— Бежим! — почему-то вдруг именно сейчас испугался второй человеческий выродок.

Все трое рванули прочь с пляжа, бросив избитое окровавленное тело, и надеясь как-нибудь снова повторить самую лучшую игру, какую только можно придумать. Главное, успеть домой до того, как станет совсем темно, а то от родителей ремня схлопотать можно.

***

Мороз ударил внезапно и яростно, превратив в каток лужу-озеро неподалёку от стоянки соплеменников Мараха.

— Помните сыновей Роха? — спросил собратьев Девятый разведчик, садясь у спрятанного за очередной скалой костра. — А Галаха? Иногда делается очень жаль, что они не дожили до нашего переселения в Теневую Долину.

— И Мурука жаль, и дочь его, — вздохнул Третий. — Красавица была! Я б женился.

— Вечно выбираем красивых, — хохотнул Марах, — а надо — верных.

— Пойду проверю лёд на озере, — сказал вдруг самый молодой мужчина. — Думаю, грязь собралась полосой вверху или в середине, а остальная вода очистилась. Разморозим — сможем пить.

— Я б не рискнул, — задумчиво протянул Марах, всё же не запрещая соплеменнику экспериментировать.

— Интересно, как моя жена? — вздохнул Девятый, проводив взглядом ушедшего к воде собрата. — С ней было бы теплее. Если узнаю, что она кого другого греет, сожгу обоих вместе с домом! Напоследок согрею!

Марах одобрительно кивнул. Вдруг с лужи-озера донёсся крик о помощи, разведчики бросились помогать собрату, провалившемуся под лёд, выбраться из воды. Теперь придётся разжигать костёр жарче.

***

— Помните Раха? — спросил про отца Мараха двоих собратьев разведчик. — Как думаете, он гордился бы нами?

Чтобы не потеряться во тьме безжизненной земли, бойцы то и дело подавали друг другу сигналы свистом, и тем самым привлекли внимание стражей Дор-Даэделот: на одного из бойцов, ушедшего далеко от товарищей, из чёрного мрака бросилась стая птиц, светящиеся глаза которых были человеческими.

— Ребят! — отбиваясь от быстрых, словно стрелы, врагов, крикнул воин. — Мы пральна идём! Тут чёт охраняют!

Как только к собрату присоединились двое соплеменников, враги отступили, и внезапный бой прекратился. Решив, что выбрали верное направление, люди Мараха пошли вперёд, стараясь следить за закрытым плотной пеленой небом. Время от времени становилось значительно светлее, и тогда удавалось рассмотреть окружающие пейзажи, заметить изменения в окружающей обстановке.

Справа и слева от подобия дороги начали попадаться давно заброшенные селения, где время от времени над остовами домишек взлетали стаи чернокрылов и серокрылов — птиц, уже практически не встречавшихся в Белерианде, а ещё — вороны. Эльфы говорили, будто Орлы Владыки Манвэ истребили падальщиков Моргота, которые символизировали его власть в Средиземье. Однако в земле Дор-Даэделот все эти пернатые процветали, и люди ощутили себя попавшими в прошлое — легендарное прошлое великой войны.

— Кого они тут жрут? — спросил собратьев воин, и услышал уверенное:

— Не нас.

Ответив радостным согласием, разведчик весело зашагал вперёд, и вдруг спереди из чёрного тумана донёсся скрип, который обычно сопровождает движение старой телеги.

***

Затаившись среди развалин дома, орк терпеливо ждал, когда труповозка сгрузит мертвечину и отъедет на достаточное расстояние. Унаследовав от отца прибыльное, однако рискованное дело, проныра по кличке Эльфий Хрен вынужден был выкручиваться самыми невероятными способами, чтобы не пасть жертвой обманутых сородичей.

Пока Эльфий Хрен не осиротел, что, разумеется, произошло случайно — родитель просто уронил себе на спину топор, когда спал, семейное дело процветало: за огромное вознаграждение орки продавали людям и полулюдям «эльфийские» органы, съедая которые, можно было исцелиться от слепоты, немощи ниже пояса, болей в разных частях тела и одышки. Откуда у отца брались «давно заготовленные уникальные» части тел, которые восполнялись, несмотря на полное отсутствие эльфов в Чёрной Стране, хранилось в тайне, поэтому сын, оставшись единственным наследником прибыльного дела, вынужден был столкнуться с тем, что надо где-то находить товар, но где?

Самым поразительным для Эльфьего Хрена стало то, как быстро после смерти его родича появились ещё несколько таких же торговцев, которым якобы по дружбе завещали продолжить дело.

Да как так-то?! Какого дрочёного стручка?!

Эльфий Хрен ждал. Сейчас труповозка сбросит в канаву или прямо на дорогу, как повезёт, мертвяков из ближайшей угольной шахты, и можно будет поживиться. Главное, не встретить других целителей, которым тоже нужны «эльфохрены».

Завоняло сильнее, донеслось карканье ворон.

От нечего делать рисуя ножом на остове стены женские щели, орк вспомнил слухи о скорой войне. Говорят, будто огненные командиры начали набирать войска для похода на юг. Если это действительно так, стоит присоединиться к походу и привезти настоящих эльфохренов. Конкуренты ведь точно не упустят шанса заработать!

— Ага! — вдруг над головой орка раздался торжествующий вопль. — Я тя видел! Всем расскажу, чем ты по правде от висяка лечишь! Ты труп!

Выскочив из укрытия, Эльфий Хрен замахнулся ножом на раскрывшего обман незнакомца и понял, что это тоже один из торговцев «эльфохренами».

— А ты чего припёрся?! Сам дуришь висяков? — заорал орк на человека.

— Тебя выслеживал! — выкрутился тот, тоже хватаясь за нож, однако было видно — драться в его планы не входило. — Я всем расскажу, какой ты честный!

— Стоять! — раздалось из темноты, и вокруг конкурентов за рынок целительных эльфохренов заблестели мечи и наконечники стрел.

Человек огляделся, выругался и вдруг так быстро побежал, что обогнал бы, наверное, Валиэ Нессу. Выпущенные вслед стрелы ударили в пустоту.

Окружённый орк поднял руки, бросил под ноги нож.

— С нами пойдёшь, — приказал воин Мараха, натягивая тетиву.

Эльфий Хрен осмотрелся, взглянул на окруживших врагов и горько заплакал.

***

— Ты помнишь времена, когда мы иногда беседовали, брат? — спросил Мелькор искажённую пустоту зеркал, сидя на троне, который для не-Айнур выглядел чёрной дырой в разбитом стекле. — Я знаю, что ты меня слышишь, Манвенуз. Помнишь, как я говорил, что ты зря стараешься казаться совершенством? Ты ещё не понял, что слабые должны бояться? До сих пор не готов признать, что слабые не способны на любовь, верность, благородство, благодарность, честность и милосердие? Ты всё ещё хочешь казаться идеалом для тех, кто этого никогда не оценит? Зачем, Манвэ? Пойми одну простую вещь: слабые не способны на то, чего ты от них ждёшь, а сильные… А сильные почувствуют фальшь и будут презирать тебя, брат. Знаешь за что? За то, что ты не совершенство, а требуешь считать себя таковым. Ты удивишься, Манвенуз, но меня будут уважать больше, чем вас, потому что мне не нужно фальшивое поклонение — мне достаточно честного страха. Ушедшие от тебя придут ко мне, волей или неволей, и станут моим народом. А те, что остались с тобой, будут тайно вспоминать меня и думать, что я лучше вас, засевших в сияющем дворце. Я знаю, не только ты меня слушаешь, и все вы делаете вид, что не слышите. Мне всё равно. Я знаю, что прав, и вы это знаете тоже. Более того, вы уже встали на путь страха, сея его в сердцах других и своих собственных. Только вам это не поможет.

Дарованная Творцом благодать и пропитанная Тьмой плоть

Приказ верховного нолдорана стал настоящим испытанием твёрдости духа и верности данному слову.

Аклариквет привык к ощущению стыда за то, как приходится применять талант, однако теперь в жизни происходила настоящая катастрофа, и менестрель чувствовал, как ступает по всё более тонкому льду.

«Сделаю это сейчас — придётся так поступать постоянно! Я превращусь в палача! Но если не сделаю, где же моя верность? Я ведь… Я — менестрель верховного нолдорана! Я обязан выполнять его приказы, независимо от того, что и как придётся петь!»

Нолофинвэ ждал исполнения воли. Наконец-то выпал шанс доказать всем, что армия Хитлума — лучшая в Белерианде. Впервые за долгие годы осады земель врага именно воины верховного нолдорана добились успеха за Железными Горами. Нельзя было упустить такую возможность стать на голову выше всех прославленных героев, но…