Дочь владыки Дурина кивнула, вспоминая разговоры о том, что под корнями оссириандских чащ тоже может быть митрил.
— Когда королева родила мальчика, когда назвала его имя — Морион Таурхиль, что значит сын Морифинвэ и наследник леса, все поняли — грядут перемены и обогащение. Королева Оэруиль потребовала от Оссирианда для сына часть земли. Пока неизвестно, что решили вожди и сестра таргелионской владычицы, но ясно одно — хозяевам лесов придётся делиться. Говорят, леди Каленуиль хотела прогнать слуг королевы с родины зелёных эльфов, но что-то ей помешало. Говорят, леди Линдиэль заявляла, будто не станет поддерживать леди Каленуиль, если та пойдёт против Нолдор, но! — гномиха подняла палец. — Всё ещё интереснее. Оссириандцы считают лес священным, однако по каким-то древним обычаям никто не может лишать права на землю в Семиречье того, кто происходит от зелёных. А королева Оэруиль, говорят, из рода вождя Денетора — признанного героя и лидера зелёных. Вот так. Но я понимаю, чего боятся вожди: они знают — если отдадут Таргелиону клочок земли, Торговый Союз на этом не остановится.
— Когда родился мой младший брат, — улыбнулась ногродская принцесса, покупая свёрток со сладостями у соплеменницы, приехавшей на праздничную ярмарку, — встал похожий вопрос про алмазную шахту. Помню, как мать обнимала нас, плакала и говорила, как сильно любит нас, клялась защитить, уверяла, что спокойная жизнь дороже богатства. Я была маленькая, не понимала всего, но запомнила это, — улыбка вдруг озарила румяное бородатое лицо. — Рудник потом отошёл моему брату. И не частично, как изначально договаривались, а целиком. С прилегающей территорией и речным портом. Зря родня не согласилась делиться по-хорошему.
— Полагаю, Таурхиля ждёт похожая судьба, — кивнула супруга казначея. — Этот мальчик принесёт нам горы мирианов со своим изображением. Давайте выпьем за его счастливую жизнь.
Женщины поддержали затею, пошли через площадь к ногродскому шатру с напитками, по дороге зайдя в лавку эльфийского мастера, которого просили не оставлять без внимания, поскольку его вклад в торговые дела заслуживает особого поощрения.
Окна дворца, мимо которых скользила тень, погасли, полупустое здание погрузилось в тревожную темноту.
Примечание к части Халет от Беллы Бергольц 💪🏻🔪🍎
https://vk.com/photo-81241182_457241548
https://vk.com/wall-81241182_15497 Мешок яблок
— Наливай да пей!
О жизни не жалей.
Всё одно — пройдёт,
Лишь рукой махнёт.
Наливай да пей!
Чтоб стало веселей.
От смерти не уйдёшь,
Вырастешь — поймёшь!
Зачем мы живём?
Кого спросить совета?
Мы песен не поём,
А только воем пред рассветом.
Распевавший гномью песню пьяный эльф выглядел странно, поэтому к нему почти не подходили гуляющие и мирианы не кидали, однако менестреля это, похоже, не смущало. Играя на простых деревянных гуслях, он бодро отплясывал и то и дело аплодировал сам себе.
— Наливай да пей!
О смерти не жалей,
Всё одно — придёт,
Примет в оборот.
Наливай да пей!
Да седлай коней,
От смерти не уйти —
Так хоть принять в пути!
Подъехав к площади на особой праздничной карете, которую не приходилось оплачивать постоянно — лишь вносился залог за поездки в дни пиров, Халет посмотрела содержимое красивого дорогого кошелька. Свиту привозили бесплатно, поскольку охраняли только леди-вождя, но в последнее время укреплялось подозрение, что никакая стража не спасёт, если нолодранцы вздумают позволить учинить расправу над неугодным народом. Ступив на идеально подметённую площадь, Халет оценила работу своих соплеменниц, однако не могла быть уверена, что остальные хоть немного думают о труде людей.
Нет, разумеется, об этом думали все, вопрос только — что именно.
Вспомнился долгий и непонятный разговор с неприятным типом из хранилища мирианов, который в итоге свёлся к понятной фразе. Красивый, но пугающий эльф, на две головы возвышавшийся над Халет, вооружённый сам и сопровождаемый мечниками и лучниками, оставил на слишком дорогом столе из редкой древесины какие-то бумаги и заявил:
«Ты ведь правительница. Если тебе сложно оплачивать твои необходимые вещи, собирай с племени больше налогов. Не собираешь? Начни!»
Эти слова повергли леди-вождя в замешательство, а потом, гораздо позже пришло осознание: никто не позволит ей жить скромнее, независимо от её желания, потому что на ней тоже кто-то как-то обогащается. Хотелось во всём разобраться, но дикарка чувствовала — не может. Она ничего не понимала во всех приносимых бумагах, а от нарисованных значков начинала кружиться и болеть голова.
Да провались оно в орочий зад! Всё! Вообще всё!
— Становятся мельче
Наши подвиги и мечты,
С каждым годом в сердце,
Всё меньше места для красоты, — продолжал петь пьяный эльф, постепенно подобравшись к фонтану-скульптуре погибшей принцессы.
Халет обернулась на подругу, которая отчаянно молодилась и даже почти не хромала, несмотря на ноющую коленку.
— Как думаешь, должна я этому певцу мирианов отсыпать?
— Должна, — отозвалась та, жуя где-то сорванный колосок. В сочетании с изящной причёской и элегантным платьем это выглядело крайне странно. — А если нечего, возьми в долг.
Шутила женщина или нет, леди-вождь не поняла, однако в ладони блеснул серебряный кругляш.
И вспомнился крайне неприятный эпизод. Один из… какого-то большого числа. Проклятый мешок яблок!
***
Только обосновавшись на эльфийской земле, Халет с трудом запоминала, что от неё требовалось, и соплеменникам было так же тяжело. Всех отличившихся в сражении против орков халадинов отправили на наиболее почётную, как им сказали, службу — на Гномий Тракт и окрестности, и поначалу главной трудностью было не забыть появиться на посту вообще и одевшись, в частности. Однако необходимость за что-то всё время платить быстро отрезвила и достаточно скоро более-менее дисциплинировала, поэтому соплеменники начали внимательнее относиться к своим обязанностям.
Тут-то и возникли вопросы. Однако каждый ответ ставил в тупик ещё больше. А потом и вовсе случился тот самый мешок яблок.
***
Черноволосый эльф посмотрел на маленькую бумажку, принесённую гномом, коротко кивнул. Халет, обязанная почти ежедневно проверять работу своих подданных, в тот момент была в башне смотрителей, поэтому видела ситуацию с самого начала. Интуиция подсказала женщине, что должно произойти нечто нехорошее, однако как поступить, ответа не приходило.
— Сейчас подъедет телега, — сказал Халет страж, отдав записку бородачу, — с зелёным флажком. Её надо остановить, досмотреть и найти что-то, из-за чего придётся задержать этих торговцев на день, а лучше — на два.
В тот момент леди-вождь не знала, для чего это нужно, лишь потом, случайно услышав разговор других торговцев, поняла — телега с зелёным флажком везла товар, похожий на чей-то, только лучшего качества. Они не должны были появиться на ярмарке, пока уважаемые кем-то торговцы не продадут свой хлам.
А ещё позже выяснилось, что эльфы-смотрители получили за помощь хорошее вознаграждение, зато Халет и её люди, выслушивавшие угрозы, мольбы, тратившие силы и время на непонятное задание, услышали от нолодранцев только «Спасибо» и «Хорошо справились».
— Я не понимаю! — попыталась разобраться с несправедливостью Халет. — Чо это было, э?! Где наша награда?
Эльфы в сторожевой башне переглянулись, интуиция подсказала женщине не связываться и уйти, однако леди-вождь не вняла чутью.
— Возьмите в награду мешок яблок, — сказал один из долбаных нолодранцев, указывая на сложенные в углу тюки. — Их забрали вчера у одного должника, который за пользование Трактом платить не хотел. Вам надолго хватит.
Халет чувствовала — не надо брать. Не надо! Однако обида сыграла против неё, и мешок оказался вынесен из башни.
— Делите поровну, — заявила леди-вождь подданным, и когда те развязали шнуровку, оказалось, что среди спелых плодов спрятаны серебряные мирианы.
