— Что ему тут надо? — мрачно спросил Куруфинвэ-младший, стоя с близнецами Амбаруссар на недавно отстроенной смотровой площадке. — Это же очередной «никто-на-посылках» нашего дядюшки.

— Я его пристрелю, — вскинул лук Питьяфинвэ, и Тэлуфинвэ повторил жест брата, — а потом закопаем где-нибудь в лесу.

Куруфинвэ-младший в ужасе схватил Амбаруссар за руки.

— С ума сошли?! Идите лучше помогите Нельо обтесывать камни. Пусть привыкает, что мы снова все вместе.

— О-о! Я даже не могу представить, как он этому рад! — заливисто рассмеялся Тэльво.

Питьяфинвэ одним прыжком спустился с длинного пролета лестницы и исчез за поворотом. Близнец последовал за старшим.

— Выходи на бой! — крикнули снизу, и Куруфинвэ-младший не поверил своим ушам.

— Что? Что, прости?

— Выходи и сразись со мной! Я буду биться за честь моего владыки Нолофинвэ! Вы нанесли ему оскорбление!

Куруфинвэ-младший расхохотался.

— Иди домой, юнец! — крикнул он. — Я тебя не знаю и не собираюсь тратить силы на такое ничтожество, как ты.

Глорфиндел вскочил на седло и выпрямился во весь рост. В его руках меч мгновенно сменился луком, и белопёрая стрела просвистела совсем близко от лица Куруфинвэ-младшего. И в этот момент подъехал Финдекано.

— Брат! — крикнул он. — Отвлекись от этого не знающего страха ребёнка и скажи, где Майти, мне надо переговорить с ним.

Феаноринг молча указал направление и снова обратил взор на Глорфиндела.

— Скажи, молокосос, — съехидничал Нолдо, — кто обидел твоего папочку?

— Ты только что оскорбил меня! Выходи и покажи, на что способен твой меч!

— Мой меч способен только лежать там, куда его положили, и радовать взгляд того, кто на него посмотрит.

— Ты трус! С башни любой дерзить сможет!

— Поднимайся. Будем дерзить вместе.

Каково же было удивление сына Феанаро, когда Глорфиндел и правда полез к нему по стене. От неожиданности Куруфинвэ-младший несколько мгновений тупо смотрел на золотоволосого эльфа, а потом разразился хохотом.

— Не стыдно над ребёнком издеваться? — спросил с укоризной подошедший Макалаурэ. — Смотри, как пыхтит, бедняга.

Братья переглянулись.

Дождавшись, когда Глорфиндел долез уже почти до самого верха недостроенной сторожевой башни, Феаноринги рванули вниз и в несколько мгновений оказались на земле около стреноженной лошади незваного гостя.

Даже для эльфа прыгать с такой высоты было небезопасно, и Глорфинделу пришлось слезать.

— Завораживающее зрелище, — мечтательно произнес Макалаурэ. — Напишу-ка я песню о тех, кто преодолевает все преграды, которых нет, на пути к цели… Которой тоже нет. И лирического героя будут звать Никто. Это будет эпическая драма!

Глорфиндел спрыгнул со стены и, пытаясь испепелить взглядом сыновей Огненного Духа, выхватил меч.

— Упорный малый, — покачал головой менестрель, перебирая струны. — Брат, ты хоть для отвода глаз палку какую возьми. Видишь, как ребёнок старается.

Музыка становилась громче, повторяясь по кругу однообразной мелодией. Глорфиндел сделал шаг вперёд, но вдруг меч крутанулся и выпал из его руки.

— Род Феанаро не по зубам тебе, девочка, — засмеялся Куруфинвэ-младший. — Ступай домой.

Возможно, Глорфиндел не отступил бы. Но именно в этот момент подошли Финдекано и Майтимо с другом и его сыновьями, и горячему юнцу пришлось остыть.

Сын Нолофинвэ поднял меч сородича, его самого отвёл к лошади и, сделав только ему и Майтимо понятный жест, развернул коня.

— Он нам ещё доставит проблем, — мрачно сказал Нельяфинвэ, скрестив руки на груди. — Ему всё равно, с кем и за что сражаться. Он будет провоцировать нас, и однажды ему это удастся.

— И виноваты снова будем мы, — согласился Макалаурэ.

— Это уже традиция, — развел руками Куруфинвэ-младший, пристально смотря в сторону леса, откуда всё с большей тревогой ждал возвращения любимого брата.

Средиземье. Ангбанд

После изгнания Феанаро Куруфинвэ и всех его сторонников из Тириона, Валар пришлось все силы бросить на то, чтобы не испортить образ справедливых владык, и у Мелькора появилась масса возможностей для посещения своей разрушенной цитадели. Наконец стало возможным пробудить «домашних питомцев» и будущих воинов Ангбанда, но для начала нужно убрать весь мусор и достать еду для оголодавших за века сна животных.

Спустившись в самое глубокое подземелье, Вала Мелькор смотрел сквозь мрак и вскоре увидел то, что было нужно.

— Унго, девочка моя, иди к папочке, — позвал он, и откуда-то из черноты выползла паучиха размером почти с самого Мелькора. — Совсем изголодалась здесь одна, бедненькая. Но для тебя есть много вкусного! Мой братец Тулкас слегка поломал постройки, намусорил. Перебил моих воинов. Надо убрать мертвечинку и всю грязь. Ты же справишься? Ты сделаешь наш дом снова чистым?

Ответ, разумеется, был положительным. Созданная для поддержания чистоты в Ангбанде дыра в ткани пространства, обличенная в форму паучихи, пожирающей любую материю, покорно поползла вверх по лестнице.

А с ней поползли слухи о зашевелившемся в Ангбанде древнем зле.

За время отсутствия Мелькора, после победы над полчищем орков, оставшиеся в Средиземье эльфы-Авари, в отличие от Тэлери, расселились даже в опасной близости от разрушенной твердыни Вала, поэтому, пробуждая и выпуская на охоту своих волколаков и крылатых вампиров, Мелькор знал: они найдут чем поживиться. А дальше потребуется лишь распустить правильные слухи, породить легенды о заморском зле, добре и вечном счастье, заслужить которое может любой.

Это, конечно, не отменяло того, что Мелькор собирался в полной мере отдать должок брату за сохранность ценностей.

Встреча у реки

Взмах, разворот, стойка, выпад. Удар! Отскок. Стойка. Выпад!

Бесконечно комбинируя выученные движения, Артанис вдруг остановилась и посмотрела на своё отражение в зеркале медленной реки. Ей показалось, что вода о чем-то предостерегает, и принцесса прислушалась.

«Молчание… — шептала река. — Молчание… Лишь в нем спасение…»

Кружащая над водой сверкающая пыльца разлетелась от взмаха клинка, а потом снова собралась в призрачные спирали.

Выпад, отскок, разворот.

— Что ты здесь делаешь? — удивлённо спросила Артанис, едва не столкнувшись с Тьелпе, неизвестно как оказавшимся у неё за спиной.

— Я… — Нолдо на миг опустил глаза, а потом снова поднял, рассматривая прекрасное лицо дочери Арафинвэ. Он любовался, старался запомнить каждую мелочь.

Артанис подняла брови, ожидая ответ.

«Молчание…»

— Мне нельзя быть здесь, — грустно произнес Тьелпе, — но… я здесь. Если Валар станет известно, что я нарушил запрет и пришел сюда… Но мне всё равно. Я хотел увидеть тебя. Прости.

Его рука чуть дрогнула, но юноша так и не посмел прикоснуться к Артанис. Он уже хотел развернуться и уйти, но вдруг эльфийка с мелодичным звоном убрала меч в ножны и поймала его ладонь.

— Подожди, Тьелпе, — сказала дочь Арафинвэ. — Мой дом сохраняет нейтралитет. Ты можешь приходить и уходить, когда пожелаешь. Я буду рада встрече, и никто, обещаю, не узнает, что ты бываешь у нас. Идём.

Артанис повела не верящего своему счастью эльфа к раскидистым деревьям у поворота реки. Сев на траву, дева тряхнула волосами.

— Ты умеешь заплетать косы? — спросила Артанис, обернувшись. — Мне неудобно упражняться с распущенными волосами. Две косы спасут положение.

Руки Тьелпе задрожали.

— Не бойся, — улыбнулась принцесса. — Мои волосы, в отличие от расплавленного золота, не оставляют ожогов.

Подождав, пока влюбленный поклонник потеряет остатки бдительности, отдав всего себя прикосновению к волшебным волосам, Артанис спросила:

— Где вы теперь живёте? И кто ушел из Тириона, а кто остался?

— Всем совершеннолетним мужчинам рода Феанаро пришлось уйти, — утонув в золоте шёлковых волн, с трудом ответил Тьелпе, словно под гипнозом. — Остались только личные слуги и охрана наших жён, матерей и дочерей. Постепенно, когда строительство закончится, кто-то, возможно, присоединится к любимым мужьям, отцам и сыновьям… Но… Кто захочет ехать в глушь?