Задумчивое лицо короля изменилось, наглядно продемонстрировав, что владыка, пусть и имеющий славу не самого честного эльфа, никогда бы даже не подумал о подобном, и его оскорбляет столь гадкое мнение добрых соседей.

Переглянувшись с сыном, Кирдан снова стал серьёзным.

— То, что у тебя среди украшений дворца нет Валар, — заговорил лорд, уже не любуясь потолком, — не делает тебя злодеем, ведь Моргот тоже Вала. Если отвергать всех владык Арды, нельзя обойти стороной и его. Но я не для этого приехал, верховный нолдоран. И хотел бы поговорить с тобой не здесь, в тронном зале, где нас слышат не меньше сотни тех, с кем я не имею желания обсуждать столь деликатные вещи. И, если твой сын, доблестный Астальдо, здесь, учти, разговор и не для него тоже. Не пойми неправильно, не сочти за оскорбление, однако я верю Вала Улмо, который не позволил Фингону Отважному сесть на корабль. Слава Владыке Морей!

Удивлённо подняв брови, Нолофинвэ понял, что никогда ещё не смотрел на переправу и сожжение тэлерийского флота с этой стороны. Неужели, после всего совершённого, Феанаро оставался для Айнур «своим»? Но почему? Он же отступник, предатель, убийца!

Как Моргот и его приспешники, которым, однако, Валар никогда не мешали по-настоящему…

Решив, что сейчас не время думать о старшем брате, Нолофинвэ поднялся с трона, ласково проведя ладонью по мягкому бархату на подлокотнике, делая вид, что не замечает насмешливых взглядов Синдар. Пусть смеются, завистники, которым никогда не видать собственного венца владыки! Пусть!

***

Дверь в маленький зал для переговоров закрылась плавно и бесшумно, на столе в сиянии заполненных светящейся жидкостью ламп переливался радужными бликами изящной работы хрусталь, вазочки заполняли фрукты и ягоды, которые давно должны были сойти.

— Второй урожай, — с нажимом произнёс Нолофинвэ, давая понять, что разрыв отношений с южными территориями вредит как раз южанам, ведь они никогда не задумывались о дополнительном удобрении почв, а кто знает, как и когда может снова измениться мир. Вдруг на небе внезапно возникнет ещё одно светило или угаснет имеющееся?

— Ты мудр, Финголфин, — гораздо менее официально, чем раньше, заговорил Кирдан. — Только одной мудрости мало. Знаешь, зачем я здесь?

Взгляды владык встретились. Корабел не спешил раскрывать замыслы, выжидая реакции нолдорана, и Нолофинвэ понимал: первая поднятая им самим тема расскажет о том, что беспокоит «заморского» владыку, дав в руки Синдар лишние рычаги управления.

«Не дождёшься, хитрец», — читалось сквозь наигранное безразличие во взгляде серых глаз, и лорд Новэ отступил.

— Ты ведь называешь себя верховным нолдораном, — улыбнулся Корабел. — Вот и покажи всем свою силу и власть! Наведи порядок среди Нолдор. Ты знаешь, что произошло на востоке? Слышал о произволе Таргелиона? Не думай, что я хочу тебя использовать в своих целях, но мне просто больше некого просить о помощи. Заодно, помогая мне, у тебя будет веский повод встретиться с сыном. С Тургоном.

Губы Нолофинвэ поджались, но внимательно наблюдавший за собеседником Кирдан успел заметить, как они дрогнули.

— Подумай, Финголфин, — с нажимом сказал лорд Новэ, — совместное доброе дело может сблизить и примирить даже в конец рассорившуюся родню.

«Это не так, — подумал король, — увы. Но то, что для тебя, Кирдан, семья — более важный аргумент, чем доказательство власти, делает тебе честь».

— Ты прав, лорд Новэ, — демонстративно взяв из вазочки горсть сиреневых ягод второго урожая, улыбнулся Нолофинвэ. — Я разберусь со своим народом. И, знаешь, ты был прав, говоря про Вала Улмо. Уверен, те, кто снискал его благословение на путь через море, прекрасно разберутся между собой без моего прямого участия. От меня придёт приказ, и проблема решится в кратчайшие сроки.

По глазам Кирдана трудно было сказать, верит ли он нолдорану, однако выбора у лорда всё равно не было.

Кто положит конец вражде?

Дверь отворила едва прикрытая полотенцем эльфийка с мокрыми, почти закрывающими лицо волосами, пахнущая ароматным сбором полевых трав.

— А, это ты, Митриэль, — разочарованно вздохнула Зеленоглазка, и на ней тут же оказалась одежда. — Я надеялась на другого… гостя.

— Не хотела тебя разочаровывать, — хмыкнула знахарка, — но у меня срочное дело.

— У всех всегда срочные дела, — пожала плечами колдунья, впуская Митриэль в свою «летнюю мастерскую».

Живя в холодное время во дворце королевского менестреля, где Зеленоглазке принадлежал целый этаж восточного крыла, в котором селились все артисты, их родня и многочисленные гости, колдунья на лето переезжала «ближе к природе», чтобы из окна не видеть вечно шумную сцену и трибуны, напоминающие водоворот.

— Тебе тоже нужно приворотное зелье? — подмигнула колдунья и рассмеялась, заметив реакцию. — Не убивай меня, пожалуйста! Я же пошутила!

— Ты делала настой красного трилистника? — перешла к делу знахарка, останавливаясь у шкафа с многочисленными стеклянными сосудами, часть из которых была заполнена весьма неоднозначным на вид содержимым.

— Тоже нашла этот чудо-цветочек? — зелёные глаза эльфийки-Авари загорелись интересом. — Коварное растеньице. Почти, как оскорблённая женщина. Это я не про тебя, что ты злишься?

— Да, я нашла чудо-цветик, — дрожащим голосом произнесла Митриэль, остановив взгляд на развешенных на ниточке пучках трав. — И не хотела бы обсуждать его свойства со своими собратьями. Ты лучше поймёшь, что я пытаюсь сделать.

— Трилистник не изменяет цвет и вкус еды, если его при заваривании смешать вот с тем белым настоем, — указала рукой колдунья. — Но, сама понимаешь, дарить секрет его приготовления я не планировала.

Митриэль бросила на стол звякнувший металлом мешочек. Проверив содержимое, Зеленоглазка взяла небольшой листок и чернильницу и начала писать рецепт.

— Как я рада, что застала тебя дома, дорогуша! — ввалилась в дверь еле держащаяся на ногах племянница Аклариквета, выглядящая совсем не весёлой. Впрочем, как всегда. — Надеюсь, ты не вернёшься во дворец с наступлением холодов. Но я не об этом, гадина. Ты чем моего дядю опоила?! Почему он на тебя засматривается?!

Вбежавшая следом Слеза, извиняясь и смущённо улыбаясь, утащила сестру на улицу.

— Каждый раз, — вздохнула колдунья, — каждый, к Морготу, раз, когда эти двое едут на Митрим или в гости к дяде, Улыбка вваливается ко мне с претензиями. И, знаешь, что самое обидное? Её драгоценный дядюшка ещё ни разу не… Ты поняла меня, подруга. Да, не напоминай, что мы не подруги.

— Простите сестрёнку, — снова появилась в доме Зеленоглазки Слеза, — обещаю, однажды я смогу провести её этой дорогой мирно. Вот, держи. — Дева, весело улыбаясь, поставила на стол сливовое вино. — Давайте выпьем за встречу, опьянеем, как Улыбка, и нам больше не будет её поведение казаться неприемлемым.

Колдунья рассмеялась, достала бокалы.

— Митриэль, — сделав глоток, заговорила племянница менестреля, — поехали дальше с нами. Мы хотим поставить потрясающий спектакль в Театре Туманов на Митриме. Ты никогда не угадаешь сюжет! Зато, увидев, поймёшь, почему постановка не будет показана на королевской сцене.

— Я отправляюсь вместе с воинами нолдорана в Таргелион, — чуть подобрев от вина, сказала знахарка.

— Вы никуда не едете, — отмахнулась Слеза, доставая из сумки мешочек с завернутой в виноградные листья вишней в тонком тесте, — слухи о войске, которое выступит из Хитлума на границу Таргелиона с Оссириандом распустила дочка Кирдана. Она утверждала, что лучше всех знает, как остановить войну, что вместе с Астальдо пойдёт в бой в первых рядах, а когда узнала, что герой Финдекано давно на севере в горах, приуныла и затихла, однако молва разошлась.

— Нолдоран сам говорил, что вышлет армию! — громко заявила Митриэль.

— Конечно, вышлет, — кивнула Слеза, смакуя лакомство, — только не из Хитлума, а из Химринга. Пусть старший заботливый братец снова понянчит младшего, отшлёпает по попке за баловство. Хотя, говорю вам со всей ответственностью, любящий старший брат никогда не отшлёпает младшего! Может быть, лишит гостинцев, и то ненадолго! Как можно долго сердиться на маленького ребёнка, который смотрит на тебя обиженными глазками?