— С великой радостью!

— Конечно, Эдрахиль, я знаю. Сколько можно наслаждаться только ароматом изысканных напитков и наблюдать, как другие пьют, не взяв в рот ни капли? Скажи мне честно, мой верный помощник: ты хочешь ехать в Фиримар?

Не зная, что именно требуется: поддержать владыку, заявив, что соскучился по дивным дортонионским лесам и весёлым смертным, или утвердить в отсутствии необходимости отправляться в это далеко не самое приятное место, эльф промедлил с ответом, и Финдарато обречённо отмахнулся. Перстень на руке пугающе сверкнул зелёным и огненным.

— Прости, Эдрахиль, — сияющие глаза короля Инголдо снова остановились на недописанных книгах, — я должен был подумать о том, что мы с тобой давно не руководствуемся личными мотивами, когда что-то делаем. На нас ведь ответственность за огромное процветающее королевство! Давай выпьем.

В молчании опустошив бокалы, Эльдар посмотрели в никуда, думая о начале нового разговора.

— Когда умер мой друг Беор, — всё-таки нарушил царящую тишину Финдарато, — я понял, насколько чудовищно перестал успевать за временем. Я столько всего ему не сказал! Столько для него не сделал! И ведь не потому, что не старался или не стремился. Вовсе нет! Я мог сидеть месяцами, продумывая в книге каждое слово, чтобы оно было понятным даже людям! Но пока думал, все те, для кого я старался, умерли. Все, представляешь? Да, мы тоже погибали на войне, замерзали и тонули в Хэлкараксэ, я могу назвать сотни имён прекраснейших достойнейших аманэльдар, которые не дожили до твоего рождения, а ведь могли бы сказать нам очень многое! Но ты никогда их не услышишь. Страшно это. А ещё страшнее то, что, возможно, родятся поколения, которые никогда не увидит нас с тобой, не споют с нами, для них не прозвучат наши голоса. Интересно, думает ли об этом высокомерный Элендил? А рассудительный Эсуил? Или добрейший из живущих — твой отец Орикон? А может, старший брат Миньятолос? Или мой внук Инглор? А как насчёт видевших изначальную звёздную тьму Сайвэ, Воримо, Филинквэ? Ценят ли они себя настолько, чтобы бояться умереть и не поговорить с ещё не родившимися разумными существами? Страшатся ли, что их мнение кто-то не узнает, песен не услышит?

Эдрахиль молчал.

— Порой я пытаюсь понять, думает ли о подобном мой отец, — продолжал всё воодушевлённее сын нолдорана Арафинвэ, — и думает ли он хоть о чём-нибудь, хоть иногда? Впрочем, какая разница? Я здесь, он… Ах, что теперь говорить об этом аманэльда? Лучше о том, что важно сейчас.

После вина и таких разговоров Эдрахилю показалось, что и ныне, и потом, да и всегда первостепенно только одно — жить. И нет разницы, что об этом станут думать грядущие поколения. Что до них вечному слуге вечного короля? Вечного…

Нет, не стоит даже в мыслях спорить с величайшим даром Творца — бессмертием!

— Брегор передал мне письмо с просьбой развеять его сомнения, — король Финдарато начал рассматривать отцовский перстень. — Однако теперь сомнения появились у меня. Дело в том, что другие владыки Дортониона либо не хотят нарушать мой покой, либо скрывают свои делишки, поскольку ничего из сказанного Брегором мне не передавали. Может, я просто слишком мелочен и придаю значение пустякам?

— Ни в коем случае! — подал, наконец, голос Эдрахиль.

— В таком случае я крайне возмущён, — обрадовался Инголдо, — и по такому случаю требую ещё вина. Я крайне возмущён, что мои родичи не сообщили мне о приезде из Химринга таргелионского принца и о том, что не собираются с ним вести переговоры. Что касается второго пункта, я могу их понять — наслышан про сына этого нехорошего Морифинвэ Феанариона, но почему меня не стали посвящать в дела? Я ведь об этом не просил!

Снова не зная, что ответить, Эдрахиль продолжил следить за полнотой бокала владыки.

— Брегор спрашивал, как ему поступить со службой смертных в эльфийской армии. Он не понимает, как распределён фронт между королями, и к кому можно отправлять людей, а к кому нельзя. Догадываешься, что это значит, мой верный помощник?

— Нет, — честно признался слуга.

— Спасибо тебе, друг, что не врёшь. Это означает, что в глазах Младших Детей Эру Армия Света не едина, а значит, угроза не всеобща. В представлении Брегора есть несколько обособленных армий эльфов, есть отдельно армии людей. И где-то совсем отдельно — Моргот. Своими распрями мы запутали человеческого вождя, понимаешь? Не смейся только, это очень грустно на самом деле.

Снова посмотрев на полку недописанных книг, Финдарато печально улыбнулся:

— Беор был умным, но простым парнем. Мужем. Отцом. Старцем. В нём кипела жизнь, он был весел, даже преодолевая скорби. А Брегор… Рядом с ним словно ходит сам Рок. Смерть. Она, будто коварная женщина, заигрывает с ним, но не пускает в свой дом. Я хотел бы дружить с потомком Беора, но мне всё время кажется, что в таком случае придётся подружиться и со смертью, ведь они неразлучны. А сближаться с ней у меня нет никакого желания, ведь к приятелям ходят в гости порой без предупреждения и приглашения, а просто потому что захотелось. Представь себе: сидим мы с тобой в обеденном зале у Брегора, поздравляем его с давно прошедшим рождением дочки, скромной свадьбой несчастной Андрет, весёлым бракосочетанием милой Бериль, и вдруг стук в дверь…

Король зловеще улыбнулся и тихо запел:

— Не старая колдунья

К нему явилась в дом —

Судьбы задела струны

Смерть жарким летним днём.

«Обычно на рассвете я прихожу во сне,

Но всё не так на этот раз, — она сказала мне.

— Усталость, ненависть и боль,

Безумья тёмный страх,

Друг держит целый пласт земной

И небо на плечах!

Любой из вас безумен в любви и на войне,

Но жизнь — не звук, чтоб обрывать.

Судьбу вершить здесь мне.

Пока ты жив, не умирай!

На этот мир взгляни —

У многих здесь душа мертва,

Они мертвы внутри!

Но ходят и смеются, не зная, что их нет.

Не призывай же смертный час — весной не быть зиме.

Сбежать от жизни можно,

От смерти — никогда,

Сама жизнь крылья сложит,

И я вернусь сюда».

Не старая колдунья на праздник шла смотреть —

То летним днём испить вина зашла случайно смерть.

Там, высоко, нет никого,

Там так же одиноко, как и здесь,

Там, высоко — бег облаков.

К погасшей много лет назад звезде.

Эдрахиль не стал говорить, что теперь тем более не хочет в Фиримар, но может быть, владыка именно этого и добивался?

— Ладно, мой верный помощник, — вдруг отставил бокал и встал с места Финдарато, — поехали. Надо разобраться, что творится в Дортонионе. Всё равно Нарготронд мне уже надоел. Ты только представь: здесь даже моей невестке не понравилось! Приехала с дочкой, и в тот же день сбежала, даже не зайдя в гости! Думаю, дело в однообразных настенных узорах и слишком тусклых фонарях. Но это ничего. В следующий раз, когда Толлунэль решит почтить нас своим появлением, я позабочусь, чтобы света оказалось достаточно. Поехали!

Растерявшись и не зная, за что хвататься, Эдрахиль начал быстро выстраивать в голове план действий, составлять список необходимых в пути вещей и подарков для семьи вождя, а главное — сколько брать вина и надо ли. Может, в пути всё закупят?

Почти достигший дверей король вдруг резко развернулся, подошёл к шкафу с недописанными книгами и снял их с полки. Посмотрев некоторое время на корешки и переплёты, Инголдо молча вручил их слуге и поманил за собой.

Видимо, это главное, что необходимо взять с собой. Остальное приобретётся по дороге.

Примечание к части Песня гр. «Ария» «Там высоко»

Примечание к части Песенка авторства Туманного Колодца https://ficbook.net/authors/347896 О смысле

Тинвен села на кровати, думая, что надо бы вернуться к работе, но с другой стороны — не бросать же важного гостя, тем более в столь удивительный момент, когда он говорит о мечтах.

Мечты! Аданет тоже много о чём мечтала в детстве и юности, но потом думать о хорошем стало страшно. Даже сейчас, когда судьба, похоже, решила хоть что-то подарить, столько перед этим отняв.