Решив не догонять разбегающихся врассыпную орков, убив лишь тех, до кого долетели стрелы, эльфы ринулись на берег Сириона.

***

Те немногие орки, успевшие понять, что на них напали, прекратили драку, бросили поломанную мебель и, всё-таки пытаясь прихватить ценные булавочки и застёжки, ринулись к окнам. Путь отступления в лес перекрыла армия Дортониона, с севера и с юга на берегу возникли воины Артаресто. Бойцы Моргота рванули к реке, но когда в них с воды полетели стрелы, резко развернулись и бросились в бессмысленную отчаянную атаку на эльфов, рассчитывая убить хоть кого-нибудь.

Схватка закончилась быстро, и сын Финдарато, довольный собой и тем, что удалось доказать отцу правоту, сошёл на почерневший песок.

Ангарато спешился, гордо вскинув голову, смотря на родича с деланным превосходством.

— Приветствую, освобождённый принц, — по-доброму усмехнулся лорд, хлопнув Артаресто по наплечнику и вдруг со вздохом поморщившись. — Правый берег скоро будет очищен отрядом Финдекано, — сообщил командир, прижав левую ладонь к груди справа. — Я оставлю тебе своих раненых, и мы поскачем дальше на юг.

Сын Финдарато присмотрелся к лорду: что-то с ним было не так, особенно с глазами. Зрачки будто перестали реагировать на свет.

— С тобой всё хорошо? — осторожно спросил Артаресто, наблюдая, как Ангарато неуверенно взял флягу и начал жадно пить, пролив часть воды.

Тяжело оперевшись на седло своего коня, военачальник подозвал одного из своих соратников.

— Идите на юг без меня, — тихо и замедленно произнёс лорд, — командуй войском. Я ранен, не смогу с вами.

Стиснув зубы, Ангарато сжал плечо и вдруг начал кашлять, словно задыхаясь. Артаресто и двое его верных помогли побелевшему, словно полотно, эльфу не упасть, довели до лодки.

— Пузырёк, — прошептал еле слышно дортонионский владыка, — жёлтый. Сумка на поясе.

И снова согнулся, давясь и кашляя. Из носа потекла кровь. Уложив Ангарато на дно лодки, эльфы поспешили доставить родича короля на Тол-Сирион.

Сын Финдарато Инголдо посмотрел на место боя. Победа была лёгкой и быстрой, врагов перебили, однако среди павших есть двое эльфов, ещё четверым нужна помощь лекарей. Почему так? Почему даже победа сопровождается горем и болью? На сердце стало тяжело, Артаресто поёжился. Потери… Их мало, но утешит ли это родню павших? Заживут ли раны быстрее? Победа имеет свою цену…

Но это не означает, что отец был прав!

Дагор Аглареб. Колодец 2

Финдекано смотрел и не верил своим глазам: по пути на юг принц рассчитывал встретить засаду, разрушенные поселения, сожжённый лес, перегороженные дороги или спрятанные под ветвями ямы с заострёнными кольями, однако ничего этого не было, словно орки не догадывались о вероятном преследовании. Зато всюду валялись объедки, бутылки, битая посуда, рваные вещи, изуродованная мелкая живность, а порой попадались и трупы, просто выброшенные в кусты. Сбиться со следа морготовой армии было невозможно.

Однако произошедшее здесь, на берегу небольшой реки в захваченном поселении, превосходило по кошмарной абсурдности всё виденное ранее.

Орки, со стоном и руганью стоя на четвереньках, пили воду прямо из реки, словно зверьё, многих сразу же тошнило, кто-то не успевал спустить штаны и дристал кровью прямо так, некоторые неподвижно лежали лицом вниз на мокром песке, обдаваемые волнами.

Решив не тратить стрелы и время, Астальдо и верные осторожно двинулись дальше в сторону домов, где картина повторилась, только вместо реки использовались оставшиеся после дождя лужи.

Огромные волколаки, доходящие в холке до груди эльфам, жрали трупы и лениво скалились на незваных гостей.

— Проклятое место, — решил Финдекано, медленно доставая из колчана стрелу. — Перебьём хищников и двинемся дальше.

— Эру! — воскликнул ускакавший вперёд Нолдо. — Что это?!

Эльфы пришпорили коней, рванув к закричавшему собрату, стараясь не замечать вышибающей из седла сладковатой вони.

Река повернула за холм, деревья расступились, около красивого дома, превосходящего размером остальные постройки, открылась картина, от которой поплыло сознание: среди пока ещё изрыгающих содержимое желудков и уже мёртвых орков, обглоданных костей, разбросанных кусков тел и вбитых в землю кольев лежали привязанные за руки и ноги эльфийки, которых доедали или сношали волколаки.

Заорав от захлестнувшей злобы, Нолдор начали стрелять в зверей, давить копытами коней корчащихся воинов Моргота и не остановились, пока все звуки вокруг не стихли.

Спешившись, но не чувствуя под собой ног, Финдекано побежал к пленницам. Стараясь не смотреть на полусъеденные тела с вывалившимися кишками и висящей клоками кожей, с откушенными грудями и выеденными глазами, Астальдо бросился к светловолосой эльфийке, у которой не было одной ноги, однако девушка всё ещё дышала и шевелилась. Рядом с ней была растянута между кольями темноволосая Нолдиэ с залитым кровью лицом, полусъеденной левой рукой и грудью, между широко разведённых ног которой валялся убитый зверь, не успевший удовлетворить свою плоть в полной мере. Женщина дёргалась и пыталась кричать, не понимая, что сейчас к ней прикасаются не враги и не звери, а пришедшие на помощь собратья.

Осторожно положив светловолосую деву на приготовленные наскоро носилки, Финдекано снова осмотрелся.

— Ничего здесь не трогайте! — крикнул один из верных, критически осматривая стоящее около дома с резным крыльцом ведро воды. — Похоже, кто-то отравил колодец.

Дагор Аглареб. О горностаях

Птица впорхнула в открытое окно.

Возможно, она не хотела этого делать, вероятно летела по своим личным или семейным делам, может, была голодна или устала, однако ни одно из этих обстоятельств не волновало того, кто заставил птаху сесть на подоконник.

Чёрные бусинки с любопытством смотрели на висящие вдоль стен головы лесных зверей, на расстеленные по полу шкуры, словно намеренно избегая встречаться с сияющим гипнотическим взглядом небесно-голубых глаз.

Эльф сомневался. Разведка доносила и хорошие, и плохие сведения, зато пернатые с уверенностью щебетали о том, что «хищники из холодной земли» отступают, падальщики сыты, а им, любителям мошек, ныне раздолье, ведь вокруг гниющих трупов всегда роятся гигантские стаи «еды». Запасов хватит надолго.

«Хоть кому-то польза от Моргота», — мрачно усмехнулся про себя Туркафинвэ, всё-таки поймав настороженный взгляд чёрных бусинок.

Сомнения терзали всё сильнее: не вступить в сражение с Морготом, наверное, неправильно, с другой стороны, до сих пор ни Амбаруссар, ни любимый дядюшка, ни Морьо, ни Оссирианд этого не сделали, про Тингола и говорить нечего, однако ход войны уже переломился, и Белерианд постепенно освобождали от орков силами Курво, «героя Астальдо» и Дортониона. Третий Финвэ встал с войском у самых гор, подойдя вплотную к землям Моргота, преградив пути отступления для струсивших орков. Говорят, «великий воин с пылающим взором» не боится даже возможного появления на Ард-Гален Балрогов, ведь их плоть уязвима для оружия. К тому же, кто не хочет сразиться с убийцами великого Феанаро?

«Умеешь ты найти слова, Третий Финвэ», — со смешанным чувством подумал Тьелкормо, всё ещё сомневаясь, нужно ли посылать птицу…

В Виньямар.

Совсем немного удивляясь практически полному безразличию к войне, мельком вспоминая, как его героизм не произвёл должного впечатления ни на отца, ни на братьев, Туркафинвэ понимал, что не может справиться с нахлынувшими чувствами, которые, казалось, давно погибли, замурованные в окаменевшем сердце.

А виновником стал маленький зверёк.

Весть о нападении на владения Кано настигли Тьелко и Курво в лесу на охоте, и владыка северной половины Химлада поспешил организовать оборону, собирать войска на границе и готовить приют для беженцев. Беловолосый Феаноринг заверил брата, что поможет всем необходимым, и, когда тот ускакал в сторону своего дворца, Туркафинвэ тоже собрался домой, когда вдруг увидел в пока ещё зелёной траве самку горностая. Зверёк поймал добычу, торопился в своё убежище, но почему-то остановился и посмотрел на эльфа. Рыжеватая шёрстка красиво лоснилась в рассеянных лучах Анар, глазки глядели вопросительно.