Менестрель задумался. Военачальник нолдорана не обнажал сталь, и это было понятно: один пущенный в ход клинок положит начало бойне. Варнондо не хотел быть в ней виновным.

— Выпусти эльфов с площади, — наблюдая за начинающейся паникой, попросил Макалаурэ.

— Нет, — отрезал воин, — я не предоставлю вам поле для боя.

— Я обещал верным Новэ Корабела, что они смогут вывести из города его семью.

— Твои проблемы.

Решив больше не тратить время на бесполезные переговоры, Феаноринг отошёл назад к своим воинам.

— Будьте готовы ко всему, — негромко сказал Макалаурэ. — Но помните об изначальной цели нашего появления.

***

Не до конца понимая, что происходит, потерявшись среди зала где-то между троном, Даэроном, балконом и вскрикнувшей от испуга Элиан, Линдиэль увидела пролетевшего сине-серебряной стрелой мимо неё Нолдо, на ходу отстегнувшего ножны с мечом и бросившего их на мозаичный янтарно-мраморный пол. Сверкающая белым металлом и синими камнями рукоять оказалась под ногами дочери лорда Кирдана, и дева осторожно, с замиранием сердца и дрожью в руках, подняла драгоценное оружие. Ноги сами понесли к выходу из зала. Сначала очень медленно, но постепенно быстрее и быстрее.

***

— Нельяфинвэ! Остановись!

Выбежав из дверей дворца, Финдекано замер у лестницы на пути Феаноринга, демонстрируя, что не вооружён.

— Остановись! Прошу тебя!

Маэдрос застыл на месте. Пылающий белым пламенем ненависти взгляд стал насмешливым.

— Тот, кого ты ненавидишь, мой отец! — дрогнувшим голосом произнёс принц.

— Жалеешь, что спас меня? — хохотнул Маэдрос. — А я не просил этого делать. Я хотел смерти, а ты искалечил меня! Сделал беспомощным перед тем, кого сейчас защищаешь!

Взгляды эльфов встретились. Чем дольше Финдекано смотрел на брата, тем сильнее чувствовал, что Маэдрос не безумец, и ненависть не сожгла его сердце в прах. Подавив обиду на злые слова, принц сделал глубокий вдох.

— Я дал тебе шанс! — выкрикнул Астальдо, смотря вниз на замершего у ступеней Феаноринга. — Шанс, Нельяфинвэ! Шанс отомстить, шанс выжить и быть счастливым! Мы ведь одна семья! Плевать на корону! Плевать на моего отца и Моргота! Ты жив, и это главное! Ты свободен!

— Нолофинвэ поступил подло! — зло прищурился Маэдрос. — Он должен ответить за это!

— В Арде есть справедливость, Нельо, — тише сказал Финдекано. — Поверь. Ты нужен всем нам, Нельо! Но не во дворце в венце короля на голове. Ты нужен нам, как символ справедливости и борьбы! Ты единственный, в кого поверит любой! За тобой пойдут в бой, потому что знают — ты победишь. Ты или никто! Я верю, Нельо! Неужели этого так мало?

Маэдрос не ответил. Повисло долгое молчание, сын нолдорана вздохнул.

— Отец не выйдет к тебе, Нельо, — ещё тише произнёс Финдекано. — Прошу, не пробивайся к нему с боем.

Снова встретившись взглядом с принцем, Феаноринг захохотал.

— Твоя взяла, герой Астальдо! — крикнул Маэдрос и обернулся на площадь. — Мы достаточно повеселились здесь, братья! Нас ждёт граница! И тебя тоже, герой Астальдо, — почти без насмешки, сказал старший сын Феанаро. — Если ты действительно герой.

Во взгляде Финдекано затеплилась надежда. Снисходительно рассмеявшись, лорд Маэдрос развернулся и пошёл прочь от дворца. Финьо смотрел Феанорингу вслед, и, несмотря на восхищение толпы и доносящееся прославление «Айя Астальдо!», принцу хотелось разбить себе голову о ближайшую колонну.

Праздник Объединения. Уходим

Тишина, практически не прерываемая даже осторожным шёпотом, взорвалась аплодисментами и восславлениями, когда двери зала распахнулись, и, неуверенной походкой, словно раненый в тяжёлом бою, вошёл герой Астальдо. Стоявшая близко к выходу Линдиэль ринулась вперёд, увязая в толпе, протянула принцу брошенный меч.

Финдекано, словно ища кого-то глазами, совершенно не обратил внимания, кто протянул ему оружие, потянул на себя клинок, ножны упали под ноги толпе, а сам Астальдо, не замечая опасной обнажённой стали в руках, пошёл через зал в сторону ведущего к отцу коридора.

Принц не заметил Линдиэль, а дочь Кирдана запомнила каждую мелочь: заплетённые косы среди густых переливающихся чёрных волос, падающих ниже плеч, бледное суровое лицо, выделяющиеся скулы, серые с голубоватым оттенком, сияющие дивным светом, печальные глаза, чёрные, красиво изогнутые брови, тонкий нос, волевой подбородок с небольшой ямочкой, бескровные напряжённые губы с чуть опущенными уголками, тяжёлое дыхание, сине-звёздное одеяние, сверкающий доспех, неровную, но твёрдую походку. А как осторожно Финдекано взял рукоять меча! Его сильные пальцы с мелкими шрамами могут быть нежными…

Толпа рассеялась: кто поспешил к выходу, кто — за принцем, а Линдиэль смотрела только на лежащие на янтарно-мраморном полу ножны. На них уже успели наступить…

Осторожно подняв драгоценность, дочь Новэ Корабела почувствовала, как бешено колотится сердце.

— Леди Линдиэль! — воскликнул один из воинов лорда Кирдана. — Ты в порядке? Уходим отсюда, скорее! Леди Элиан!

«Уходим», — подумала эльфийка, с нежностью прижимая к себе ножны, зная, что навеки оставит здесь своё сердце.

***

Приготовившийся было применить магию, чтобы обезопасить себя и собрата, Даэрон вдруг почувствовал, как его грубо схватили под руку и потащили к выходу на площадь.

— Не спорь! — приказал Маблунг, едва не волоча менестреля. — Забираем вещи и уезжаем немедленно! Я не собираюсь наблюдать, как Нолдор восстанавливают справедливость! И тебе не советую!

С последним высказыванием Даэрон был готов согласиться, поэтому больше тащить его не пришлось.

***

Наблюдая за происходящим около дворца, Макалаурэ испытывал крайне противоречивые чувства. Ожидая насмешек от Варнондо и его воинов, Феаноринг пытался придумать ответы на различные вероятные колкие фразочки, однако ни одной шутки не последовало. Стоявший с абсолютно неподвижным лицом военачальник дал своим воинам знак, и Нолдор короля расступились, пропуская уходящих с площади верных соратников Маэдроса.

Бывший наместник своего брата не осуждал решение отступить и в душе был рад, что Маэдрос не развязал войну, однако боялся непонимания в рядах простых воинов. Ничего похожего на ропот и недовольство в глазах собратьев не было, и Макалаурэ облегчённо вздохнул. Кажется, всё совсем неплохо. Или только кажется?

***

Испугаться Туивьель не успела. Рядом с эльфийкой возникли два ало-золотых воина, но ни один не брался за оружие.

— Город захвачен? — со страхом и ощущением сказки спросила мастерица, только сейчас поняв, насколько удачным оказался выбор красного платья. — Я ваша заложница?

Эльфы развеселились.

— Мы не берём пленных, — сказал стоявший справа. — С нами идут добровольно. С радостью.

«Вот она, настоящая легенда! — словно опьянев от происходящего, подумала Туивьель, наблюдая за противостоянием на ступенях дворца. — А не этот глупый, хоть и красивый фарс, показанный на сцене».

— Нолофиньо, похоже, посчитал сына полубрата недостойным своего внимания, — хмыкнул воин слева.

— Конечно, — ответил соратник, — Нолофиньо только с Морготом сражается. В мечтах!

Туивьель рассмеялась вместе с воинами и несколькими стоявшими рядом Синдар из северо-восточной части Оссирианда.

— Доблестные воители, — осторожно спросил один из подданных лорда Каленовэ, — почему ваш командир назвал нолдорана узурпатором? Разве Маэдрос не сам передал корону дяде?

— Нолофиньо угрожал войной, если королём не станет, — зло ответил эльф справа от Туивьель.

— Но ведь Астальдо спас Маэдроса из плена? — снова спросил Синда. — Или слухи врут?

— Не врут. Братья с армией не спасли, а Финдекано сделал это один. И Нолофиньо воспользовался беспомощностью пленника.

— Всё было не так! — осмелел кто-то из подданных Нолдорана. — Род Феанаро — братоубийцы и предатели! Наш король Нолофинвэ Финвион дал слово сражаться вместе с полубратом против Моргота! А Феанаро устроил резню в альквалондской гавани, похитил у Тэлери корабли, а потом сжёг, бросив нас в Валиноре, чтобы мы отвечали перед Валар за братоубийство, которого не совершали! Нам пришлось идти через проклятый ледяной перевал! Мы гибли сотнями! Род Феанаро обязан был заплатить за это!