Прозрачные глаза эльфийки стали испуганными.

— По мне так заметно, что всё плохо? — горько усмехнулся Феаноринг. — Прости, не хотел тебя пугать. Пойдём, погуляем по берегу.

Галенлиндэ шагнула на выложенную гранитом дорожку.

— Ты можешь со мной поделиться любой печалью, — голос эльфийки дрогнул.

— Мне придётся это сделать, хочу я или нет, — снова усмехнулся Питьяфинвэ. — Идём.

С цветущих сиреневыми и белыми колокольчиками высоких кустов, трепеща на лёгком ветру, опадали лепестки, заполняя воздух стремительно тающим ароматом. Уровень реки медленно поднимался, и на мгновение Феаноринг отвлёкся от мыслей о будущем разговоре с супругой, подумав, что необходимо сделать отвод воды от строящегося города.

Над мелкой блестящей лучами Анар рябью на реке запрыгали серебристые рыбки, прилетели белые чайки.

— Амрас… — нежные ладони Галенлиндэ легли на плечи Феаноринга, и вдруг стало очень сложно дышать.

— Обещай мне, — Питьяфинвэ посмотрел в глаза жены, — что не будешь задавать вопросы. Я сам всё скажу.

Эльфийка согласно кивнула.

— Так случилось, — глубоко вздохнул сын Феанаро, — что мой брат-король отрёкся от власти в пользу нашего дяди. Тем самым Майтимо сделал нас подданными главы недружественной семьи. Ты больше не жена нолдорского принца, я теперь… Никто. Просто эльф. И я просил не задавать вопросов, но знать ты должна. Вражда между нашими семьями была замешана на крови. Ты уже поняла это, наверное. А теперь, по воле моего брата, король имеет полное право распоряжаться нашей судьбой. Жизнью. Пролить кровь. За кровь. Я не хочу быть виноватым в твоей смерти, Галенлиндэ. Уезжай к отцу. Я отдам тебе всё ценное, что имею. Ты будешь богатой невестой.

Дочь Кирдана опустила взгляд.

— Пойдём, помогу тебе собраться в дорогу, — тихо, через силу, сказал Питьяфинвэ.

— Нет, — тёплые ладони эльфийки легли на скулы Нолдо. — Я останусь с тобой. Какая бы судьба ни была тебе уготована, я её разделю. До конца и в полной мере.

— Ты просто не знаешь, что обещаешь. Неужели жизнь не дорога?

— Не задавай вопросы, — приложила мужу палец к губам эльфийка. — Просто прими неизбежное: тебе придётся делить со мной жизнь во всех её добрых и злых проявлениях. А ещё я буду защищать тебя от твоего грозного дяди.

Представив Нолофинвэ с «грозным» выражением лица, Питьяфинвэ расхохотался.

— Отрежу косу, — зловеще заявила Галенлиндэ, — и задушу его, как верёвкой. Никто не смеет обижать моего мужа, даже если он безродный бродяга. Но ты, Амрас, не безродный. И не признавать это невозможно. А статус… Ты завоюешь его снова, на этот раз сам. И тогда никто не сможет лишить тебя положения, даже старший брат.

— Спасибо, — со вздохом сказал Питьяфинвэ. — теперь мне точно нечего бояться, я уверен.

Примечание к части Песня гр. Catharsis "Симфония огня"

Наступив на опасные грибы

Она возникла призраком из чащи леса. Тонкая, лёгкая, будто прозрачная.

Что это за морок?

— Стой! Ты куда?! — услышал, как сквозь тяжкий сон эльф. — Обезумел?!

Под ногами стало топко.

«Ты веришь в проклятья?» — спросил голос внутри головы.

«Нет! — попытался храбриться охотник. — Кто ты? Что тебе нужно?!»

«Мой или ничей?» — поинтересовался голос.

— Остановись!

И вдруг всё исчезло, тьма накрыла вязкой грязной водой, пробираясь в горло и легкие, лишая дыхания, разрывая болью грудь.

«Твой…» — выдохнул эльф, и мир перевернулся.

***

— Вытаскивайте его! Быстрее!

Охотник Индвэ, едва не проваливаясь в топь сам, начал тянуть сына на поверхность. Грязное мелкое озеро с болотистым дном пахло гнилью, воздух казался плотным и непригодным для дыхания.

Ещё двое подданных Финдарато стали, кашляя от вони, помогать другу, как вдруг увидели бегущую к ним из чащи леса эльфийку.

— Не наступайте на грибы! — закричала светловолосая дева в сером мужском костюме и коротком плаще с капюшоном.

Ловко прыгая по едва заметным островкам среди топи, неожиданно появившаяся эльфийка бросилась к распластавшемуся на серой траве в полуобморочном состоянии охотнику, выплёвывающему с кашлем вязкую грязь.

— Я помогу! — заверила дева, растирая в пальцах круглые мясистые листочки и поднося к ноздрям Халиндвэ. — Здесь опасная чаща! Вдохнёте дымок грибов, и закончите жизнь в трясине!

Вытащив из ставших бурыми золотых волос Халиндвэ чёрную улитку и выбросив в воду, незнакомка отступила назад.

— Если здесь так опасно, — насторожился Индвэ, — что в этих местах делаешь ты?

— Я родилась в роще неподалёку, — улыбнулась эльфийка. — Но это тайное место, и его хозяева не любят непрошенных гостей.

— Призрак? — отплёвываясь, спросил Халиндвэ, поднимаясь на локтях. — Ты прокляла меня? Твой или ничей?.. Что это было?!

Дева пожала плечами, но взгляд стал слегка напуганным.

— Можешь называть меня Ауриэль, — опустилась она на колени рядом с приходящим в себя охотником.

— Халиндвэ, — сказав имя, эльф снова закашлялся.

— Странное имя, — задумчиво произнесла дева, и вдруг гортанный рокот послышался из глубины леса по другую сторону трясины. — Мне пора, прости! — встрепенулась эльфийка и побежала через топь. — Если суждено, встретимся снова, Гуилин!

Охотник, вытирая с лица грязь, поднялся.

— Ты наступил не на те грибы, — констатировал отец, и Халиндвэ, не до конца понимая, шутит он или нет, согласно кивнул.

Эльф и правда чувствовал себя более, чем странно. Как невыносимо было думать, что новой встречи с Ауриэль не состоится!

Действительно, не по тем грибам прошёлся.

Об эгоизме

В доме было пусто.

Тишину нарушал лишь прилетевший с моря ветер, бесцеремонно врывающийся в чужое жильё, через распахнутые ставни на окне.

Отчаянно надеясь, что внутри никого нет, Зеленоглазка осторожно отперла дверь.

Ни одного живого звука. Только сквозняк с грохотом хлопнул ставнями, взвыл в щелях, звякнул чем-то на кухне.

Настороженно прислушиваясь, эльфийка медленно вошла в дом, бесшумно приблизилась к комнате, где оставила раненую мышь, заставляя себя надеяться, что за неплотно прикрытой дверью не прячутся присланные Владыкой орки, ожидающие возможности проучить нерадивую целительницу.

Тишина. И ветер. Надо бы закрыть ставни…

Резкий удар дерева о дерево заставил содрогнуться и едва не расплакаться. Бросившись к окну, Зеленоглазка заперла створки, вздохнула.

«В комнате никого нет! В комнате никого нет!»

Взяв из шкафа бутыль с разъедающей плоть жидкостью, колдунья слегка толкнула дверь и отпрянула назад.

Ничего. Тишина. И пустая смятая окровавленная постель.

Едва не разрыдавшись от радости, эльфийка бросилась к столу. Надо срочно написать послание Владыке! Оставить на видном месте и вернуться в лагерь Нолдор.

Как объяснить своё отсутствие?

Зеленоглазка вдруг ехидно улыбнулась. Есть кое-что. Эльфы любят оживающие сказки о чудесах, и, если сказать, что уходила на поиски чуда, полезного для короля Нолофинвэ, простят что угодно.

***

— Что пишешь? — не очень заинтересованно спросила юная знахарка, и Дис поспешила перевернуть лист.

— Я не хочу это обсуждать, — строго сказала бывшая любовница бывшего наместника, но вдруг с интересом взглянула на деву с дымящейся чашей и полотенцем в руках, перевела взгляд на лекарей, помогавших Нельяфинвэ лечь в постель после слишком длительной прогулки, снова посмотрела на деву. — Скажи, ты когда-нибудь расставалась с близким мужчиной?

Юная эльфийка хотела сказать, что потеряла в Хэлкараксэ брата и любимого дядю, но понимала: речь не об этом.

— Нет, — ответила она. — У меня не было близкого мужчины.

Дис хмыкнула.

— Может, это и к лучшему, — порвала знахарка недописанное письмо. — Нет смысла тратить чернила, если нечего сказать. Пойду посмотрю на звёзды.

***

В лицо дунул холодный солёный ветер, прилетевший с запада. Погода стремительно менялась, похоже, стоило ждать затяжных дождей.