушение порядка и понести заслуженное наказание. Мой король.

«Верные Канафинвэ теперь тоже мои воины, — чувствуя накатывающую приливной волной эйфорию, подумал Нолофинвэ. — Они тоже должны отвечать передо мной!»

— Приведи того юнца, что бросил тебе вызов, Варнондо, — улыбаясь, сказал нолдоран.

— Мой король, — появился на пороге посланник, вернувшийся от Майтимо, — лорд Маэдрос выслушал меня, сказал, чтобы я зашёл позже. Знахари утверждали в один голос, что лорду Маэдросу нужен отдых.

Нолофинвэ согласно кивнул, незаметно бросив взгляд на сына, который, стоя у стола, словно охранник, а не принц, напряжённо следил за входом в шатёр. Варнондо, бледнея всё сильнее, опёрся рукой на спинку ближайшего стула.

— Ты ранен? — как сквозь сон спросил нолдоран, и воин отрицательно покачал головой. — Хорошо, тогда пусть первым отвечает бунтарь Телперавион. Приведите.

Военачальник, сжав зубы, вышел из шатра.

***

Телперавион, растрёпанный, со злым огнём в глазах, встал перед нолдораном, гордо расправив плечи.

— Ты можешь обвинять меня, в чём хочешь, Нолофинвэ Финвион, — заговорил, не дожидаясь позволения, мятежный военачальник, — однако вспомни сначала, как радушно ты сам принимал отступников из Первого Дома Нолдор. Ты сам призывал к свободе воли, и я её проявил сейчас. Тебе это не нравится, но суд должен быть справедливым!

— Твоя правда, — сложил руки домиком нолдоран, — я действительно выступал за свободу воли, только угрожать жизни собратьям я позволения не давал. Когда Нолдор во время Исхода переходили из Дома в Дом, они не устраивали мятежи, а приходили к главе рода и приносили присягу.