Смотря на сына с весьма противоречивыми эмоциями, Боромир покачал головой:

— Изображаешь благодарное чадо? Хочешь забрать отца из изгнания? Думаю, соглашусь.

— Это будет правильно.

Мимо пробежали взявшиеся за руки девушки, украсившие волосы венками из поздних цветов и колосков.

— Ох-эй, ох-эй, краса девичья,

Что губит всякое обличье!

Будь ты король или простак,

Одна судьба — попасть впросак.

Идти, куда глаза глядят,

Пусть этой доле и не рад.

Шутить и петь, плясать как шут,

Ведь плач её больней, чем кнут.

Ей вырастить в ночи цветок,

Сложить каменья все у ног.

И в войнах проливают кровь

Ох-эй, ох-эй, лишь за любовь.

***

Горделиво ступая под руку с мужем, словно королева, Андрет смотрела вокруг. Особых взглядов, полных превосходства, удостоились брошенные мужчины, которые теперь вынуждены изображать любовь со своими старыми страшными жёнами, а также незамужние завистницы, которые наверняка болтали всякое, когда у ненавистной соперницы рушилась жизнь.

Ну, любуйтесь теперь на дорого одетую леди, которую любит и не бьёт муж!

Бросив взгляд на жену брата, Андрет вспомнила странный вопрос Мельдир о том, почему может вдруг начать чесаться между ног и как от этого избавиться. Догадываясь, что не стоит спрашивать супругу вождя о верности, потому что правду всё равно никто не скажет, Андрет дала самый простой совет о ромашковом отваре, однако то и дело вспоминала странный разговор. В честности Мельдир сомнений не возникало, значит… Братец не такой уж идеал и пример для подражания? Ай-ай-ай!

Напоказ прильнув к Фаранору, аданет подумала, что стоит, наверное, оставить следующего ребёнка, пока муж не охладел и не растолстел от волшебных травок, а то остаться бездетной — это же неправильно. Только от мыслей о материнстве становилось тошно.

Появление на поляне, где праздновали свадьбу, эльфийского владыки со свитой вызвало бурную реакцию всех, особенно молодожёна, который от волнения начал не только по-обычному картавить, но и заикаться, поэтому не мог сказать даже слов благодарности.

«Пушка нет», — со смешанным чувством подумала Андрет и потащила супруга к дорогим гостям. Пусть видят.

Среди свиты короля Нома оказался один незнакомый эльф — черноволосый, жилистый, со злыми глазами битого пса. Странно...

— Здравствуй, владыка, — вежливо, однако с вызовом произнесла аданет, приветствуя Финдарато. — Рада встрече.

Инголдо блистательно улыбнулся, взял на руки дочку Брегора, начал рассматривать, словно держал не ребёнка, но неведому зверушку.

— Брегиль, — подсказала королю имя малышки сияющая радостью Мельдир.

— В честь папы назвали, — улыбнулся Финдарато, возвращая девочку маме. — Внезапно вспыхнувшая звёздочка. Хорошее имя для долгожданного дитя. А ты, Андрет, — вдруг спросил правитель, — обзавелась потомками?

— Не думаю, что это дело государственного значения, — криво улыбнулась аданет.

— Почему же? — синие сияющие глаза эльфа посмотрели пугающе. — Род Беора всегда будет дружен с моей семьёй, и чем больше преданных друзей, тем лучше.

— Преданных, — многозначительно кивнула Андрет. — Смотря кем.

Король искренне расхохотался, кивнул слуге и взял из его сумки рукописи в кожаных обложках.

— Я привёз это для тебя, — улыбнулся Финдарато.

— Снова недописанные книги? — сестра вождя засмеялась. — В этом есть какой-то скрытый смысл?

— Нет, — просто сказал король. — В этом вообще нет смысла. Но ведь никто не мешает тебе написать на этих страницах что-то своё. Я приехал надолго, и мне бы хотелось дополнить свои тексты, но, увы, совсем нет вдохновения. А ты можешь рассказать что-то такое, о чём не говорил мне Беор, однако о чём молчать нельзя. В этом смысл есть.

— Мне тоже есть, что рассказать, — вдруг появился рядом с дочерью Боромир. — И что спросить — тоже.

— Да, — подал голос черноволосый эльф, — надо всех выслушать. И меня, в порядке исключения.

— Есть проблемы, Алмарил Морифинвион? — невинно уточнил Финдарато.

— Да, я так и не получил ответа.

— Хорошо, — король перевёл взгляд на окружённого охраной вождя Фирьяр, который вроде бы веселился и что-то с улыбкой говорил Бериль. — Брегор, скажи господину Алмарилу, что мы с тобой решили.

— «Вы»? Что значит «вы»?!

Андрет показалось — черноволосый битый пёс сейчас кому-нибудь вцепится в глотку, и даже немного пожалела, что пьяница-брат Фаранора «куда-то давно сгинул» — сейчас могла бы получиться забавная драка.

— Я просто спросил Брегора, хочет ли он доверить свой народ не выигравшему ни одной битвы командиру, — пожал плечами король.

— Ненавижу вас! — выкрикнул пёс, бросился прочь, не позволив себя схватить за цепь, и Андрет тихонько захихикала, представив это в красках. Какой смешной! И совсем не привлекательный, хоть и Нолдо.

***

Алмарил вернулся в постель, посмотрел на Тинвен. Что-то в ней неуловимо изменилось. Запах? А впрочем, какая разница? Всё равно уезжать. Пусть хоть вообще больше не моется.

— Я решил, что поищу воинственный народ для своих целей, а не такой, как твой, — заявил таргелионский принц, резковато укладывая женщину на подушки и раздвигая ей ноги. — Может, ещё вернусь сюда, и тогда снова увидимся.

Тинвен позволила всё и даже подыграла. Было грустно осознавать, что гость, скорее всего, соврал насчёт мирианов, но с другой стороны, польза от общения с ним всё равно есть. Да и время провела интересно.

***

Проводив Алмарила взглядом, Финдарато отмахнулся:

— Не понимаю беспокойства Химринга насчёт дортонионских лесов. Наш договор с лордом Маэдросом нерушим, а Таргелион постепенно отказывается от наших ресурсов сам. Но этот посланник нас всех повеселил, правда?

— А что насчёт военных дел? — Боромир и правда приободрился, хоть и не выглядел абсолютно трезвым.

— А что тебе говорил сын? — спросил король. — Полагаю, он сказал всё, что считал нужным.

Мужчина сжал зубы, обернулся на Брегора, тот добродушно кивнул.

— В прекрасном волшебном лесу, — заулыбался Инголдо, указывая на недописанные книги в руках Андрет, — жили пушистые зверьки. Независимо от занятия, мохнатики любили меряться своими хвостами. Даже придумали идеал хвоста, к которому всем надо стремиться, только — вот беда! — таких правильных полосок, такого оттенка меха, такой формы хвостов никто никогда не видел. Однако все уверились, что такое бывает, и надо соответствовать. Чего только ни придумывали пушистики: краски, стрижки, щётки-гребешки, мех чужой себе прикладывали. Только представьте: одни зверьки себе пузико и спинку обстригали, чтобы хвосту пышности добавить, а другие могли соперника во сне налысо обрить! Появились пройдохи, которые приобретали чужой мех, но больше всех отличились зверьки, что стали подкупать соседей, требуя всем говорить, будто у них идеальные хвосты. Идёт такой зверёк с ощипанным огрызком сзади, а все вокруг, кому он мешки вкусностей подарил, хвалят: «Вот у кого идеальный хвост! Самый красивый!» Но однажды родился в том лесу необычный пушистик. Очень необычный...

Разумеется, Андрет не успевала записывать, а большинство взрослых гостей праздника давно потеряли интерес к сказке, и только свита Финдарато и человеческие дети продолжали слушать крайне внимательно, затаив дыхание.

— У него хвост был совсем лысый и очень длинный, а ещё — мускулистый. Таким хвостом можно было любого поколотить, как дубиной, или высечь, будто хлыстом. Как, думаете, отреагировали на такого конкурента любители покрасоваться дивным мехом?

Брегор поджал губы.

— Да что мы всё о делах? — снова невинно заулыбался король. — Давайте поздравим молодожёнов и посмотрим содержание моего сундука с подарками. Эдрахиль, я ведь прав?

Слуга и не только он были абсолютно согласны. Все знали — надо успеть раздать и спрятать ценности, пока никто до поросячьего визга не напился.

Прощай, бесплодная земля

Зелёный лес пугающе шумел кронами, гудел, будто предупреждая, что в этой земле рады далеко не любому гостю. Неуверен в честности намерений? Уходи прочь, или умрёшь!