— Какая ты мудрая! — засмеялся Макалаурэ, садясь на постель рядом с женой и прислоняясь ухом к выпуклому, идеально круглому животу. — Кстати, я краем глаза заметил в одном из документов, что Дортонион хочет поставлять нам больше чего-то ценного. Ты ведь согласилась? Я это уже подписал?

Королева сделала очень загадочное лицо, разложила перед собой на шёлковом белье бумаги.

— Твоя песня, — сказала она, — прекрасна, как всегда. Нет, даже не так. Она — лучшее, что я слышала в жизни. Сочини ещё что-нибудь, пожалуйста. Прямо сейчас.

Примечание к части Оригинал песни про флаг — "Андреевский флаг" Вики Цыгановой

Ты — Нолдо, тебя не жалко

Причал достроили, и он стал поистине огромным. Город-порт жил и пел, здесь уже ничто не напоминало о живших когда-то Нолдор. Внезапно обрушившаяся на Невраст осень сделала серое побережье моря пятнистым, добавив жёлтого и оранжевого. Хоть какой-то цвет.

Линдиэль помнила, как ныряла со скалы, с каким чувством прыгала, задерживала дыхание, как боролась со всесильной стихией, как подняла голову над холодной водой…

Тянуло ли так сделать теперь? Нет. В душе разрасталась пустота. Понимание, что нет желания испытывать эмоции, пытаться их вызвать, удручало. Возможно, если бы рядом был Астальдо…

— Нас, наверное, уже заждались, — голос Арастура заставил вздрогнуть.

Конечно, заждались. Но так не хотелось идти на семейный совет, собранный в этот раз во дворце, переданном отцом праправнуку. Уже и малыш Эрестор вырос, заслужил чем-то особое почтение. А чего добилась Линдиэль?

И для чего на самом деле приехал Арастур? Как он представляет себе встречу с Каленовэ? Или это очередная попытка договориться о браке? Ну уж нет!

Вопросов становилось всё больше, появилось безумное желание столкнуть охотника с обрыва. Он, конечно, выплывет, но наблюдать, наверное, будет весело. Хотя, вряд ли…

Закутавшись в тёплый оссириандский плащ, словно уже наступила зима, Линдиэль поплелась в сторону белых башен, крыши которых переливались перламутром. Позади осталось море и корабль вдали. Белоснежный парус сиял звездой или крыльями морской чайки, можно было бы залюбоваться, если бы не всепоглощающая пустота и ноющая боль в душе. Всё бессмысленно. Всё бесполезно.

— Уверен, вопрос разрешится наилучшим образом, — снова попытался подбодрить эльфийку брат оссириандского вождя.

— Конечно, — кивнула Линдиэль и подумала:

«Для всех, кроме меня».

Из ближайшего окна весело помахала одна из старших сестёр — давно не только мать, но и бабушка. Против воли вспомнилось, как собирались замуж трусиха Галенлиндэ и дурочка Толлунэль, стало невыносимо гадко на сердце.

Может быть, правда выйти за Арастура и прогнать из Оссирианда Оэруиль с её порождением? С другой стороны, зачем вообще нужен этот мрачный лес с его странными законами, не признающий перемен и даже новую расу? Мир меняется, нельзя вечно жить прошлым.

Линдиэль подумала, что и без неё Край Семи Рек так или иначе принадлежит семье лорда Новэ, а значит, лично ей нет никакого смысла держаться за бесполезный титул и дружбу с Лайквэнди. Лучше славить Вала Улмо дома, в кругу тех, кто делает это искренне, чем слушать бесконечные лживые почитания Владыки Вод от эльфов, стремящихся обмануть одного из Творцов Арды ласковыми словами и мнимым уважением к его избранникам.

Тяжёлые размышления выбили почву из-под ног, однако помогли сделать путь до замка короче, и перед Линдиэль с Арастуром распахнулись двери замка, способные выдержать удары мощного тарана. Всё-таки видно, что раньше здесь жили Нолдор.

И от этой мысли почему-то стало теплее.

***

— Слава великому Владыке! Вразуми нас и поведи верной дорогой, Вала Улмо! — звучали слова лорда Новэ Корабела и всех, кого он собрал в небольшом круглом зале смотровой площадки дозорной башни, откуда открывался прекрасный вид на море и подплывающий к пристани корабль.

Каленовэ был бледный, прятал глаза, избегая взгляда оссириандского гостя и младшей сестры. Фаиновэ, наоборот старался смотреть свысока, подчёркивая, что здесь его виноватым не считают, это его дом, и гость из леса здесь один против огромного сплочённого рода, могущество которого дано самим Улмо. Эронел сидел с книгами чуть поодаль, демонстрируя полную отрешённость от происходящего, как и положено летописцам — молодой Тэлер лишь пересчитал взглядом собравшихся, записал сначала количество, потом спросил имена и титулы тех, кого не знал, а после — заполнил страницу и замер в ожидании, опустив глаза.

Лорд Новэ одобрительно улыбнулся.

Новый хозяин замка — эльф по имени Эрестор, был темноволосым и сероглазым, как и его мать, хорошо разбирался в строительстве и считал новый порт своей работой. Ни у кого не возникало вопросов, почему именно этому родичу лорд Новэ оказал особую честь, поскольку Эрестор всецело отдавал себя морским делам, успевая при этом изучать историю и особое значение придавая текстам о Валар.

Линдиэль присмотрелась к родне. Казалось, ничего не изменилось с последнего большого совета, который видела дочь Корабела, разве что появилось несколько новых лиц, вместо привычных. Но разговоры те же, выводы те же, и в итоге вечное неизменное заверение отца в том, что семья нерушима, и в этом её сила и ценность. И благословение Вала Улмо распространяется на весь род без исключения.

Пропустив мимо ушей обсуждение торговых дел и упоминания поселения смертных в Бретиле, Линдиэль едва не забыла, зачем приехала, как вдруг речь Эрестора — вроде бы строителя, а не мудреца — вернула к реальности:

— Я читал о делах Таргелиона и нарочно говорил с наугрим, вхожими в Дориат. Гномы, разумеется, попытались торговать с халадинами, однако получили жёсткий и… несколько странный для разумных существ отпор. Однако, не вижу смысла на этом заострять внимание, главное здесь другое: мы в любом случае должны действовать вместе, идти единым курсом. Если команда корабля не договорилась о том, в какую сторону и для чего плыть, путешествие обречено. Таким образом, нам необходимо понимать: принимаем ли мы сына Оэруиль в свою семью или считаем частью рода Феанора.

— Благословенный род или проклятые отступники? — уточнила Линдиэль, чувствуя, что начинает ненавидеть всех, кто здесь собрался.

— Проклятым отступникам, как ты выразилась, дочь, — лорд Новэ ничуть не смутился, — Вала Улмо позволил приплыть сюда. Заметь, Вала Улмо так же позволил Феанору сжечь корабли и не допустить род Финголфина и Финарфина на нашу землю. Героя Астальдо это также касается. Слава великому Владыке! Вразуми нас, Вала Улмо! Мы не можем знать всего, поэтому вынуждены сами расставлять приоритеты.

— Если вам не нужен Морион Таурхиль, мы будем считать его частью семьи вождя Арфередира, — просто сказал Арастур, наблюдая, как его необычную для побережья моря одежду рассматривают те, кто никогда не бывал в Семиречье.

По реакции большинства стало понятно — такой расклад им не по нраву. Эронел молча изучил поведение каждого родича, принялся записывать.

— Мы говорим не об этом, благородный охотник, — спокойно пояснил Эрестор, смотря исподлобья. — Мы все хотим, чтобы Вала Улмо помог нам избежать тяжёлого выбора, однако Рок порой сильнее даже Айнур. Вала Улмо сказал лорду Новэ, что необходимо обживать низовье Сириона, и мы это делаем, но никто из нас точно не знает, для чего. Я не хочу делать выбор, где мне жить, поскольку люблю мой замок…

«Твой, Эрестор?! Твой?!» — Линдиэль вскипела, однако смогла промолчать.

— …но никто из нас не может пойти против Рока и Воли Валар. Морион Таурхиль — дитя врага нашего короля, и нам всем очень повезло, что Элу Тингол мудр и милосерден, поэтому не требует голову мальчика в отместку за разорённый город его кровного брата Ольвэ. Мы никогда бы не пошли на подлое убийство, но нам пришлось бы отречься от Оэруиль, а, возможно, даже от Каленовэ и всей его семьи. Это жертвы по воле Рока, благородный охотник.

«Понятно, почему тебе отдали этот замок, — ещё больше разозлилась дочь Корабела, — ты прикрываешь всех, говоря то, что другие бы не осмелились, но кто-то должен возиться в грязи. Ты тут один не брезгливый! Или просто выглядишь, как Нолдо, поэтому тебя не жалко. В любой момент можно без проблем вычеркнуть тебя из рода Новэ, потому что ты здесь всё равно ни на кого не похож».