— Я тебя услышал, — Феанаро встал и направился к двери. — Советую лечь спать. Тебе все равно не понравится то, что ты можешь сейчас увидеть.

Штиль

— С помощью третьего и четвертого канатов можно регулировать верхний парус, а пятый, шестой и седьмой отвечают за тот, что прямо под ним.

— Я запомнил, — радостно сказал Аратэльмо, осторожно натягивая тросы.

Нельяфинвэ видел — его команда уже способна управлять кораблём без помощи Тэлери, что очень радовало. Правда, на этом хорошие новости заканчивались, поскольку никаких признаков близко расположенной суши давно не было, а ветер, последние два дня почти не наполнявший паруса, стих совсем, и корабль остановился.

В первый день это не вызывало беспокойства, капитан просто констатировал факт, сказав лишь одно слово «штиль» и пожав плечами. Но на второй день эльфы начали волноваться.

— Как долго это может продолжаться? — спросил Нельяфинвэ у капитана, предварительно убедившись, что никого рядом нет.

— Мы не выходили так далеко в море, — уклончиво ответил Тэлеро. — И никогда так сильно не зависели от парусов.

— Значит, — Феаноринг посмотрел в глаза собеседника, — нам придется браться за весла.

Капитану явно не нравилась эта идея, но если не поднимется ветер…

— Если вёсел мало, — Нельяфинвэ перевел взгляд на море, гладкое, словно поверхность зеркала, — разберём палубу. Разделимся на команды, будем грести по-очереди.

— Надеюсь, — капитан вздохнул, — до этого не дойдёт.

Майтимо снисходительно посмотрел на моряка с высоты своего роста. Как на глупца. Тэлеро отвёл взгляд.

— Распорядись, чтобы готовили вёсла, — снова отвернувшись к замершему морю, приказал Феаноринг, думая, что тем, кто идёт за Феанаро Куруфинвэ и его Клятвой, надеяться на удачу бессмысленно. Если что-то пошло не так, быстро это не закончится, и если пассивно ждать, можно дождаться смерти от жажды среди солёной, непригодной для питья бесконечности моря.

Наверное, стоит попробовать выпаривать воду, кипятя её в котлах и собирая капли в отдельные ёмкости…

— Господин Нельяфинвэ! — Аратэльмо спустился по верёвочной лестнице на палубу. — Вёсел много, разбирать палубу не нужно.

— Хорошо.

«Им просто корабль портить жалко, — подумал Майтимо. — Что мешало Тэлери все эти годы изучать кораблестроение, чтобы самим уметь создавать такие суда без помощи Майя Оссэ? Лень?»

Идеально гладкая поверхность моря отражала звёзды, не искажая. Это было потрясающе красиво и радовало бы сердце, если бы не сулило гибель.

Высшая точка безумия

События последних полутора дюжин лет многим казались нарастающей лавиной безумия, и теперь Тэлуфинвэ думал, был достигнут апогей всеобщего сумасшествия.

Оказавшись в трюме корабля отца в качестве заключённого под сражу предателя, младший Феаноринг видел смятение на лицах тех, кому пришлось выполнять роли тюремщиков для своего принца и Тэлери, с которыми только-только наладили отношения, обучились у них управлению кораблём, стали общаться почти по-дружески.

«Отец не станет казнить всех без разбора», — думал Тэлуфинвэ, сев у стены, подальше от остальных заключённых. Он сомневался, что Нолдор осмелятся связать его или наказать за разговоры с Тэлери, но проверять свои догадки желания не было.

Время тянулось медленно, неизвестность угнетала. Сын Феанаро всё ещё надеялся, что отец проявит к нему милосердие, не допустит нового кровопролития… И вздрогнул всем телом, когда в открывшейся двери с факелом в руках возник король Куруфинвэ. Один. В парадных доспехах и алом плаще.

Тэльво вскочил на ноги.

— Оставьте нас, — спокойно произнес Феанаро страже и, дождавшись исполнения приказа, встал так, чтобы его сына было видно другим заключённым. — С тобой хорошо обращались, Тэлуфинвэ?

— Да…

— Рад слышать.

Феанаро сверлил сына испытующим взглядом, от которого все внутри переворачивалось.

— Тэлуфинвэ, ты остаёшься при своём мнении? Готов отречься от меня и умереть вместе с предателями?

Король говорил громко, его слышали все сидящие в трюме Тэлери.

— Да.

— Хорошо. В таком случае, мои слова тоже остаются в силе. Но в виду твоих заслуг в битве в Альквалондэ я не стану позорить доблестного воина публичной казнью.

Феанаро откинул плащ, достал из ножен короткий кинжал и протянул сыну.

— Сделай это сам.

Тэлуфинвэ почувствовал, как дрожат губы. И руки. Гордость не позволяла отступать, просить пощады или пытаться выкрутиться. К тому же… Лучше умереть сейчас и не видеть, как Иримэль…

Было очень стыдно за покатившиеся по щекам слёзы, и чтобы не позорить себя ещё больше, Феаноринг взял кинжал и, приставив к груди между ребрами, зажмурившись, резко надавил.

Разломившийся у самой рукояти клинок упал на пол, оставив на рубашке едва заметный разрез, а на коже — неглубокую ранку. Ошарашенный эльф посмотрел себе под ноги, задыхаясь и дрожа всем телом.

Подняв глаза от сломанного кинжала и выронив рукоять, Тэлуфинвэ понял, что отца рядом уже нет. Лишь хлопнула дверь трюма, снова вошли охранники. Один из них быстрым движением подхватил обломки клинка и унёс. Второй внимательно всмотрелся в лицо шокированного Феаноринга, видимо, проверяя, в порядке ли он. И никто не проронил ни слова.

Торг уместен всегда

Развернув переданное в срочном порядке письмо от отца, состоящее из семнадцати листов, четырнадцать из которых содержали детальное описание новых методов переговоров между командами кораблей, Морифинвэ сразу отложил все «лишнее» и взялся за чтение основного текста.

Просматривая строку за строкой, Феаноринг, и так обычно мрачный, изменился в лице, и присутствовавшие рядом Нолдор испуганно переглянулись.

— С какой стати, — оскалился Морифинвэ, отбрасывая письмо изящным жестом и откидываясь на спинку кресла, складывая пальцы пирамидкой, — я должен отдавать своего пленника? Кажется, пора поговорить с отцом по душам. Он слишком много себе позволяет. Что он может мне предложить взамен столь ценного пленника? Я готов выслушать его предложение. Предложение, но не приказ. Я себе в убыток действовать не стану.

Нолдор снова переглянулись. Посланник Феанаро покачал головой.

— Господин Морифинвэ, — сказал он вежливо, — ваш отец — король, и может требовать, что угодно.

— С тебя. Но не с меня. Я поговорю с ним. Подробно. И откровенно. Сделки должны быть взаимовыгодными.

***

Ещё раз удостоверившись в том, что в трюме больше нет течей, дыры заделаны надёжно, и вся вода собрана, Асталион созвал своих помощников. Все уже слышали слова Феанаро Куруфинвэ, сказанные перед тем, как он с сыновьями удалился на совет, и радости подобное решение не вызывало. Асталион был уверен: со многих точек зрения верная казнь всех Тэлери с корабля Тэлуфинвэ спровоцирует новые вспышки бунтов. Особенно, это может коснуться тех кораблей, где нет на борту членов правящей семьи. Испытывать судьбу Нолдо не хотел.

— Друзья мои, — негромко произнес Асталион, прежде чем подняться на палубу, — я не думаю, что наш король помнит в лицо всех и каждого. Поэтому, все Тэлери, помогавшие мне убирать воду, отныне считаются моряками с моего корабля. Понимаете, о чём я? На судне Тэлуфинвэ из вас никого раньше не было, вы все без исключения прибыли со мной.

Обведя взглядом эльфов и видя одобрение на лицах, Асталион сделал знак покидать трюм. Сейчас необходимо вынести на открытый воздух груз, чтобы просушить его. А заодно незаметно покинуть корабль.

***

Рука сначала медленно, нерешительно протянулась к луку, потом резко схватила его и забросила за спину.

Вести разносятся быстро, даже между кораблями, даже когда совсем стих ветер, и пришлось остановиться. Но какая разница, плыть вперёд или нет, если…

Питьяфинвэ не мог решить, готов ли поднять руку на отца ради брата, что, почти наверняка будет стоить ему жизни. В первый момент, в порыве, Феаноринг был готов на что угодно, но теперь…

Да, возможно, для тех, кто произнесли Клятву и пошли за Феанаро, падение в бездну неизбежно, но… Лучше пусть это случится позже. Надо ведь сначала победить Моргота, вернуть отцу Сильмарили, чтобы он, словно Вала, осветил Средиземье и правил там счастливыми народами… Потом можно и в бездну. Но не раньше.