Лениво падавший снег прекратился, клубы мрака в небе замерли. И лишь едва заметно дрогнула земля.

***

Снега выпадало мало. Слишком мало. Словно нарочно прогоняя врагов со своей земли, низкие тучи сыпали редкой крупой, которая тут же смешивалась с серой пылью. Где же брать воду? Неужели снова отступать ни с чем?

В то же время Хадор видел, как жаждут битвы его бойцы, часть из которых помнила проигранный бой и хотела отмщения. Вождь и сам мечтал убить всех, кто принёс зло его семье, однако был уверен — самое большее, что сейчас удастся сделать — захватить пленных и допросить.

Только в голове всё чаще крутилась неприятная мысль: ходили слухи, будто один из сыновей Голфина, Аракано, кажется, увёл часть народа в безопасное место, и о его нахождении неизвестно никому. Соответственно, если бы морготовы рабы захватили в плен любого воина или обычного подданного эльфийского короля, никто не смог бы рассказать, где находится тайное убежище.

С Морготом ведь, наверняка, так же! Если и брать пленных, то тех «огненных дрочей»! Но это невозможно, очевидно же.

С другой стороны, приказ есть приказ.

Снег прекратился, давая понять чужакам, что воды им не будет ни в каком виде. Близкое к отчаянию чувство сдавило грудь. Хадор понимал: за ним сейчас следуют его соратники, его друзья, и не все они рискуют только ради голфиновского серебра, которое почему-то не нравится гномам. Многие воины Дор-Ломина шли на смерть, мечтая победить зло и тьму, и именно перед ними было особенно стыдно.

«Не с таким настроением положено носить Драконий Шлем, — подумал Хадор, тронув открытое сейчас тяжёлое забрало. — Впавший в уныние командир не имеет права на столь ценную реликвию. Недостоин».

Но, стоило допустить мысль о передаче шлема, дор-ломинский вождь ощутил прилив злости и сил.

«А кто достоин?! Кто?! Глупец и слабак Галдор, не умеющий держать язык за зубами и привыкший к папкиной защите?! Или Гундор, не способный держать меч? А, может, наивная Глорэдель, лезущая на войну, чтобы найти жениха?! Или Вар-нон-до? А почему нет? Этот мутный тип получил целую крепость! Почему не забрать у героя Астальдо всё?! И шлем, и жену заодно! А, может, Драконий Шлем достоин носить Маэдрос, потому что только ему захочется спрятаться в металл, ведь под ним не страшно?! Может, отдать реликвию жене, чтоб как вазу использовала? Или Голфину! Да! Точно! Пусть в своём дворце в нём сидит, вместо короны!»

Нелепые рассуждения прервал неожиданный порыв ветра. Хадор поправил шлем, мысленно поблагодарил эльфийских мастериц, сшивших тёплый подшлемник, посмотрел вперёд. Дорога постепенно шла в гору: сначала незаметно, но со временем всё ощутимее. Никаких следов поселения видно не было, а хуже всего — за возвышенностью, похоже, находилась низина, и что на ней, узнать заранее не представлялось возможным.

Вдруг из тьмы слева донёсся отчаянный вопль:

— А-у-и-у-а-у! Не стреляйте по мне! Я с добром! Я всё скажу! Не ходите туда!

Сквозь мрак и вновь начавшийся снегопад проступил небольшой силуэт ползущего на карачках орка.

— У-а-а-а-ы! Не стреляйте! Стойте!

— Взять его! — приказал Хадор.

Морготов раб поднял голову, увидел человека в глухом шлеме с драконом и взвыл вдвойне отчаянно. Гилнор вышел вперёд вместе с тремя соратниками, орк покорно протянул им руки, сложив, чтобы было удобнее связывать, чем вызвал гримасы омерзения на лицах свободного народа.

— Там вас поимеют, — кивнул он в сторону плато, а потом посмотрел на людей, чуть не плача: — Пожрать есть? Я отработаю!

— И что ж ты умеешь? — спросил вождь, но искажённый шлемом голос напугал раба ещё сильнее.

— Всё умею! Всё сделаю!

— Покажи, где вы воду берёте, — Гилнор закончил с узлами и потянул вверх, давая понять, чтобы пленник вставал.

— Так там же, ну! Драная дырка! — орк указал куда-то на север с таким искренним недоумением, словно его спросили, каким местом надо дышать.

— Покажи. И почему нас должны поиметь?

— Потому что они всех имеют!

— Прям-таки всех?

— Всех.

— И владыку вашего?

— И его. Но Алкара нет давно. Он на нас обиделся и ушёл. Свет свой долбанный унёс и спрятал. Теперь эти вон дрочилы палёные тут главные.

— Может, — предположил Гилнор, — Алкара твоего уже поимели?

— Нет, — решительно закивал орк. — Он раньше ушёл.

Хадор задумался. Что-то здесь было не так, однако, зная, как живёт морготов народ, человек не удивлялся появлению перебежчика. К тому же, слова раба звучали просто бессмысленным лепетом неучёного пустого места.

— Идём, — сказал вождь пленнику, — покажешь воду.

— А пожрать дашь?

Воины рассмеялись. Метель снова стихла, воздух замер.

— Еду надо приготовить, — пояснил Гилнор, — мы сырое не едим. А для готовки нужна вода.

— Ладно! Что угодно, только валим! — вдруг запаниковал орк, уставившись под ноги, словно заметил что-то, недоступное для людей. — Валим отсюда! Быстро!

Хадор непонимающе обернулся к соратникам, и тут земля едва заметно дрогнула.

***

— Валим! — заорал Драконий Член, когда затряслись огромные валуны, за которыми прятался он сам и его собратья. — Валим! Имел я вас и всю вашу родню! И подохшую, и не вылезшую из вонючей дыры! Валим, чтоб вас порвало!

Командир-полуорк с самого начала видел — всё катится в щель между ног, но всё равно надеялся на лучшее. Однако судьба оказалась жестокой.

Сперва, когда появления белериандских захватчиков пришлось ждать несколько лет, стала уменьшаться численность армии Драконьего Члена, поскольку, не имея возможности убивать врагов, орки жестоко расправлялись друг с другом. Потом начали изнывать от бездействия тролли, которых дрочилы с кнутами не пускали громить всё вокруг. А когда всё-таки припёрлись дырявые, некоторые алкарим долбанные почему-то решили, что у дырявых жрачки больше. Да где, в зад вас десять раз, больше?! Где?!

Одного гада всё-таки упустили, значит, он предупредил кого не надо о чём не надо.

Но главное — кто выпустил долбанных камнетрахов раньше времени?!

Драконий Член всегда знал, что приближённым Владыки Алкара совершенно насрать на армию, поэтому думать о своих бойцах должны командиры. Полуорк понимал: не сохранит войско — его поимеет кто-нибудь, кто сохранил.

— Валим!

Земля затряслась, камни под ногами запрыгали.

— Валим! Наверх! Не вниз! Наверх! Зашибёт!

В сторону орков полетел массивный булыжник, за которым можно было бы укрыться втроём, а расплющить он способен и десяток. Воины Моргота бросились врассыпную и устремились на подъём в западной части плато.

***

Опора под ногами содрогнулась, и дор-ломинские воины увидели, как сверху катится огромная глыба. Хадор не успел понять, да и не разглядел бы в темноте, все ли его соратники целы. Скомандовав рассеяться, он с изумлением посмотрел на орка — этот морготов раб действительно хотел помочь врагам?

Неожиданно из темноты на людей понеслась огромная, словно скала, фигура, держащая в непропорциональных ручищах похожий на яйцо камень, узкий край которого был достаточно острым, чтобы пробивать трещины в земле.

— Гр-р-р-ро-о-о! — взревел великан, замахиваясь. — Гр-р-р!

— Владыка Алкар! — взвыл орк, обращаясь к Мелькору, словно к Эру, за чудесным спасением, однако никогда не видевшие опального Вала люди поняли его слова иначе.

— Это что — сам Моргот? — спросили в один голос сразу несколько воинов Дор-Ломина.

— Владыка Алкар! — снова завопил пленник и начал отчаянно вырываться. Хадор попытался удержать его, собратья помогли.

— Гр-р-р! — громче прежнего завопил монстр и прицельно кинул булыжник в людей, метясь туда, где их находилось больше.

Камень раздавил двоих, глубоко войдя в мёрзлую почву острым концом.

— Гр-р-р-о! — тролль побежал прямо на бойцов, которые тщетно пытались его ранить. Раскидав особо отчаянных с дороги, чудовище нежно обняло своё оружие и заурчало: — Гр-р-р.

— Не только мы именуем мечи и топоры, — помогая раненому собрату подняться, произнёс Гилнор. — У этого «моргота» вон камень по имени Гр-р. Гр-р-камень. «Гр-ондо» на Квэнья. Любит его, как деву.