— Естественно, его туда не сопровождали воины, — кивнул Финдарато.

— Естественно.

Продолжая путь в темноте, эльфы веселились по-прежнему. За очередным поворотом дороги встретились охотники-Фирьяр, тепло поприветствовавшие любимых наставников.

— Это было прекрасное путешествие, — заговорил Эдрахиль нараспев, — и увлекательное приключение, которое я с радостью повторил бы снова.

***

Невысокая башня на пологом холме из серого камня, украшенная коваными завитками, зажгла вечерние огни.

Всадник на вороном коне прискакал из леса, спрыгнул на камни дороги и, сбросив капюшон лёгкого плаща, резко отогнал от себя четверых людей. Взрослые мужчины едва доходили эльфу до плеча, поэтому приходилось смотреть на них сверху вниз.

— Говорю же, господин Элендил, — с жаром выпалил один из поселенцев, — после того, как девка та утопла, рыба в заливе стала лучше ловиться! Давайте в заводи чокнутую Куську утопим! И людям радость, и рыбка придёт.

Черноволосый эльф опасно сощурился.

— Как наместник здесь, — заявил он, — я запрещаю такие убийства. Каждый человек, независимо от возраста и умений, важен для войны против Моргота и охраны границ королевства! Каждый! Каждый из вас принадлежит королю Ному Финдарато Инголдо Фелагунду! Вы не имеете права портить королевское имущество.

— Но она достала всех уже! — попытался жаловаться мужчина помоложе.

— Я сказал, нельзя!

Наскоро привязав коня и вновь напомнив смертным их место в жизни, Элендил поспешил по лестнице вверх для разговора с Эсуилом, приехавшим сменить собрата на посту смотрителя рубежа.

— Глупые суеверия, — вполголоса выругался Нолдо, сдержанно поприветствовав соратника и его жену. — А началось всё с того, как среди папоротника выросли незабудки. Эти тупоголовые смертные вырвали всю растительность вокруг, сложили из неё костёр, начали через него прыгать, выкрикивая желания. Одна девка напилась медовухи и утонула. Теперь это доброй приметой считается.

— Всё от недостатка знаний, — спокойно произнёс полусинда, проверяя кухню на предмет запасов еды. — Немного жаль, что наш рубеж слишком военный для углубления в науки.

— Ни капли не жаль, — Элендил положил на стол записи. — Готовься к войне. На всякий случай.

Эсуил помрачнел.

— Значит, это правда?

— Да, — Нолдо прищурился. — Но правду нам никто не скажет.

***

Уезжая из Нарготронда, владыка Финдарато Инголдо знал каждого жителя пограничного рубежа в лицо, но теперь, заехав к подданным, не встретил никого знакомого, кроме верных эльфов. Наскоро и с неохотой выслушав доклад о готовности Фирьяр в любой момент броситься в бой, король продолжил путь в тайный город на реке Нарог, чувствуя, что всё равно надолго под землёй не задержится.

Примечание к части Песни:

"Быть на высоте" из мюзикла "Король-Солнце"

"Песня гимнаста Тибула" из мюзикла "Кукла наследника Тутти"

Искажённые Дети Эру

Белемир знал, что будет тяжело. Не догадывался — знал. Видел, как измотаны близкие безумцев и тяжко больных, старался усугубить в воображении сложности, чтобы реальность показалась проще, однако подобное удавалось с трудом.

С каждым днём в сердце разрасталась ненависть к себе. Сын сошедшей с ума женщины понимал — его реакция на мать, которую он всю жизнь не видел, нормальна, однако не мог простить себе, что каждое утро надеялся увидеть родительницу мёртвой. Чудовищное желание быстро сменялось невыносимыми угрызениями совести, отчаянными попытками помочь безнадёжно больной матери, пробудить в ней хоть что-то, кроме бессмысленных детских воспоминаний о людях и событиях, которых Белемир не знал.

Но самым страшным испытанием стало внезапное исчезновение Бельдир в лесу на границе Хитлума.

Понимая, что обязан бросить все силы на поиски, сын безумицы отчаянно надеялся на худший исход, однако знал — никто не должен понять его желаний, ведь что в таком случае скажут собратья? Всё сильнее ненавидя себя, Белемир старался действительно разыскивать беглянку, хотя каждое действие, направленное на хороший результат, давалось крайне тяжело.

Надо звать как можно громче — горло словно стягивает верёвкой. Надо искать следы — чёткость зрения сходит на нет даже с увеличительными стёклами. Надо пытаться представить, куда могла пойти мать, но рассуждения обращаются к одному — пусть не найдётся.

Нет! Так нельзя! Недопустимо!

А в голову неумолимо лезли мысли о том, как тяжело будет бедной Аданэль.

«Если кричать ей «Мама», она точно не отзовётся», — отвратительная догадка подсказывала лёгкий и чистый способ избавиться от проблемы.

Ступая по сухому хрустящему мху, Белемир на миг зажмурился, сделал глубокий вдох.

— Бельдир! Дочка! Где ты? Это я — твой папа! Мы с дедушкой волнуемся!

Никто из помогавших с поисками попутчиков не удивился.

— Бельдир! Тётя тебя наругает!

Устав больше от тяжёлых мыслей, нежели от блужданий по лесу, книжник остановился около поросшего грибами пня — сломанного молодого ясеня, шапка из мха на котором напоминала череп.

Жуткое зрелище заставило содрогнуться и поспешить уйти подальше от этого места.

Представляя, как продолжится путь, когда найдётся мать, Белемир снова постарался думать о худшем. Да, опять начнутся слёзы по ночам, от которых помогают только настои, будут жалобы на мужчин, ведь они почему-то не желают помочь стать здоровой, рассказы о том, как родня обижает несчастную сиротку, и только какой-то эльф способен пожалеть и привести в светлое будущее. Говоря о нём, Бельдир смущалась, крутила на пальцах волосы и лезла себе под юбку.

Нет! Нельзя надеяться, что мать не найдётся. Живой.

— Бельдир! — крикнуть имя было слишком тяжело. — Бельдир! Дочка!

Начало темнеть.

«Если первым скажу «Надо возвращаться», меня посчитают скотом», — обречённо подумал Белемир, перешагивая очередную кочку.

— Может, завтра продолжим? — предложил попутчик, зевнув. — А то сами заплутаем.

С радостью согласившись, книжник развернулся обратно, как вдруг из сумерек донёсся безумный хриплый смех:

— Проиграли! Проиграли! Завтра опять вы водите!

Сердце Белемира заколотилось, мужчина обернулся на голос и увидел ковыляющую из зарослей со стороны болота мать, грязную, мокрую, но абсолютно счастливую.

С ненавистью посмотрев на родительницу, стараясь взять себя в руки, однако чувствуя, что самообладание окончательно потеряно, книжник бросился к Бельдир, схватил её в охапку и заорал попутчикам:

— Связать её! И привязать к телеге! Крепко!

Мужчины кивнули. С искренним сочувствием.

***

Жаркий солнечный день казался тёмной холодной ночью, которой нет конца. Раздражало абсолютно всё, любой звук, ранее казавшийся приятным или остававшийся незамеченным.

Идти было тяжело не только из-за раны, которой предстояло заживать ещё очень долго: Брегор понимал — он обязан доказать соплеменникам силу, однако этого недостаточно. Моргот тоже силён, но мощь ни в коем случае не даёт ему права быть Владыкой Арды, потому что не является главным качеством лидера.

Во время обучения грамоте эльфы заставляли Фирьяр заучивать наизусть короткие отрывки из огромной книги, в которой очень подробно описывалась вина Моргота перед всем миром и его обитателями — великими и малыми, разумными и бездушными. Что-либо понять во всех этих сложных текстах было трудно, однако учителя, видя неспособность учеников познать глубинную суть эльфийской мудрости, охотно поясняли — править должен тот, кто справедлив и милосерден.

Но как сочетать милосердие с наказанием? Ведь ожидание исполнения приговора — это тоже пытка. Пролившие кровь во время бунта знают, что обречены, дни и ночи тянутся для них бесконечно, превращаясь в кошмар наяву.

Это ли милосердие победивших?

«Если веришь, что поступаешь правильно, сможешь повести за собой», — вспомнились слова из той же сложной для понимания книги.

Эта фраза означала, что великая истина и великая ложь зажигают умы и сердца одинаково, чем и пользуется враг. Главное — верить, что твои поступки верны, но как быть, если речь идёт о казни собратьев? Они ведь не скотина, выращенная ради мяса, шкуры, рогов и костей! Эльфы учили, что животные и растения созданы Валиэ Йаванной как расходный материал, их можно и нужно использовать, как и творения Вала Ауле. Кроме гномов, разумеется, ведь они приравнены Эру Илуватаром к Его Детям. Конечно, использование ресурсов должно быть бережным и разумным, нельзя уподобляться Морготу и уничтожать всё подряд по прихоти, ведь в каждый камень, каждый листок вложены труды и частичка духа Айнур. Разумеется! Этому учат с малолетства. Но лишать жизни Детей Эру запрещено!