Я управляю мечтою своей.

Хитрый и ловкий, удачей обласканный,

Ногрода гордость, гроза королей!

Мост остался позади, началась ведущая к Гномьему Тракту дорога, и на пути всё чаще попадались мелкие мастерские, а также небольшие одинаково выглядевшие домики с позолоченными крышами, где можно было взять взаймы или отдать долг.

Такие домики особо бдительно охранялись, так как некоторые гости не желали платить стремительно растущий налог на время пользования нолдоранским золотом. Как только воины слышали нечто вроде: «Да я ж только один серебряный мириан взял! Почему пять отдавать надо?!», сразу же обнажалось оружие, и недовольный должник соглашался, что сам виноват в несвоевренной выплате.

— Золото, золото, золото, золото!

Вдруг пение и весёлый смех стихли.

— Э! — перестав обниматься с лютней, гном приподнялся на мешках. — А где?..

Кхазад дружно обернулись, некоторые в недоумении протёрли глаза.

На месте большой таверны, в которой часто останавливались торговцы и просто путешественники, чернели обгорелые руины.

***

— Мы золото теряем, нолдоран, — ногродский казначей провёл ладонью по кудрявой пышной бороде, на коротких пальцах было столько перстней, что за драгоценностями не виднелась кожа. — Негласный договор с Оссириандом пора сделать гласным. Сколько можно втихаря лес таскать, словно мы воры какие-то.

— Поддерживаю, — покачал головой сильно состарившийся глава торгового союза Ногрода и Белегоста. Два его наследника сидели рядом с умным видом, однако было ясно — не станет родича, их сразу же подвинут. И для них обоих будет лучше отойти от дел добровольно.

— Я бы не спешил с пересмотром договорённостей, — хозяин самого крупного рудника на юго-востоке, единственный из ногродских Кхазад не позволявший своим рабочим заниматься поисками того-самого-серебра, с недобрым прищуром взглянул на собратьев, — ваша инициатива выглядит так, словно вы хотите по новой стравить эльфов между собой и нажиться на этом.

Морифинвэ Карнистир, до сих пор сидевший в молчании, расхохотался и поднял бокал.

— Воюя против чужих, — загоревшиеся опасным огнём бесцветные глаза нолдорана уставились на казначея, — можно увлечься, войти во вкус и пойти против своих, я об этом знаю. Однако я также знаю — мы все здесь, в первую очередь, хотим богатства. Случайных членов в верхушке совета давно нет, и подставлять друг друга мы не станем.

— Тогда что нам мешает попробовать договориться с Оссириандом? — не отводя глаза, гном выдержал взгляд короля. — Ваш драгоценный Дортонион не столь велик, как Семиречье, к тому же он слишком близко к Морготу, и горы его не защищают. Случись какая беда, и ты, владыка Карантир, останешься без древесины, торфа и многого другого.

— Как ты нежно заботишься о моём благополучии, — улыбнулся Морифинвэ, оскалившись.

— О твоём? Как говорят бродяги на востоке, «Молви «Друг» и войди», но при этом крайне важно, чей именно ты друг. Как ты понимаешь, дружба с тобой приносит огромную пользу, однако и не меньшую сложность в расширении торговых связей. Оссирианд — лакомый кусочек, который ты не ешь сам, имея в распоряжении необходимый столовый прибор, и ничего не делаешь, чтобы поесть могли другие.

— А ты шутник, — нолдоран Карнистир ухмыльнулся. — Только решили одну сложную проблему, сразу предлагаешь схватиться за другую. Но сейчас этот разговор неуместен.

Сидевшая рядом с таргелионским королём Пилинэль напряглась. Эльфийка понимала — дела, касающиеся Оссирианда, можно решать разными способами, в том числе тем, который не станет обсуждаться при ней. Лучше доказать любимому мужчине верность и полное единодушие — уйти с совета, не дожидаясь, когда попросят.

— Мне необходимо отлучиться, — вежливо кивнула Пилинэль и скользнула к дверям. Морифинвэ с уважением проводил незаконную жену глазами.

— Ты так уверенно говоришь, что наша проблема решена, король! — хозяин рудника привстал, бросил взгляд на нолдорана, потом уставился на казначея. — Но где гарантии, что снова какие-нибудь умельцы-чеканщики или менялы-фальшивщики не начнут нам гадить?

Глава гильдии ювелиров удивлённо поднял брови.

— Если бы дело было в них, мой друг, — выражение лица Карнистира не предвещало ничего хорошего, — это не стало бы проблемой. Но у нас чуть было не появились честные конкуренты.

— Что? — мастер выпучил глаза, которые даже стали видны из-под густых бровей. — А почему я не в курсе?!

— Потому что это не касалось твоего ремесла напрямую, — спокойно пояснил казначей, и сидевший рядом чеканщик согласно кивнул. — Кое-кто оказался недоволен нашими успехами.

***

— Да чтоб их ящер за жопы покусал! — ударил по массивному каменно-дубовому столу счетовод, служивший при кузнечной гильдии Ногрода. — Чтоб он им висюльки оторвал и проглотил, не подавившись! Чтоб бошки их на завтрак сожрал!

— Тих-тих, бать, ты чего? — сын попытался успокоить отца, принёс кружку тёмного эля и вяленую баранину.

— Да они ворьё самое настоящее! — не унимался гном, размахивая смятыми листами бумаги и тыча ими под нос наследнику. — Вот, смотри! Видишь, чево удумали?

Записи с оглушительным хлопком упали на столешницу, короткий толстый палец счетовода начал тыкать в кривые строчки.

— Я всё расписал! — продолжил гном ругаться. — Видишь? Король-кхулум хитёр! Он создал целую паутину сокровищниц для хранения чужого добра! И охраняет эти сокровищницы его армия, которой дополнительного содержания не требуется! Им не доплачивают за разные виды работ! Смотри дальше. Каждый, кто боится держать ценности дома, может их доверить кхулумским хранилищам. За вполне сносный взнос, размер которого зависит от стоимости того, что надо держать в сокровищнице. И представь, что они делают! Хочешь сдать добро на хранение — его цену завысят в разы! А пожелаешь продать — занизят! Вот твари! И знаешь, что? Если ты сдал свои богатства на хранение и сдох, не написав завещание, то угадай, кому подарил сокровища?

Сын понимающе кивнул.

— А ты пей-пей свой эль! — накинулся на него отец. — Пей и плати неизвестно кому!

Листы зашуршали, меняясь местами, переворачиваясь и сминаясь.

— Да убери своё грёбаное пойло!!!

Молодой гном поспешил повиноваться.

— Вот! Сюда смотри! Да смотри, чтоб тебя в бошку цапля клюнула!

Изрисованный кругами, стрелками и дугами лист оказался прямо перед лицом. Трясущаяся рука едва не ударила по носу.

— Видишь, все эти взносы насколько превышают расход? А, да ты ж тупой. Вот! Я написал. В общую казну складывается ещё налог на дополнительную охрану особо ценных сокровищ и их владельцев, но ты же помнишь, кто это всё охраняет?! А-а-а! Ненавижу!

— Бать, а бать, — сын выглянул из-за бумаг, — тебя никто не заставляет всё это покупать.

— Да я во всём разобрался! Я сам хранилища открою! На честных условиях!

***

Морифинвэ хищно скривился, отпил вина.

— Мы сожгли всё, чем владел сам Дрори, его ближайшая и дальняя родня, — равнодушно сказал эльф — смотритель трёх мостов. — Наглец остался без сбережений, потерял чужое добро и теперь должен возместить убытки очень многим. А так как он не платил нам за защиту в случае разных бед, помощь ему ни Таргелион, ни Ногрод оказывать не станет.

— И Белегост не станет, — поднял голову помощник казначея, — Белегост занят войной. Богатства идут на всеобщее благо и безопасность северных границ. Эзбад Азагхал не снисходит до глупых проблем, которые могут решить менее занятые Кхазад.

— Последним, кто доверил Дрори сокровища, — Морифинвэ посмотрел на рубиновый перстень, украшенный золотой звездой-короной над камнем, — был мой хороший друг. Я оплатил его будущие убытки заранее, но Дрори, сын Бробура, уверен, что должен моему другу столько, сколько не заработают за всю жизнь все мужчины его семьи. Теперь весь род этого наглого неудачника трудится на моего друга бесплатно. Поучительно для других, я полагаю.

Присутствующие на совете эльфы и гномы рассмеялись.