— Одно неверное движение, — изобразил презрение командир лучников, — и вас истыкают стрелами.

— Но прежде, чем ваши стрелы пробьют наши доспехи, погибнет девушка и вы, изрубленные нашими мечами.

— Для всех нас будет лучше мирно дождаться окончания переговоров, — сказал Тэл.

Иримэль закрыла лицо руками и зарыдала с новой силой. С маяка можно было видеть, что происходит в Гавани, но встать и посмотреть не позволяли отнявшиеся от страха ноги.

***

Туннель закончился запертой дверью. Открыть её нужно было тихо и аккуратно, что не представляло особых трудностей, так как замок делался больше для порядка, чем для защиты содержимого подземного склада.

Туркафинвэ наблюдал, как его собрат возится с отмычкой, и вдруг услышал позади голоса. Ещё не успев задать себе вопросы о том, почему его воины, которые должны были подняться на башни Гавани, вернулись, Феаноринг получил ответ.

В открывшейся двери подземелья возникли нацеленные на Нолдор стрелы.

— А ну назад! — приказал голос Тэлеро, и пришлось подчиниться. Дверь захлопнулась, повернулся замок.

Из оставшихся трёх коридоров вышли эльфы Первого Дома, и Туркафинвэ понял, что попал в западню. Пробиться в узком проходе сквозь лучников… Возможно?

Все ждали от своего лидера идей и приказов, но Феаноринг совершенно не представлял, что делать. Задание оказалось провалено, и теперь башни Гавани заняты лучниками Тэлери, а, значит, все, кто сейчас в порту, в опасности. И что будет с самими пленниками подземелья?

— Сколько было лучников за каждой дверью? — спросил Туркафинвэ, делая серьезный спокойный вид. — Мы должны выйти отсюда, и выберем для этого самый слабозащищённый выход. Надо заблокировать остальные двери, чтобы никто сюда не вошёл! Ищите что угодно, чем можно сделать засовы или подпорки! Быстро!

***

С похожего на огромную ракушку балкона дворца открывался великолепный вид на начинающееся сражение.

Артанис, чувствуя на себе пристальные взгляды готовых к атаке лучников принца Вольвиона, смотрела, как на белых ажурных причалах Тэлери, сомкнув строй, пытаются остановить тех, кем движет желание избавить мир от зла. Неужели эти наивные серебристые эльфы всерьёз полагают, что могут противостоять тем, кто бросил вызов одному из Валар?

Нолдор не обнажали оружия, они пытались оттолкнуть с пути «досадную помеху», и Артанис понадеялась, что это им удастся. Но…

Тэлери, словно по команде, вдруг разорвали строй и рассыпались по причалу, словно жемчужные бусы, упавшие с лопнувшей нити. Воспользовавшись тем, что Нолдор, напиравшие на «препятствие», на миг потеряли равновесие, эльфы Гавани столкнули нескольких закованных в металл воинов Феанаро в воду.

На миг весь мир застыл, и только поверхность моря недолго колыхалась, а потом со дна поднялись пузыри воздуха, и…

Вода замерла.

— Им не выбраться в доспехах! — послышались с разных сторон пропитанные ужасом и гневом голоса. — Помогите!

— Снимайте доспехи! В воду! Быстро!

— Помоги, Морьо! — Макалаурэ бросил щит, давая понять, что собрался нырять за тонущими, но отец и Карнистир жёстко остановили его.

— Хочешь получить стрелу? — безумно глядя по сторонам, задал вопрос Феанаро.

Менестрель беспомощно осмотрелся. Время тянулось, мучительно медленно, болезненно, будто из плоти вытаскивали жилы по одной. Стоявшие ближе к воде Нолдор принялись помогать ближайшим собратьям сбросить сталь, а Тэлери молча ждали. Было похоже, что альквалондские защитники растерялись и полностью доверились приказам командиров, но сейчас те молчали. Почему? Сами не знали, как теперь поступить?

Однако одно было ясно: помощи Нолдор не будет ни в чём.

***

На причалах растерянность сменилась нарастающим гомоном: воины Феанаро принялись обвинять Тэлери, некоторые из серебряных воинов стали оправдываться, другие — нападать. Постепенно воцарялся хаос.

Молодой Нолдо по имени Сайвион, едва не разорвав ремни доспехов, первым бросился в воду у причала, куда упали сразу трое эльфов. Где-то там, возможно, был его отец, но воин не думал о себе лично: трагедия ближних касалась его, как собственная.

У причалов оказалось глубоко. Ныряя, надолго задерживая воздух, Сайвион практически ничего не видел в тёмной толще воды, пытался искать наощупь, всплывал и погружался снова.

Проклятые глупые Тэлери! Что они наделали?!

Рука нащупала нечто твёрдое. Доспех? Нет, похоже, якорь. Воздух закончился, пришлось выныривать. Едва не ударившись головой о пришвартованный корабль, эльф вдохнул и погрузился опять.

***

На берег вытащили мёртвое тело. Двое Нолдор с огромным трудом выволокли захлебнувшегося собрата, попытались привести в чувство, однако всё было бесполезно. Стало очевидно — остальных тоже не спасти.

Куруфинвэ и сыновья переглянулись. Ругань на причалах усиливалась, однако никто пока не брался за оружие, а Тэлери больше не толкались, но и не отступали.

— Убийцы! — заорал вдруг воин, пытавшийся оживить мертвеца. — Безмозглые скоты!

— Они убили наших братьев! — крикнул Феанаро, воздев клинок. — Смерть убийцам!

Мечи с оглушительным лязгом вырвались из ножен, и в тот же миг на Лебяжью Гавань обрушился град стрел.

***

Сайвион, тщетно пытаясь нащупать во тьме утонувшего воина, снова почувствовал удушье. Вынырнув и открыв рот для быстрого вдоха, молодой эльф успел увидеть только блеск стрелы, вместо жизненно важного воздуха влетевшей в глотку и прошившей голову насквозь.

***

Ещё мгновение назад собиравшаяся слезть с балкона по стене и деревьям Артанис, чтобы попытаться уговорить родичей разойтись с миром, поняла — она здесь бессильна. Её меч, навыки боя… Всё бесполезно. Принцесса отчаянно пыталась понять, что делать, и не могла ничего придумать.

Но не стоять же здесь, бездействуя…

«Что бы сделал Вала Мелькор? — подумала вдруг принцесса. — Как поступил бы он?»

Почему-то именно эта мысль придала сил. И указала дальнейший путь.

Альквалондэ. Отразившиеся в крови звёзды

Отец и сын ехали рядом, их белые лошади с синими с серебром попонами горделиво вышагивали по мощёной белыми камнями дороге вдоль побережья. Когда-то, целую вечность назад, отражая свет Древ, путь в Альквалондэ сиял серебром и золотом. Теперь это были просто белые камни среди сухой и жёсткой почерневшей травы.

— Природа гибнет, — дрогнувшим голосом произнес Нолофинвэ, — а владыки бездействуют.

— Они обещают, что постепенно исцелят раны Валинора, — без выражения произнес Турукано.

— Они обещали многое, — криво улыбнулся Нолофинвэ, — и теперь мой отец мёртв, мой брат меня презирает, а сам я вынужден вести свой народ вслепую, неизвестно куда. Но, — эльф выпрямился в седле, — мои обещания крепче тех, коими разбрасываются Валар. Пусть они неправы, не нам их судить. Мы просто не будем такими, как они.

Турукано кивнул. Ему очень не нравилось, что пришлось надолго оставить семью, и лишь мысль о том, что, обустроившись в Средиземье, он заберёт жену и дочь к себе, грела сердце.

— Финьо снова несётся впереди всех, — указал кивком головы Турукано на знамёна брата, почти исчезнувшие вдали.

— Поэтому именно он первым узнает, чем закончились переговоры, — натянуто улыбнулся Нолофинвэ, — расскажет нам, и я приму решение, как быть дальше. Я всё равно не смогу его остановить.

— Может быть, стоит попытаться?

— Знаешь, сын, — Нолофинвэ отвернулся, — порой мне кажется, моего старшего брата все любят больше, чем меня. Даже мои дети. Возможно, я это заслужил, но от понимания менее обидно не становится.

Глава Второго Дома, опустив голову, помолчал, потом встряхнулся и улыбнулся сыну.

— Не принимай близко к сердцу, — сказал он. — Сейчас не время для взаимных обид. Мы делаем общее великое дело, и не имеем права быть слабыми.

Впереди затрубили рога, и Нолофинвэ встревоженно переглянулся с сыном.

— Разведка Финьо донесла дурные вести? — собрался рвануть вперёд Турукано, но отец остановил его.