***
— Удачи, братья… — чуть не плача, прошептала Эльдалотэ, уходя в палатку, чтобы записать всё, что казалось важным.
Вспоминая, как наивно полагала, будто можно будет устроить романтическое свидание с песнями, когда Ангарато вернётся из разведки, девушка покраснела от стыда. Обмахивая ладонями лицо, чтобы выглядеть достойно перед сыном короля, эльфийка сделала глубокий вдох и шагнула вперёд, поднимая полог.
Несмотря на то, что принцесса Эленнис заботилась об Эльдалотэ, находила для неё учителей, обеспечивала тёплым укрытием, едой и вещами, девушка не называла её матерью, а принц Турукано и вовсе оставался для неё чужим, поэтому воспитанница не считала нужным посвящать его в свои дела и говорить о помолвке. Или… Может быть, сказать?
— Дядя, прости, что прерываю, — заходя в палатку, неуверенно сказала Эльдалотэ, видя, что принц всё ещё беседует с учеником летописца, — я… помолвлена с Ангарато.
Турукано застыл, Умник опустил голову, закрыв глаза.
— Это единственная хорошая новость, увы, — тихо сказал сын короля, подходя к воспитаннице жены и обнимая. От принца веяло каким-то замогильным холодом, прикосновения были неуверенными, слабыми, словно Турукано совершенно лишился жизненной силы. — Квеннара унесло в море на льдине. И не только его, Эльдалотэ. Мы снова понесли потери, а теперь столкнулись с армией Моргота. Уходим в тыл, Эльдалотэ. Я должен защитить тебя.
— Нет! Прости! — эльфийка вырвалась из объятий, что было совсем не трудно. — Я люблю Ангарато, дядя! И останусь с ним. Прости!
Умник вздохнул слишком громко и, смутившись, закашлялся.
— Эленнис была такой же, — прошептал Турукано, отводя покрасневшие глаза. — Ей никто был не указ. — Немного помолчав, Нолдо изобразил подобие улыбки: — Теперь вы двое — главные летописцы нашего народа. Будьте достойны своего великого наставника.
— Клянусь, — встал, прикладывая ладонь к сердцу, Умник, — Квеннар шёл за тобой, и я пойду. Кто бы и что бы ни встало на пути. Моё перо отныне и вовек твоё, принц Турукано Нолофинвион.
Сын короля молча кивнул и вышел из палатки, но тут же вернулся.
— Я возвращаюсь к отцу. К нолдорану. Это мой долг. Скоро здесь будет армия, мы сможем ввязаться в бойню, но… Прошу вас… Тебя, юный мудрый Нолдо, прошу. Сделай всё, чтобы предотвратить войну. Храни вас Эру… До встречи.
Умник и Эльдалотэ переглянулись.
— Не выходи замуж за воина, — мрачно произнёс летописец, когда Турукано ушёл. — Ради мира.
— Глупости говоришь, — фыркнула эльфийка, раскладывая на столике бумаги. — Не мешай работать.
Молодой Нолдо сел рядом с любимой и тоже занялся текстами.
Солнце успело скрыться за горизонтом и появиться вновь, когда с улицы донеслись возгласы: «Военачальник Лаурэфиндэ! Прибыл герой Лаурэфиндэ! Айя Лаурэфиндэ!»
Эльдалотэ мгновенно собрала записи и стрелой вылетела из палатки, одеваясь на бегу. Умник на миг замешкался, постоял на месте и поспешил за возлюбленной. Самое время пытаться предотвратить войну.
***
Глорфиндел очень внимательно выслушал всех, кто хотел с ним переговорить, после чего, ушёл в одиночестве к морю. Меч как-то сам выскользнул из ножен, сталь блеснула отражённым светом серебристых лучей Итиль.
Руки дрожат… от холода или возбуждения перед лицом смертельной опасности?
Решение уже принято, и ничего лучше придумать не удастся. Как предотвратить бойню во льдах? Иначе и не назвать грядущее сражение, к которому одна из армий не готова, её воины измотаны, оружия не хватает, позиция катастрофически невыгодная…
Есть лишь один шанс из сотни тысяч, и его необходимо использовать.
***
Обнимая Ангарато, шепча ему нежные слова на прощание, Эльдалотэ посмотрела в сторону моря и того, с кем её жених отправится к врагам. Дядя Лаурэфиндэ, который всегда поправляет своей пусть и не родной племяннице капюшон, осторожно пряча под него волосы, стоит у кромки воды, о чём-то задумался. Почему он всегда один? Он ведь такой красивый, смелый, по-своему добрый… Что не так с его судьбой?
— Ангарато, — улыбнулась Эльдалотэ, проводя замерзающими пальцами по щеке любимого, — я буду ждать тебя. Но ведь некрасиво заставлять деву ждать долго, поэтому возвращайся быстрее.
Жених не ответил. От берега уже отталкивали лодки, лучники занимали позиции, Халиндвэ помахал рукой, что-то говоря гребцу. Со стороны лагеря шёл отряд в четыре дюжины воинов. За ним вскоре последуют ещё два таких же по численности.
Эльдалотэ почувствовала, что сейчас заплачет. Ангарато хотел что-то сказать в утешение, но не нашёл слов, и в этот момент подошёл Глорфиндел. Как и обычно, поправив на эльфийке капюшон, воин ослепительно улыбнулся, хлопнул Ангарато по плечу:
— В бой, Нолдо! Бросим вызов этим тварям! Вперёд! За короля Нолофинвэ!
Подмигнув «племяннице», военачальник улыбнулся ещё ослепительнее:
— За принца Аракано!
Петь о войне становится всё проще
Набросив маскировочный плащ поверх тёплой одежды, Глорфиндел, надеясь, что подступающая к скалистому берегу армия отвлечёт внимание на себя, поспешил к наиболее удобной глыбе, по которой можно было взобраться и увидеть, что находится по ту сторону камней. Ангарато с небольшим отрядом должны были сделать то же самое, но южнее.
Течением с тающих ледников сносило лодки, и чтобы бросить якорь в нужном месте, требовалось прикладывать много усилий.
«Они должны справиться, — подумал Глорфиндел, в последний раз оборачиваясь у подножья скалы, — слишком много мы пережили в Хэлкараксэ, чтобы всё оказалось зря. Эти твари ещё пожалеют, что их Создатель захотел себе Детей».
Забравшись на вершину и увидев сквозь волокнистую пелену расположение войска Моргота, Нолдо вспомнил все проклятья, которые знал: тварей слишком много! Конечно, маловероятно, что эти жалкие уродливые пародии на эльфов — искусные бойцы, но даже если счёт убитыми будет один к десяти, а ранеными — один к пяти, это огромные цифры. Ввяжутся ли в бой те две крылатые твари? Что это вообще? Майяр? А те ребята, от прикосновения которых плавится лёд? Высокие, мощные… Их всего полсотни, разделённые на два отряда, но именно эти враги, похоже, самые сильные.
«Их тоже можно убить, — усмехнулся Глорфиндел, гладя навершие в рукояти меча, — иначе достаточно было бы одной такой твари на всех нас, и войско бы не понадобилось. Хорошо бы выманить их и проверить, чего они стóят».
Оценив расстояние от ближайшей возможной позиции для стрельбы и встав так, чтобы в случае, если оружие тварей Моргота окажется мощным, успеть уклониться и спрятаться за выступом, воин присмотрелся к отрядам существ, явно огненной природы, как вдруг откуда-то сверху, хлопая крыльями, рухнула летучая мышь, размером с рысёнка, и такого же окраса, намеренно толкнув эльфа, чтобы сбить со скалы, но Глорфиндел успел среагировать и ударом плотного кожаного наруча с ребристыми стальными нашивками отбросил тварь от себя, мгновенно схватив со спины лук, сбросив маскировочный плащ: от шпионов Моргота всё равно с его помощью не скрыться.
— Я пришёл для разговора! — крикнул Глорфиндел, целясь в мечущуюся среди плотного мрака мышь. — Но, вижу, здесь понимают только язык стали! Или я ошибаюсь?
— Ошибаешься, эльф! — пискнула мышь. — Я понимаю язык ласкового почёсывания. Мой мех очень мягкий, особенно на животике! Но тебе я не доверяю — ты злой.
— Давай так, зверушка, — хохотнул Нолдо, — сразимся, будем биться, пока кто-то один либо сдастся, либо погибнет. Победитель…
— Не-е-е-е-ет! — пронзительно заверещала тварюжка, делая круг над головой противника. — Тельце жалко. И умирать, знаешь ли, мне не понравилось. Это больно и грустно. Но твоя мысль мне понятна, Эльда. Ты хочешь славы.
— Хитрюга пятнистая! — Глорфиндел засмеялся. — Слава бывает разная, и свою страницу в летописи я уже заслужил. Ныне я здесь, чтобы решить исход битвы, не начиная её. Я вызываю на бой любого бойца из вашей армии, и если одержу победу, вы пропустите мой народ, не проливая кровь.
